И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи

Сегодня трудно узнать, какими действительными соображениями руководствовались Сталин и Советское правительство, заключая этот договор с Германией. Возможно, они рассчитывали остаться в стороне. Пусть немцы и англо-французы изматывают себя в войне. Мы не будем ни для кого таскать каштаны из огня. Возможно, заключая соглашение с Германией, советское руководство во главе со Сталиным рассчитывали побудить наконец Англию и Францию вести реальную, а не «странную» войну с Германией Гитлера. Это превратило бы их в союзников СССР на деле в том случае, когда совершится фашистское нападение на Советский Союз, которое, по мнению Сталина, рано или поздно должно было произойти. И, конечно же, подписанный договор давал надежду на то, что, предотвращая в данный момент неминуемое столкновение, Советскому Союзу удастся выиграть время, в котором Сталин и его страна; безусловно, нуждались. К немедленному столкновению с Германией Советский Союз был не готов по той причине, что в это время шло радикальное перевооружение Красной армии, тогда как гитлеровские войска, гитлеровская военная машина были на ходу, в действии.

Все эти соображения, учитывая реальную непосредственную обстановку, были обоснованными. 1 сентября 1939 года Германия, вторгшись в Польшу, начала Вторую мировую войну. 17 сентября 1939 года советские войска вошли в Польшу, правители которой уже сбежали за границу, и заняли территории, заселенные в основном украинцами и белорусами. Конечно, этот шаг следует оценить как желание спасти от германского порабощения представителей братских украинского и белорусского народов и, разумеется, как шаг, направленный на обеспечение безопасности западных границ Советского Союза. Лидеры Польши, конечно же, на протяжении 20-30-х гг. вели себя по отношению к Советскому Союзу недружественно, если не враждебно. Известен ответ польских руководителей в связи с предложениями СССР оказать Польше помощь в случае гитлеровской агрессии: с немцами мы потеряем свободу, с русскими — душу. Советские люди, советские руководители помнили также о том, что в Польше было замучено свыше 50 000 пленных красноармейцев.

Позднее, после нападения фашистской Германии на СССР, У. Черчилль признал стратегическую необходимость для СССР отодвинуть линию будущего немецкого фронта как можно дальше на запад — и в Польше, и в Румынии, с тем чтобы выиграть пространство и время для полного развертывания русских глубинных резервов. Он писал И. В. Сталину 20 июля 1941 года: «Я был рад… узнать из многих источников, как доблестно сражаются русские армии за свою родную землю… Я полностью сознаю, какие военные преимущества вы получили, вынудив противника развернуться и вести военные действия на отодвинутом к западу фронте, тем самым несколько ослабив силу его первого натиска».

Примерно в том же духе о позиции Сталина по отношению к Польше, только менее комплиментарно, высказался и Ш. де Голль: «Сталин, убедившись, что Франция не двинется с места, чтобы защитить Польшу, и что у Германии, таким образом, руки будут свободными, решил, «что лучше уж разделить вместе с ней добычу, чем оказаться ее жертвой». Однако в любом случае руководителям Советского Союза не к лицу были такие, например, высказывания, да ещё в трагические для Польши дни, как нижеследующее: «Оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем — Красной армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора». Так отозвался о Польше В. М. Молотов. Затем он высказал ещё более неприемлемые для представителя Советского Союза, для коммуниста и антифашиста суждения: «Теперь, если говорить о военных державах Европы, Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и к миру, а Англия и Франция, вчера ещё ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются». И далее в том же духе: «Получается так, что английские, а вместе с ними и французские сторонники войны объявили против Германии что-то вроде «идеологической войны», напоминающей старые религиозные войны… Такого рода война не имеет для себя никакого оправдания… Любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной».

Конечно, мировые события тех лет (это надо учитывать) формировались все-таки не под влиянием СССР. Он не был в те годы великой державой. Приходилось маневрировать, отступать, идти на компромиссы.

Лишь в результате военного поражения Франции и возникновения опасности вторжения в Англию фашистских армий как в Великобритании, так и в США пробила себе дорогу мысль о необходимости коалиции с Советским Союзом против фашистских государств. Но до этого, подчеркиваем, положение было совсем иным. Более того, предатель французского народа Лаваль, отдавший Францию на растерзание Гитлеру, в своей слепой ненависти к нашей стране дошел даже до того, что характеризовал войну фашистской Германии против СССР как войну… гражданскую: «Эта война — гражданская война, в которой Сталин окажется единственным победителем, если демократия будет продолжать борьбу против рейха. В интересах Соединенных Штатов, так же как и Европы, чтобы война кончилась как можно быстрее…» Тем не менее изображать фашистскую Германию как миролюбивую страну, выдавать такой вексель гитлеровско-геббельсовской пропаганде, объявлять фальшивой целью борьбу против фашизма и его идеологии, игнорировать, умалчивать о том, что фашистская идеология — это оправдание расизма и насилия, — все это было аморально. Тем более что советские руководители прекрасно понимали: война с фашистской Германией неизбежна. Подобная позиция, подобные компромиссы дезориентировали мировую общественность, советский народ, живший ожиданием жестокой схватки с фашизмом.

