Идеальные

Позднее, просмотрев путеводитель, Селеста опознала эту гору, как Кристинартиндар, обитель ледника Скафтафетль, который они собирались пересечь. Селеста уже встречала эти слова и воспринимала их как что-то значимое, но далекое и не имеющее к ней отношения – как воспринимают люди названия столичных городов дальних стран, случайно выхваченные взглядом на карте. А здесь, на обочине дороги, на ветру, щекотавшем ей шею и задувавшем за капюшон, Селеста, возможно, на секунду ощутила то, что испытал Моисей, поднявшись на гору Синайскую и общаясь с Богом.

На стоянке Бенно и Том проводили женщин к автобусу с разнившимся пылом и рвением. Селеста заметила, что Алабама заколебалась; подруга следила глазами за Холли, которая, прихрамывая, направилась к открытой дверце.

– Что происходит, Ал? – спросила Селеста, уже не в силах сдержаться.

– Она беременна, – выдавила, наконец, из себя Алабама.

Она не посмотрела на подругу, и на мгновение Селеста подумала, будто ослышалась.

– Что?

– Холли, – рот Алабамы сомкнулся в такую тонкую и прямую линию, что догадаться о том, что она делала инъекции для увеличения губ, было в этот момент невозможно. – Она на сто процентов беременна. Я тебе точно говорю.

Глаза Селесты метнулись к Холли, уже забиравшейся в автобус. В голове завертелось сразу несколько вопросов.

– Она сама тебе сказала? – решила начать с этого вопроса Селеста.

– Нет, – Холли скрылась в автобусе, и Алабама, наконец, повернулась, чтобы взглянуть на подругу. Ее взгляд Селесту напугал. – Я уверена, что она беременна. Она явно набрала вес и утром едва бежала из-за слабости и тошноты.

Селеста облизала губы, обдумывая услышанное. Холли беременна? Не исключено. Хотя не так. Селеста понятия не имела, могло это быть правдой или нет. И еще меньше она понимала, почему это было так важно для Алабамы. Беременность Холли – если даже она на самом деле забеременела – не должна была ее волновать. Никакой связи Селеста не видела.

– Ну конечно, – изрекла убийственным тоном Алабама, – именно тогда, когда я решила начать бегать, она берет и делает это. Объявление о ребенке, – невесело рассмеялась она. – Похоже, преуспеть мне не судьба…

Селеста уставилась на подругу, но Алабама этого не заметила. И что-то в ее позе напомнило Селесте кошку, готовую к атакующему прыжку.

– Дамы! – прогремел голос Тома.

Селеста вздрогнула. Поглощенная своими мыслями, она даже позабыла, где они находились и что делали.

Том стоял у двери автобуса, его рука вращалась как крыло мельницы:

– Садимся! Живей!

Глава 25

Холли

Накануне

Ледник Скафтафетль, Исландия

Примерно на полпути к леднику они, наконец, прочувствовали исландский ветер. Скрежеща зубами, Холли сосредоточила все внимание на ногах, волочивших ее вперед. Солнечные лучи разбрызгали по паковому [3] льду искрящееся напыление. Если бы Холли не была такой уставшей, если бы ее живот не продолжали терзать угрожающие спазмы, она бы обязательно остановилась хоть на мгновение – насладиться красотою вокруг.

3

Морской лед толщиной не менее трех метров, просуществовавший более двух годовых циклов нарастания и таяния.

Том во главе цепочки вел их наверх. Даже будучи почти в самом хвосте группы, Холли видела язычки рыжих волос, выбившиеся из-под его шлема.

Ранее автобус высадил их у подножия горы, в четверти мили от языка ледника. От этого места они и начали подъем на ледник нерешительными шажками. Том буквально источал нетерпение. Похоже, он хотел, чтобы они передвигались быстрее. Но женщины не спешили. Они шли осторожно, обходя снежницы и спускаясь с небольших выступов, как исследователи Амазонки. В их защиту можно сказать, что подняться на ледник оказалось труднее, чем одеться с головы до ног в «Розовом кошельке», чьи дизайнеры создавали одежду скорее для красоты, нежели для удобства и практичной носки.

