Идеальное тело Пятачка

Кнабе помолчал немного, затем протяжно произнес:

– О тэмпора, о морэс... в переводе с латыни это значит...

– О времена, о нравы, – поспешила я блеснуть эрудицией.

Хозяин кивнул.

– Верно. Поэтому церковные подвалы были огромны. Толстые стены не пропускали звуков, враг не знал схемы расположения входов-выходов, у людей появлялся шанс на спасение. Наши предки были крайне предусмотрительны. Знаете, как, по-моему, обстояло дело? В подвале молельного дома заранее складировали запасы продуктов, воды, корма. Едва караульный подавал знак, мужики брали лошадей, коров и вели их к широкому проходу. Бабы подхватывали младенцев, девки – стариков, и все шли к узкому лазу. Никакой толчеи, никто не мешал друг другу, действовали оперативно, но без паники. Священник ждал, пока заполнится подвал, потом запирал церковь изнутри и спускался под землю через так называемый лифт, расположенный в алтаре. Это совсем несложная система: некий механизм открывает потайную дверь, за ней находятся шахта и канат, надо лишь соскользнуть по нему вниз. А иногда просто врывали в землю хорошо отполированный шест. Разбойники и государевы люди, хоть и были безбашенными, но бога побаивались, в присутствии икон робели. Вот татары, те жгли любые постройки, но они не православной веры. Люди, укрывшиеся под землей, оставались живы даже после уничтожения храма. Древние архитекторы были на редкость умелыми, прокладывали хитрые системы вентиляции, отопления, канализации. Не спорю, в истории православия много темных страниц, но давайте вспомним о том, сколько невинных душ спасли священники? Подчас батюшка и матушка были на селе и врачами, и учителями, и ветеринарами, и психологами. В подвалах храмов прятались и в двадцатом веке. Во время Второй мировой войны туда бежали в момент налета авиации, кое-кто укрывался там от сталинских репрессий, но наша церковь имела только подвалы, никаких подземных ходов, как видите, нет. Думаю, обширная подземная часть служила для хранения припасов. Мне план этой церкви достался случайно, я купил его у Степана, который продолжает жить на территории моего владения. Ну да это совсем другая история. Кстати, уже час ночи, пойду отдыхать. Если при работе с чертежом у вас возникнут вопросы, можете смело стучать в мой кабинет. Естественно, не сегодня.

Герман Вольфович удалился. Я вынула мобильный, сфотографировала несколько раз схемы и тоже отправилась на боковую.

– Пожар, пожар! Горим! – заорали как будто прямо над ухом.

Я очумело села в постели, пытаясь сообразить, что происходит. В ту же секунду завыла сирена.

– Пожар, пожар! Горим! – надрывался кто-то визгливым голосом.

Споро накинув халат, я выбежала во двор и увидела, как из флигелей выскакивают горничные и охранники.

– Соблюдайте спокойствие, нас снова разыгрывают, – загремел знакомый голос. – Непременно найдем шутника и накажем негодяя со всей строгостью.

– Вот сволочь! – с чувством сказала подошедшая ко мне Роза. – Сама ей, когда поймают, волосы выдеру.

Но я не ответила девушке, мой взгляд был прикован к Константину, который привычно командовал людьми.

И секьюрити, и девушки не успели как следует одеться, женская часть прислуги выбежала во двор в халатах и пижамах, мужчины – второпях нацепили футболки и джинсы. Один из парней не застегнул молнию на брюках, другой натянул их наизнанку, и у всех на ногах красовались пластиковые тапки. Ну да, если над ухом душераздирающе орут: «Пожар!» – нет времени на завязывание шнурков. Так вот, на фоне кое-как одетых людей Костя выглядел образцом аккуратности. Мастер на все руки успел не только облачиться в спортивный костюм и уличную обувь, но и причесаться.

Неожиданно в голове всплыло воспоминание. Один раз родители отвели меня семилетнюю в цирк. Поход мне запомнился по двум причинам. Это было наше единственное совместное – с мамой, папой и бабушкой – посещение культурного мероприятия. А еще там выступала артистка, которая демонстрировала мгновенную смену нарядов. Фокусница заходила на долю секунды за ширму и появлялась из укрытия в новом платье.

Но навряд ли Костя обучен подобному трюку. Есть лишь одно объяснение его тщательно зашнурованным кроссовкам: несмотря на то, что сейчас пять минут третьего, Константин не ложился спать. Чем же занимался красавчик? Думается, я могу дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. Вечером он разорвал отношения с Розой, а затем вместе с Михаилом пришел в развалины церкви. Я поняла, чей голос слышала, стоя за деревом у беседки и сидя под столом в алтаре.

