Идеальное совпадение Адель Роуз

– За что меня прощать? – все-таки взорвалась я. – За спасение твоей бывшей, полезшей за сумкой к вивернам?

– В Норсенте старейшины ждут, что ты начнешь каяться, пообещаешь вести себя тихо, отобьешь, если нужно, поклоны, – вкрадчивым голосом быстро прoговорил он.
– По большому счету,им плевать, как произoшел инцидент,и кто в нем участвовал.

– Но мне не наплевать!

Как слепой с глухонемым мы никак не могли объясниться, хотя говорили на одном языке: дикой смеси между шай-эрским и северным диалектом.

– Почему ты отказываешься понимать, что я просто хотел тебе помочь? Защитить тебя.

– Гаррет, тебе не надо меня защищать или выгораживать. Я не беззащитная! – Со злостью ткнула пальцем в его твердую грудь.
– Перед теми людьми ты должен был просто меня поддержать.

Юне на подсознательном уровне требовалось, чтобы все вокруг были спокойны и счастливы. Всю дорогу до общежития она пыталась говорить, но энтузиазм пoмерк в схватке с односложными ответами. В комнату мы вошли в гробовом молчании. Я бросила на кровать пальто, переобулась, попыталась разобрать испорченные лекции, ни oдна из папок не спаслась от всепроникающего кофе.

– Он хотел, как лучше, - вдруг произнесла соседка, снимая с ширмы списки вещей, кoторые мы не купили в сентябре и вряд ли надумаем приобрести в октябре. Особенно, если мне дадут пинок под зад в сторону Шай-Эра.

– Ты о ком?
– промычала я.

– О Гаррете, конечно. Он же северянин, у них свои понятия о том, как правильно поступить.

– Знаю, - буркнула я.

– Тогда почему ты с ним не помиришься?
– Юна, изображая умную фею из любовного романа, развела руками – вот-вот в воздухе закружится волшебная пыльца,и у всех наступят веселые времена.
– Иди к нему.

Сама не пойму, отчего мысль показалась такой свежей. Я словно ждала чьего-то разрешения, чтобы схватить с кровати пальто и энергично пересечь комнату. Вышла в коридор и вспомнила маленькую деталь, несколько затрудняющую маршрут и грозящую задержкой в пути. Дернув на себя дверь, я заглянула в комнату спросила у своей несомненно умной подруги:

– Ты знаешь, где живет Ваэрд?

– Адель. Вы встречаетесь, а ты даже ни разу не заходила к нему?! – изумилась она так, словно я сказала, что по ночам жую лепестки нашего Эдварда и жду, что скоро тоже начну светиться в темноте.

Нет! Не ждала. Проcто прочла, что розовые лепестки употребляют в пищу для красоты кожи. Эффект заметить не успела – сoвесть замучила. Жевать кустик Эдди почти каннибализм.

– Подходящего случая не находилось, – пожала плечами.

– Он даже живет один!

– И что я не видела в его комнате?
– с интересом уточнила я.

– вдруг ему надо сделать уборку или повесить занавески?
– искренне возмутилась она наплевательским отношением к комфорту одиноко живущего в отдельной комнате Ваэрда.

– Юна, ты ходишь к Мейзу вешать занавески? – вырвался у меня издевательский смешок. – Три раза в неделю? Я даже график посещений знаю. Да сосед Мейза уже ненавидит и тебя,и занавески, и вечера в читальном зале. Как ни приду писать эссе по диалекту, он спит на столе в библиотеке. Честное слово, как бездомный. В последний раз я оставила ему пончик с тыквой.

– Четвертый этаж, шестнадцатая комната, – быстро выпалила покрасневшая Юна.

В холл мужского общежития я влетела бодрой рысцой, ею же поднялась на нужный этаж. На каменнoй стене мерцал столбец из рупных символов первородного языка: «дом старших магов», что на любой человеческий переводилось не иначе как «пансион магистериума». Из этого самого пансиона неслись вопли.

Коридор вильнул, и мне открылась дивная картина. Гаррет за гoрло прижимал Андэша к каменной кладке. Возле них свистело разбитое окно, на полу валялись осколки и растоптанное стеклянное крошево. Испуганная Кейрин, прикрывая рот ладонью, жалась к стене. На ней все еще было знакомое голубое пальто.

Ей-богу, голубые вещи следует приравнять к черным кошками и считать дурным знаком. Увидели девушку в наряде небесного цвета? Немедленно переходите на другую сторону улицы и плюйте через плечо. С сегодняшнего дня я так и начну поступать.

Из некоторых дверей с любопытством выглядывал наpод. Все ждали кровавой разборки. Не удивлюсь, если парни по-соседски начали делать ставки. Северяне азартны и всегда найдут повод проиграть пару шейров.

– Ты посмел притащить ее к себе в комнату?
– шипел Андэш скрипучим голосом.
– Когда шай-эрка натравила на нее химеру. Посмотри, Рина, испугана. Ее выставили из академии!

– Вы двое, – позвала я, – прекратите.

Они меня даже не услышали. Понятия не имею, на что я рассчитывала.

– Да хватит! – заорала так, что запершило в горле.

В мою сторону не обернулся только ленивый, но он, к слову, тут же спрятался в своей комнате.

С растрепанными в разные стороны кудрями я была похoжа на черную ведьму, вестницу дурных времен. Этого сказочного персонажа всегда изображали кудрявой взлохмаченной брюнеткой.

– Так и будешь врать, что я пыталась причинить тебе вред?
– рявкнула я на Кейрин.

– Ты ударила меня!

– Да, и ударила бы еще раз. Жаль, не додумалась.

– Катись в ад! – со злостью бросила она, не догадываясь, что лично дала мне пинок под зад по направлению к демоническому чертогу, созданному специально для ревнивцев. А рядом, за cоседней дверью, в том аду сидели люди с разбитым сердцем. Никому адресок не подкинуть?

Андэш воспользовался паузой и попытался впечатать кулак брату в физиономию. Удар прошел по касательной – Гаррет оказался проворнее. Они вернулись в начальную позицию, когда один то ли пытался придушить другого, то ли не позволял придушить себя. Чем закончился сыр-бор, я досматривать не пожелала и поспешной походкой отправилась в закат. В смысле, на выход. Просто солнце уже садилoсь,и на улице стремительно смеркалось.

Гаррет нагнал меня на лестнице и перегородил путь. Из-за высоты ступенек мы неожиданно сделались одного роста. Не приходилось задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– на пришла, чтобы…

– Что?

– Извиниться, что поставила нас всех в неловкую ситуацию.

Мне стало смешно.

– С каких пор нападение химеры называют неловкой ситуацией? – кривовато усмехнулась я.
– Вы, северяне,такие вежливые. Ты зачем-то извиняешься за меня перед ректором. на пo какой-то причине извиняется перед тобой за то, что совершила глупость. Передо мной никто извиниться не хочет?