Холли постоянно изучала свои кошки, ища любые признаки того, что они уже не пригодны для восхождения. К ее разочарованию, самое большее, что она ощущала – это легкую дурноту через каждые несколько шагов. Из-за чего падение во время утренней пробежки казалось гораздо более жалким и обидным.

Но когда группа, наконец, добралась до языка ледника, под мышками и под нижней губой Холли уже проступил пот. Ледник представлял собой полотно перпендикулярного льда, образовавшегося за многие-многие годы из уплотненного снега на склоне. Так сказал им Том – перед тем как потратил целых десять минут на то, чтобы продемонстрировать им, как правильно оценивать масштаб ледникового покрова.

Бенно – более молодой и более любезный из них двоих – показал, как надеть кошки, и подробно объяснил, насколько плотно их походные ботинки должны прилегать к стопам внутри. Но стоило ему начать показывать это наглядно, как Том нетерпеливо прервал его.

– Я хочу, чтобы вы шли за мной след в след! – рявкнул он так, словно инструктировал их с расстояния в полмили. – Встаньте в цепочку! И когда будете идти, вы должны поднять ногу, а затем сделать шаг!

С этими словами Том приподнял свою стопу на восемь дюймов от земли, а затем перенес ее вперед, уподобившись мультяшному герою, бредущему по снегу на цыпочках. Это показалось дамам перебором, пока они не пошли по льду, и Эмили шагнула, не подняв ногу на должную высоту; один из металлических зубьев ее альпинистской кошки застрял, и она, взвизгнув, шлепнулась.

– Осторожно! – прокричал Том, пока Бенно помогал ей подняться.

Это было и смешно, и устрашающе одновременно, потому что Эмили никуда не сорвалась и не свалилась, а могла бы. Ледник был исчерчен желобами, тянувшимися параллельно горному склону, и когда Холли, вытянув шею, заглянула в один из них, она так и не смогла разглядеть дно.

– В цепочку! – проорал обернувшийся Том, и вместо рыжих прядей Холли увидела его вывернутые в крике губы.

Другие женщины, шедшие впереди, тоже обернулись одна за другой. Глаза Алабамы – голубые и холодные – приковались к ней.

После того, как Холли вырвало на их утренней пробежке, Алабама предложила ей помочь подняться. Но Холли оттолкнула ее руку, не желая помощи, особенно от доставшей ее «козы». Похоже, это разозлило Алабаму: всю обратную дорогу до мини-гостиницы она была напряжена и молчалива. Но все время бесстыже пялилась на Холли.

Холли ничего не имела против. По правде говоря, сердитая на нее Алабама была лучше Алабамы, натыкающейся на ее локоть через каждые несколько шагов. И все же реакция Алабамы немного смутила Холли: она была совершенно несоизмерима с тем, что в реальности случилось на холме. Как если бы Алабама почувствовала руку Холли во время забега, как если бы поняла, что Холли почти сделала. Это было немыслимо, но другой причины, по которой Алабама смотрела на нее так, как сейчас, она найти не могла. Алабама смотрела на Холли так, словно представляла, как убьет ее, представься только возможность.

Отвернувшись от Алабамы, Холли оглядела конец их цепочки. И увидела Марго, уклонившуюся на шесть дюймов левее от шедшей перед ней Кэтрин. Щеки Марго покраснели.

– Извините, – прокричала она вибрирующим голосом.

Том нетерпеливым махом руки призвал ее вернуться в цепочку. Марго исчезла за Кэтрин, и, снова повернувшись лицом вперед, Холли постаралась проигнорировать Алабаму. А та не отворачивалась на несколько секунд дольше, чем остальные.

Следующие десять минут они шли в полном молчании. Группу вела Скай – первая в цепочке за Томом. Она то и дело нервно оглядывалась назад. Наверное, боялась, как бы кто-нибудь из ее «девочек» не скатился вниз по склону. Они сделали несколько фотографий у подножия ледника. Виды были потрясающими; в эту поездку стоило отправиться ради одних этих снимков! И тем не менее Холли чувствовала нараставшее беспокойство Скай. Снимки снимками, но «Розовый кошелек», похоже, не платил ей достаточно, чтобы покрыть издержки по иску, если бы одна из женщин получила серьезную травму под ее присмотром.