Идеальные партнеры

Она вытащила соломинку из своих спутанных волос.

Джоэл стиснул зубы, но не возражал. Они молча поднялись по лестнице. Дойдя до своей комнаты, Летти вошла и прикрыла дверь с чувством облегчения.

Это пребывание в сарае с Джоэлом, где их застала Диана, сильно подействовало ей на нервы. Она надеялась, что горячий душ поможет ей успокоиться. Предстояла длинная дорога в Сиэтл.

Сбросив запылившиеся туфли, Летти зашла в маленькую ванную. Расстегивая жакет, она посмотрела на себя в зеркало.

Как после катастрофы. Все на ней казалось перекрученным, порванным, смявшимся до неузнаваемости. Ее синий костюм настолько выпачкался, что его нужно было сразу нести в чистку. Стекла очков запылились. А волосы выглядели так, будто побывали в миксере. Нужно помыть голову, перед тем как ехать в Сиэтл.

Но на ее щеках появился румянец, а в глазах блеск. Приятное тепло ощущалось внизу живота.

Внезапно Летти поняла, что все еще взволнована. Глядя на себя в зеркало, она еще больше покраснела. Если бы Джоэл не спешил так в этом жутком сарае, она испытала бы еще раз то восхитительное состояние легкости и освобождения, которое он подарил ей в ту их первую ночь. Она была на грани. Была уверена в этом.

Летти скорчила себе гримасу в зеркале. Она становится одержимой сексом.

От этой мысли кружилась голова. Она где-то читала, что женщины становятся особенно чувственными к тридцати годам. И она в общем-то на пороге этого возраста. Может быть, все у нее наконец и образуется.

Благодаря Джоэлу Блэкстоуну. Нет, Джоэл просто сказал ей, что она чувственная. Чувственная и сексуальная. Она, Летти Торнквист, совершенно нормальная женщина. Просто это пришло к ней немножко поздно. Она — растение поздних сортов.

Но что-то ей подсказывало, что если она растение, то Джоэл — садовник.

Через полчаса Летти чувствовала себя много спокойнее и была готова к общению с внешним миром. Она надела шерстяные брюки и пуловер и пыталась заколоть свои непослушные волосы, когда в дверь постучали. Летти отложила заколку и пошла открывать дверь.

На пороге стоял Кит Эскотт; в его красивом лице было что-то овечье. Под глазом красовался синяк. В руках он держал папку с бумагами.

— Извините, что беспокою, — сказал Кит, — но я хотел поговорить с вами без свидетелей и думаю, что это мой единственный шанс. Не возражаете, если я отниму у вас несколько минут? Я, право же, ненадолго.

Летти нерешительно взглянула на неубранную постель и открытую дверцу стенного шкафа. Ванная комната была полна пара. Она подумала, что многие деловые женщины, вероятно, сталкиваются с подобными проблемами. Одно несомненное преимущество ее прежней работы в библиотеке в том, что ей никогда не приходилось вести дела в комнате мотеля.

— Может, удобнее поговорить внизу, в кафе? — попыталась предложить она.

— Там много народу. Меня здесь все знают, вас тоже могут узнать. Лучше поговорим с глазу на глаз, если не возражаете.

Летти изобразила, как ей показалось, деловую улыбку:

— Конечно. Простите, пожалуйста, за беспорядок. Горничная еще не убирала в комнате.

— Поверьте, это не идет ни в какое сравнение с беспорядком, который царит в эти дни в «Судовой компании Копленда». Об этом я и хочу с вами поговорить.

Кит вошел в комнату и направился к столу у окна. Он сел на стул и открыл папку, слишком поглощенный своим делом, чтобы обращать внимание на беспорядок в комнате Летти.

— И что же вы принесли? — Летти медленно подошла к столу и села напротив Кита. Он поднял глаза:

— Это пятилетний план спасения «Судовой компании Копленда». Я работал над ним полгода, использовал компьютерные расчеты.

— Понимаю.

— Все, о чем я прошу, это внимательно ознакомиться с ним и дать непредвзятую оценку. Я считаю, что мы сможем спасти компанию и вновь поставить ее на ноги, если проведем перераспределение долговых обязательств и полностью пересмотрим принципы управления компанией.

— Виктор Копленд говорит, что он мог бы вытащить компанию из ее нынешнего состояния через пару кварталов.

Кит нетерпеливо покачал головой:

— Ни единого шанса сделать это. Да он, собственно, и не собирается. В этом Блэкстоун прав. «Судовая компания Копленда» полным ходом идет к краху, и Виктор Копленд понятия не имеет, как это предотвратить. Слишком много старых партнеров окружает его.

— Вы имеете в виду, что он не хочет прислушиваться к новым идеям?

— Время идет, а Копленд ничего не меняет, теперь он расплачивается за это. Я уже три года пытаюсь ему объяснить, что время требует перемен. — Кит усмехнулся. Но конечно, я последний, кого бы он послушал.

— Но вы вроде занимаете в компании ведущее положение?

— Только формально, — с горечью заметил Кит. — О, конечно, я корплю над цифрами и справляюсь с кучей повседневных дел. Я даже провожу массу времени за компьютером, стараясь свести вместе все действующие оценки, чтобы убедить Копленда изменить его методы управления. Но, если говорить честно, мой тесть считает, что я мало что соображаю.

Летти покачала головой:

— Что-то мне подсказывает, что Виктор Копленд вообще мало кого уважает.

— Я на горьком опыте убедился, что Копленд уважает тех, кто сильнее его, кто еще более жесток, чем он.

— Настоящий тип старой закалки, — пробормотала Летти. — Почему же вы остаетесь в «Судовой компании», если вам не нравится работать у вашего тестя?

— Разве не понятно? Я женат на дочери босса. Диана настаивает, чтобы мы оставались в городе, пока ее отец хочет, чтобы я работал в «Судовой компании». Она тоже этого хочет. Что мог, попытался сделать в течение этих трех лет.

— И все для папочки, так ведь? — с издевкой спросила Летти.

Кит сощурил глаза:

— У Дианы есть причины оставаться здесь. Думаю, сначала она рассчитывала, что Копленд оставит верфь мне. В конце концов он сам меня с ней познакомил и благословил наш брак.

— Как я понимаю, сейчас нет никаких признаков того, чтобы он хотел передать вам управление «Судовой компанией»?

Кит печально улыбнулся:

— Я уже думал, что это случится только после смерти Виктора Копленда. Но когда год назад «Спорттовары от Торнквиста» приобрели контрольный пакет акций компании, положение в корне изменилось.