И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск

Верхний офис…

Хотя, скорее, не он сам, а один из возвышенных и светлых филиальных мирков, просветлённые жители которого точно знают, кому и какое знание может быть доступно…

Баел, очевидно, знал, что один из таких выбрал этот мир в качестве кормушки. И прислал меня сюда.

Когда снова встретимся, нам с ним предстоит разговор; и на его месте я бы не рассчитывала, что все его рога после этого останутся целы…

Хотя он, думаю, и не рассчитывает. Что ему, право, новые рога отрастить-то стоит?

Но мечтания о сладкой мести не отменяли фактов, с которыми я столкнулась лицом к лицу: знания, которыми сам мир был вполне готов со мной поделиться, оказались, тем не менее, категорически мне недоступны.

Почувствуй себя смертным человеком на Земле, как говорится.

Своеобразный опыт. Не скажу, что мне нравится второй раз его повторять.

Всё, что я смогла выцарапать из случайно просочившихся отрывков и щелей, можно было бы сформулировать примерно так: паутина вероятностей этого мира застыла с ощущением чего-то, подозрительно напоминающего ужас. Казалось, многочисленные одарённые этого мира, осознанно или (подавляющее большинство) не слишком, этот ужас улавливают. У кого-то он проявляется в тревожности, у кого-то в физическом недомогании, кого-то донимают мрачные видения… Но это на поверхности, а неосознанно их сплетённое бессознательное ищет помощи.

И, из всех существ на свете, именно меня местные нити вероятности выбрали в качестве помощника.

Вот что значит молодой мир, общее бессознательное которого вообще ничего не понимает в хороших кадровых решениях!

Я обещала себе ни во что не вмешиваться. Давно, ещё тогда, когда Баела объявили демоном, а последние храмы моих богов сравняли с землёй, когда попытки изменить судьбу раз за разом оборачивались понимающей и чуть насмешливой улыбкой величайшей из Прях, когда я убедилась, что мне не победить в этом состязании, что, как бы я ни билась, я всё равно буду только орудием (или даже оружием) в Её руках, раз за разом отыгрывая роль Тёмного Властелина, вольно или невольно. Что оборотная сторона могущества — беспомощность и бессилие, что обещания сделать всё “правильно” неизменно запутываются в паутине чужой пряжи, и всю её тебе вовек не переплести, сколько волшебных помощников ни позови — сил не хватит, ни за что не хватит, хоть много веков выворачивай себя наизнанку, потому что всегда будет слишком много тех, кто слишком запутался в этой паутине и тем делает её прочнее…

Не важно.

Я не буду об этом думать.

Я обещала себе ни во что не вмешиваться.

Но этот молодой, такой молодой ещё мир, ещё не превратившийся в угодья с устоявшимися территориями эгрегоров и офисов, ещё не ставший комфортабельной, но всё же тюрьмой… Этот мир — с его нитями, льнущими к рукам, с его очевидным дружелюбием и не менее очевидным желанием втянуть меня в свои игры… И, с другой стороны, прямая просьба о помощи.

Причём не через местного пророка даже, а через паутину вероятностей. Что, как бы…

Если человеческие просьбы я могла с чистой совестью проигнорировать (и довольно часто так поступала), то просьбы, пришедшие через паутину — это нечто совершенно иное. Отвергать такие — это мой внутренний запрет, вроде лжи.

Нарушить можно, конечно, и иногда даже приходится — я уже благополучно пережила возраст, когда люди ещё верят всерьёз в “я никогда не”… Нарушить можно, но последствия всегда серьёзные, как в плане магии и удачи, так и в вопросе самоощущения.

Потому что конкретно этот внутренний запрет я терпеть не могу нарушать.

Всё же, просьба, переданная через паутину — это не какая-то там ерунда, замешанная на манипуляции, человеческих (или не очень) заблуждениях и так далее.

Просьба, переданная через паутину вероятностей, не может быть по сути своей лживой, но при этом не может не быть отчаянной…

Просьба, переданная через паутину, с человеческой точки зрения именуется предназначением.

Я не раз получала такого рода просьбы там, дома; не все они были по сути своей “злобными”, даже можно сказать, что большинство не было. Но чтобы прям в такой форме — “спаси нас всех” и всё такое… Эй, мир, ты ведь в курсе, что я — не светлая посланница, правда? Ничего не перепутал? Я, чтобы ты знал, жуткое хтоническое зло!

Эти уж мне молоденькие миры.

Вечно они всё путают.

Но если уж такая путаница возникла, то я не поленилась провести ещё несколько часов, пытаясь выцарапать всю информацию, которая только есть.

Итак, по итогам этого, что я знала о неведомом ужасе, на пороге которого застыла эта вероятность? Ну, это было нечто неотвратимое, впаянное в нити вероятности там, за печатью секретности, установленной, судя по её прочности, ещё во времена зарождения этого мира… Более того, источником этого неведомого ужаса была, внезапно и неожиданно, чистая и бла-бла по порядку дева Фаэн.

Причём категорически непонятно, то ли дева станет угрозой, то ли катализатором, то ли причиной. Это исключало механическое решение проблемы. Понятно, что проще всего было бы одним прикосновением тихо-мирно остановить сердце девы, или навестить её в сновидении, чтобы она померла во сне от невыясненных обстоятельств, или… Да большой список!

Другой вопрос, что это может оказаться роковой ошибкой.

Смерть — штука неотменяемая… Ладно, не всегда, но зачастую. И что делать, если цепную реакции катастрофы запустит именно смерть девы Фаэн? Мне тут не надо классического примера самосбывающихся пророчеств, спасибо большое!..

…

Именно с этими мыслями я уснула, чтобы проснуться от нервного звона паутины и громкого стука в дверь. Ну, и кому там неймётся?

Судя по крайне нервной реакции пауков, за дверью меня ожидали крупные неприятности. Мои малыши вели себя так, как будто готовились к битве не на жизнь, а на смерть.

Я прищурилась. Что, нам что-то интересное покажут, да? Неужели нас уничтожать пришли? С чего бы, интересно…

Соскользнув с постели и набросив верхнее платье паучьего плетения, скорее символическое, чем реально что-то скрывающее, я щёлкнула пальцами, открывая дверь.

Ну привет, мой очередной враг?

Когда в комнату, сжав губы в тонкую линию и впившись в меня острым взглядом, вошла прекрасная девушка в светлом плаще и дорогом, но весьма целомудренном платье, я уже понимала, кого вижу.

И усмехнулась.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга: она в своём сияющем одеянии и классической позе мага, готового нападать или обороняться; я в не менее классической позе полуголой стервы, у которой был непростой вечер, паршивая ночь и интересное утро.

Хрестоматийно, в общем.

Типичное столкновение добра и зла.

Потому что в тонкостях я как раз пыталась разобраться, но одно было понятно по сиянию спрятанной за всё теми же узнаваемыми печатями ауры: передо мной оно самое.

Добро то бишь.

Высшей, так сказать, пробы.

— Дева Фаэн, я так полагаю, — сказала я, сладко улыбнувшись, — какая встреча. Чем обязана?

— Хотела лично посмотреть на тварь, которая сумела заморочить голову даже моему учителю.

О как.