Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

С каждым метром он подбирался все ближе к дому. Окраина города выглядела полностью пустой, лишь бесконечные здания и дворы. Раннее утро в этих местах всегда такое. Морозное и умиротворенное место. Так тихо и спокойно. Джимми остановился около лавок и присел на одну из них. Он достал из кармана сигареты, зажигалку и закурил. Джимми долго сидел, писал Саманте, вспоминая встречу, которая до сих пор согревала его душу. Затем, пройдя несколько десятков метров, он зашел в подъезд и поднялся по ступеням. Вставив ключ в замок и прокрутив несколько раз, парень толкнул дверь, переступив порог квартиры.

— Привет — произнесла

Кэтрин, находясь в коридоре квартиры — Как поездка? Рассказывай. Чем занимался? Где был?

— Кэт, ты же знаешь, я не люблю таких разговоров. Все нормально — стягивая с ног кроссовки, ответил Джимми

— Кушать хочешь?

— Если только позже — холодно бросил парень, проходя в свою комнату — Я хочу отдохнуть. Устал ехать. Ты же не против?

— Я на работу, Джимми. Разберешься тут сам?

— Да. Не маленький — с этими словами парень проскользнул в комнату — Удачи тебе там — послышался его уставший голос.

Кэтрин промолчала, покинув периметр квартиры. Джимми лег на мягкую постель. Перед глазами поплыли кадры встречи. Снова какая-то непонятная сладкая грусть пронизывала сердце, сжигая каждую линию любви. И эта лужа бензина, которую кто-то разлил в душе парня, пылала совершенным пламенем, пробираясь сквозь кожу в наш мир. Процесс разрушения устремился вверх, выстраивая новые взрывы и атомные станции. Джимми прикрыл усталые глаза, и боги сна, не жалея его грез, уволокли парня за собой, в свои мягкие и теплые объятия.

Глава 6. «Немой театр души»

«22 марта 2011 год

Тишина.

Здравствуй, мой молчаливый свидетель. Впервые мне так легко дышать. Эта весна сводит с ума. Своими касаниями, песнями тихих струн она стирает всю серость с этих лиц. Зачем? Оставь ее мне. Казалось бы, жизнь набирает обороты, радует меня. Я должен быть счастлив?! Возможно. Но в моей душе тишина. Нет, не то молчание, которое испытывают люди, когда им нечего сказать, и даже не беззвучное пение природы. Она намного глубже. Словно мертвые дети не могут проснуться в своих багровых гробах, вдыхая пустоту и сжатый воздух. Тьма проникает в уста, заставляя их снова шевелиться. И они так хотят выдавить фразы, но тишина против этого. Она просто сильнее их. Мощнее, чем жалкие попытки маленьких трупов. Именно такая тишина поселилась в моей душе. Ощущение, что чего-то не хватает в ней. Я старался искать эту деталь, но никак не мог понять, где она! Я устал! Она требует драмы! Но где ее искать?! Ответь хоть ты! Хватит молчать, мерзкий трус!

Моя душа — театр. И эта сцена требует нового актера. Я не могу понять, какая роль мне светит в нем, кого мне необходимо создать в своем сознании. Эта тишина — минорная пауза. Даже не так. Она — затишье перед бурей аплодисментов, которые сносят вашу драматургию к чертям! Разыгранная пьеса в несколько томов, в симфонии струн, убаюкивающих сердце спящих умов! И я — директор залов и сцен! Именно я должен найти новую звезду, чтобы начать незабываемое шоу! Но где она?! Иллюзорными пальцами перебирать сотни, тысячи контрактов и рваных резюме, чтобы найти единственный объект, вырвать талант из грязи и нищеты, создавая идол миллионных городов!

Никогда не знаешь, что заготовил театр. И даже я не читал их брошюрку. Все эти выступление, как разум кровожадного маньяка. Закройте пасть! Он выжидает свою жертву, но сам не знает, кто она! Всего лишь пара глаз в бешеном потоке людей, и его сердце

готово вырваться наружу, а руки ждут капли теплой крови! И это — случайность. Может и мне стоит ждать тех глаз? Но жажда новой пьесы в разы сильнее, чем самоконтроль! И я так боюсь капать в своих мечтах. Страх. Как легко можно не просчитать глубину?! Вогнать лопату в самую землю и достать то, чего опасался все это время.

Моя душа — театр. Без маскарада и грима, актеры чахнут в черной тьме. Отдать им главные роли? Не сейчас! Рано! Ведь, мы должны осознать все великолепие прекрасных струн. Собрать тысячи маленьких пьес в одну, чтобы поразить ваши сердца, прострелить их горячим патроном и подарить рай. Но если рай, то почему он красный? Без крови не увидеть небеса! Еще немного. Мы соберем величественный роман, а затем, подарим его вам! Ловите, люди! Пусть он разрежет ваши губы, и литры алой крови рухнут на асфальт! Но, а пока, мы ждем очередную роль! В моем театре слишком мало драмы!

И снова я спасаюсь в тебе. Иногда мне кажется, что именно ты — единственный друг на этой планете. Не спрашивай про Саманту. Я не отвечу. В голове до сих пор идут кадры нашей встречи. Каждый день я жду ее около монитора, чтобы почувствовать тепло в своем сердце.

Узоры красоты во фразах

Не каждый сможет понять

Будто розы засохли в вазах

Но шипы их не дали обнять

.

Как касались ладони оков

Острием разрезая вены

Один ключ от сотни замков

Ключ от последней измены

.

И стебли на строки падут

Мягко спускаясь во тьме

И ожить им уже не дадут

Зарывая во влажной земле

К чему эти стихи? Не знаю. Мне просто наплевать! Совершенные строки рождает мой разум. Хотя, что в них хорошего? Очередной бред, способный лишь уничтожать искусство. Ухожу, но не прощаюсь навсегда.

Прости».

Джимми отложил «Иллюзорий», вернувшись к монитору, с обратной стороны которого его уже поджидала Саманта.

Ведьма: «Где ты так долго был?»

Джимми: «В душ ходил. Я же сказал, что отойду минут на двадцать. А что? Так соскучилась, что даже ждать не можешь?»

Ведьма: «Не льсти себе. Честно? Скучала. Вот почему ты задаешь вопросы, которые меня заставляют краснеть? Сижу тут, ем, никого не трогаю, а тут «бум», и красная вся. Так ведь не честно»

Джимми: «Задавать такие вопросы — моя работа. Я представляю твои красные щеки и таю. Слушай, как у тебя дела на работе?»

Ведьма: «Отлично, только устала сегодня ужасно. И даже работы не так много, больше выматывает путь от магазина до дома. Брат же теперь трудиться до позднего часа, а мне приходиться бежать на электричку, чтобы до квартиры добраться, а не заночевать в этом городишке»

Джимми: «Это плохо очень. К тому же в этих пригородах столько тварей водится. Слушай, я теперь волноваться буду»

Поделиться с друзьями: