Идеальная совокупность. Том 2

– Подождите, он Василий или Леонид?

– По паспорту – Леонид, в миру – Вася. Он психбольной. Бродит по району, спрашивает у всех время. – Калёнов по инерции говорил о погибшем в настоящем времени. – Безвредный в общем-то. Но весной-осенью, когда у них, у психов, обострение, поступали жалобы, что он, значит, онанизмом занимается в общественных местах. Тогда его в психушку ложили. Поколют его там, выходит тихий. Снова идет гулять, сколько времени спрашивать.

– Отрезанный член во рту – явно какой-то знак, – Кораблёв пытался нащупать мотив. – Но какой?

Его размышления активировали Борзова:

– Александр Михалыч! Помните расчленёнку на Белинского? Ну, где злодей был мясник… Он как сказал? При забое хряку перво-наперво отрезают пипирку, чтобы, значит, мясо не завоняло! Может, Васятку тоже того? На антрекоты собирались пустить? Вон он какой справный!

– Не наш случай, – Кораблёв не поддержал скоморошество подполковника.

Прошлогоднее убийство на улице Белинского было из другой оперы. Там преступник подозревался в каннибализме обоснованно.

– Я Малова отправил на Димитрова семь – у матери узнать, когда Вася ушел из дома, – в разговор вклинился Калёнов.

Ему, похоже, было неловко за поведение своего начальства.

– Правильно, – одобрил Кораблёв, – сузим светлый отрезок времени.

– Сердюка в «Дилижанс» заслал, это наливайка за углом…

– Я знаю.

– Там у нас крепкие позиции. Разнюхаем, какая гопота тут сейчас рулит. Чего ещё? Участковый поквартирный обход делает, – большим пальцем майор ткнул в сторону ближайшей пятиэтажки.

– Мало, мало людей на отработку жилмассива, Роман Александрович…

– О, господа убойщики пожаловали! – звонко хлопнул в пухлые ладоши Сан Саныч и закричал, дурачась. – Опаздываете, господа! Без вас раскроем, и в сводку вас не дадим!

Из затормозившего перед вертушкой «крузака» на разные стороны синхронно высадились Белобрагин и Рязанцев. Явление второго Кораблёва вдохновило: наконец-то ОРЧ активизируется.

Загорелый, экономный в движениях атлет Рязанцев смахивал на героя голливудского блокбастера.

Пасмурный вид острожского «Рассела Кроу» Кораблёв списал на проблемы в семье.

«Он же тестя вчера хоронил. Кладбище настроения не улучшает».

– Андрей Владимирович, подойдите! – руководитель СО призывно взмахнул рукой.

Жестикуляция была излишней. Все дороги и без того вели к трупу.

Чем бы таким серьёзным нагрузить профильное подразделение? – напряг извилины Кораблёв.

Мыслительный процесс нарушило появление нового, весьма и весьма важного действующего лица. Экипаж вневедомственной охраны доставил судебно-медицинского эксперта.

Долговязому и голенастому «аисту» Перфилову пришлось покряхтеть, чтобы выкарабкаться из тесного чрева служебной «шестёрки» с эмблемой ОВО на борту. Оказавшись на свободе, маэстро мило улыбнулся. Его гладенькие щечки имели цвет лесной земляники. На челе – ни морщинки. Взгляд из-за стёклышек очков в стальной оправе – сама невинность. Разве на эдакого пупсика можно обижаться?

Кораблёв долго не мог взять в толк, как Перфилов умудряется столь стремительно восстанавливаться после марафонских запоев. В минуту хмельного откровения Василий Васильевич поделился секретом.

Оказывается, жена на дому ставит ему капельницы.

– Она в любую вену попадет! В самую тонкую, – сообщил Перфилов горделиво.

А сейчас он смущённо улыбался:

– Я малину в саду обрезал. Телефон в домике лежит, не слышу звонка. Сын подбегает, дергает за брюки: «Папа, за тобой полиция приехала!» Полиция! Хм! Насмотрелся по видику американских боевиков.

Перфилов поздно стал отцом, его Ванюшка, тоже очкарик, ещё не ходил в школу.

Вынув из кармана латексные перчатки, эксперт привычно их крутнул, расправляя. Поочередно дунул в каждую, слипшиеся пальцы приобрели объём и смешно растопырились. Принялся сосредоточенно натягивать перчатки на руки, начал с левой.

Итак, игроки уселись за ломберным столом, карты сданы, ставки сделаны.

Если посчастливится раскрыть убийство по горячим следам, то на закрепление доказательств уйдёт остаток субботы и всё воскресенье.

Если оперативно-следственная машина забуксует, придется пахать оба выходных.

По большому счету, что совой об пень, что пнем об сосну, но для профи разница принципиальная.

12

24 сентября 2007 года Понедельник

Рязанцева действительно укатали похороны. Морально, не физически. Организационных хлопот по проводам человека в последний путь при капитализме стало минимум. Все заботы берут на себя ритуальные агентства. Удовольствие это, правда, не из дешёвых. Тем более, что отпуск выжал семейный бюджет насухо. Пришлось экстренно одалживаться, кредитора Андрей нашёл с трудом. Сестра матери тётя Галя, прежде чем откупорить кубышку, взяла с племянника клятвенное обещание вернуть всю сумму через неделю. Ни днем позже! Как будто ей, одинокой и зажиточной, эти деньги требовались позарез. Мысли, где перезанять, у Рязанцева пока отсутствовали. До зарплаты – страшно подумать сколько.

Выйду на работу, сориентируюсь – опер поставил проблему на паузу.

Покойный тестяга был тот ещё жук. Когда после свадьбы жили у Юлькиных родителей, папашины попойки достали. Причём он был не из тех, кто выпьет и ткнётся носом в подушку. Он качал права. Нальёт шары – и ну орать: «Вы здесь никто! Хозяин здесь – я!»

Однажды Андрейка не вытерпел. Отвесил плохишу леща, чтобы тот поутих. Тестяга схватился за стамеску. Она у него, плотника четвёртого разряда, острее бритвы была отточена. Пришлось вполсилы стукнуть баклана по бороде, он слетел с копыт и отрубился.

После того инцидента молодые съехали на съёмную квартиру. Не садиться же за этого хрона! Какие порядки за решёткой, Рязанцев знал не понаслышке [57] . Юлька, люто ненавидящая алкашню, была на стороне мужа, но отец есть отец. Родная кровь.

Допившись до цирроза, тесть с водкой вынужденно подвязал. Начав хворать, быстро слёг, медицина диагностировала неоперабельный рак печени. Больной требовал ухода, и Юлька стала после работы через весь город с пересадкой мотаться на Текстильщик. Помогала матери, которая, как назло, тоже расклеилась.

57

Об уголовном преследовании Рязанцева рассказывается в романах М.Макарова «В понедельник дела не делаются» и «Эффект присутствия».