Позднее, в январе 1944 года, Сталин, говоря о мотивах и действиях советского руководства в предвоенных исторических обстоятельствах, утверждал, что в тех условиях политика партии и правительства в конечном счете была правильной. «Нам удалось вовремя сорвать намечавшийся военный блок империалистических государств, направленный против СССР, нейтрализовать в нынешней войне Японию, Турцию, Болгарию, а такие государства, как Англия и США, оказались не во враждебном нам лагере, как это могло случиться, а выступают ныне вместе с нами в военном союзе против германского империализма». В целом Сталин, скорее всего, имел полное право так говорить.

ГЛАВА 7. И. В. Сталин. Великая Отечественная война советского народа и послевоенное развитие СССР

Война СССР с фашистской Германией не была обычной войной между двумя государствами, между двумя армиями. Она была Великой Отечественной войной всего советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Целью этой всенародной войны против фашистских захватчиков было не только освобождение нашей Родины, но и помощь всем народам Европы, их освобождение от ярма фашизма. Именно поэтому борьба советского народа против фашизма была высшей справедливостью, проявлением высшего гуманизма.

Гитлеровская Германия и ее фашистские сателлиты обрушились на нашу страну на рассвете 22 июня 1941 года на всем протяжении наших границ от Балтийского до Черного моря. Удар был страшный. У врага в момент нападения было около двух миллионов солдат, 2 500 танков, около 33 000 орудий и минометов. Части Красной армии, вступившие в бой, насчитывали около одного миллиона бойцов, до 1 000 танков, около 17 000 орудий и минометов, 1 300 самолетов.

Красная армия понесла тяжелейшие поражения. В первые же часы, в первые же дни войны были уничтожены сотни самолетов и танков, десятки тысяч красноармейцев попали в плен. Уже за первые три недели немцы смогли дойти до Смоленска, Киева и Ленинграда. Гитлеровцы ликовали, считали войну уже выигранной.

Почему так случилось? Советские военачальники не имели опыта крупномасштабных военных операций. Участие советских добровольцев в войне против фашистов в Испании, боевые действия против японцев на озере Хасан и реке Халхин-Гол, даже советско-финская война не идут ни в какое сравнение с теми военными действиями, которые осуществляли нацисты в Европе. Многие советские военачальники находились в плену представлений о Гражданской войне 1918–1920 гг. Количество и качество советской военной техники к началу войны уступали количеству и качеству немецкой военной техники. К этому времени у нас было еще мало современных танков и самолетов. Не хватало пушек, минометов, автоматического оружия. И, разумеется, следует учитывать наступательный порыв врага, смявшего армии почти всех стран Европы. А также тот факт, что удар был все-таки относительно внезапным. «Мы знали, что такое фашизм; мы пели: «Если завтра война»; и все же июньское воскресное утро потрясло нас своей трагической неожиданностью, — писал Илья Эренбург. — Только глупцы могут говорить, что наше государство не было подготовлено к отпору. Но, как ни готовься, у нападающего всегда преимущество. Человек может знать, что в городе завелись бандиты, он может запастись хорошим револьвером, он может обладать зорким глазом и крепкими нервами, но он не может жить одним ожиданием нападения: ведь это — мирный человек, он работает, он — врач, или инженер, или токарь; он идет на работу или с работы, он думает о книгах или о детях; и вот в эту минуту раздается выстрел. Так начались страшные дни 1941 года…

Одно дело — воевать, когда ты три года готовишься к наступлению… на нас обрушились лучшие бронечасти Германии…»

Примечателен на этот счет разговор Сталина и Черчилля.

Сталин спросил Черчилля, что он имел в виду, когда заявил в парламенте, что предупредил Сталина о готовящемся германском нападении. «Да, — ответил Черчилль, — я говорил это, имея в виду телеграмму, которую я отправил вам в апреле 1941 года».

Сталин пожал плечами: «Я помню ее. Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого».

Советские воины, несмотря на тяжелые поражения, оказывали врагу ожесточенное сопротивление. Небольшой гарнизон Брестской крепости почти на месяц приковал к себе большие силы немцев, нанеся им большой урон. Имена героев Брестской крепости Е. М. Фомина, П. М. Гаврилова, В. В. Шабловского, А. М. Кижеватова, С. М. Матевосяна, С. С. Скрипкина, А. А. Костякова и многих других навечно останутся в нашей памяти, в памяти народов Советского Союза, в памяти народа России.

Мощное сопротивление фашисты встретили в районе Смоленска. Здесь Красная армия задержала продвижение врага до конца августа — начала сентября. Войска Западного фронта не раз наносили по фашистам мощные контрудары. Под Оршей впервые было использовано наше новое грозное оружие — установки реактивных минометов («катюши»). В ожесточенных боях за Ельню родилась советская гвардия; здесь ряд подразделений Красной армии, особо отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками, был преобразован в гвардейские.