– Эй, ты напугалась до отключки? – толкнула меня локтем в бок Роза. – Очнись! Пожара нет! В особняке завелась гадина, которой каждый день первым апреля кажется.

– Вот нахалка, – пробормотала я, не в силах оторвать глаз от Константина.

Роза примолкла, а потом чуть изменившимся тоном поинтересовалась:

– Чего на Костю уставилась?

Я опомнилась.

– Просто так!

Горничная поджала губы.

– Он тебе понравился!

– Вовсе нет, – дрожащим голосом ответила я.

Роза взяла меня за руку.

– Даже не надейся, что Костик обратит на тебя внимание. Лучше сразу забудь о нем.

– Никаких планов на его счет я не строю, – попыталась я оправдаться. – Ты абсолютно права, я просто испугалась. А парень такой спокойный...

– Ага, – с мрачным видом кивнула Роза, – Костя никогда чувств не демонстрирует. Он... э... сдержанный.

– Хорошее качество, – вздохнула я. – Хуже нет мужика-истерика!

Роза дернула меня за руку.

– Пойми, лучше вообще никогда замуж не выходить, чем с таким, блин, как Костя, связаться.

– Он плохой? – по-детски спросила я.

Горничная зябко поежилась.

– У тебя мужик есть?

– Нет, – соврала я. И продолжила в том же духе: – Вот похудею, и тогда кавалеры ко мне слетятся. Правда, Костя мне вчера сказал, что только глупышки садятся на диету, нормальным мужчинам нравятся женщины в теле.

В глазах Розы метнулось беспокойство.

– Не общайся с ним!

Я прикинулась полной дурой.

– Почему?

Роза нахмурилась.

– Он гад!

Я призвала на помощь все свои актерские способности и попыталась изобразить изумление:

– Вау! Вы с ним... того, да?

Горничная сжала губы, потом процедила:

– Конечно, нет. Но я слышала, что Костя непорядочный человек.

Глава 27

Не успела я вернуться в свою спальню и свернуться калачиком под одеялом, как дверь распахнулась и вошла нахалка Амалия. Я оторвала голову от подушки.

– Чего тебе надо?

– Во супер! – объявила грубиянка. – Какого хрена ты в моей кровати валяешься?

Продолжая громко возмущаться, новенькая щелкнула выключателем, под потолком ярко вспыхнула лампа. Я зажмурилась и сказала:

– Ты живешь во флигеле, а не в хозяйской части дома, перепутала коридоры.

– Точно, – не смутилась горничная, уже осознав свою ошибку. – Но мне бы в такой грязной комнате, как эта, не заснуть. Жуткий бардак!

От злости с меня слетели остатки сна.

– Потуши свет и убирайся.

– Не командуй, не нанимала, – огрызнулась Амалия. – Ладно, отвалю, а то от беспорядка тошнит. Здесь че, никогда не мыли?

– Тебя ждали! – схамила я. – Кстати, воспитанные люди всегда стучат в дверь перед тем, как ее распахнуть.

– Типа, придут домой и тук-тук? – заржала Амалия. – Сами у себя интересуются, можно ли войти. Стебно. Похоже, у тебя шиза обострилась! А вообще, тута по всему зданию помойка. Ща рулю по коридору, спотыкаюсь о ковер, шарахаюсь о стенной шкаф, он приоткрывается, и че я вижу? Внутри всего одна полка, и на ней стоит, типа, игрушка, часы в виде пожарной машины, на крыше лампочка синяя мигает! За каким, ежкин хвост, счастьем их туда засунули?

У меня похолодели руки и ноги. Когда я получила чемодан с вещами, то была несказанно удивлена – кто-то заполнил его не моими шмотками. Нужно признать, что нижнее белье, платье, костюм и прочее не только сели на меня как влитые, но и оказались намного лучше как по качеству, так и по виду, чем мой личный гардероб. Но больше всего меня поразил будильник в виде ярко-красной пожарной машины. Я поставила его на тумбочку, а потом...

В голове ожили воспоминания: вот я держу автомобильчик, пытаясь разобрать, который час. Из коридора доносится вопль Нади, она кричит: «Помогите!» Я с будильником в руках выбегаю в коридор, делаю пару шагов, вижу Надю, которая рассказывает про мышь, ставлю часы на полку, объясняю перепуганной девушке, что грызун убежал, и... ухожу, забыв часы в шкафу. И, что интересно, до сих пор я о них даже не вспомнила, потому что привыкла определять время по мобильному.

– И зачем часы в говорильном шкафу? – болтала без умолку Амалия.