Идеальный финал

Джимми: «Со мной все нормально. Подумаешь, какие-то кошмары. Они снятся всем. Ведь так? Я уверен, что сегодня их уже не будет»

Желание излить душу скреблось где-то под кожей. Оно скулило, раздирая слух. Голова шла кругом, но пальцы Джимми выбивали совсем другие буквы.

— Может еще рано ей знать? — пронеслось в голове

— Наверное. Я хочу ей все рассказать про кошмары и мое виденье этого мира!

— Рано, Джимми. Неужели, ты хочешь разрушить такую роль?

Ведьма: «Ты уверен?»

Джимми: «А что предлагаешь делать?»

Ведьма: «Не знаю. Наверное, есть же специалисты. Те же самые психологи, которые поймут корень твоих ночных кошмаров, выяснят их причину и цель»

Джимми: «Любимая, послушай, я не психический больной, чтобы ходить к врачам. Понимаешь? У всех людей бывают кошмары, события, мысли. И даже моя ревность. Ты говоришь, что я тебе не доверяю, но ошибаешься. Мой разум пытается не думать о плохом, но почему-то я не могу этого сделать»

Ведьма: «Малыш, я просто за тебя волнуюсь. Честно»

Джимми: «Я знаю. Ты сейчас до сестры поедешь?»

Ведьма: «Ну да. Покушаю и поеду. Завтра все равно выходной. Ты же, надеюсь, не против? А то мало ли, что тебе там в голову придет»

Джимми: «Нет, я только «за». Лишь бы тебе было хорошо. Так что, время прощаться на сегодня?»

Ведьма: «К сожалению, да. Что-то я не особо привыкла проводить вечера без общения с тобой. Я люблю тебя. Заранее, самых сладких сновидений. Завтра спишемся, или я позвоню тебе, как буду дома. Хорошо?»

Джимми: «Договорились. Удачной поездки. Береги себя»

Парень отодвинулся от монитора, расслабившись в просторах шелкового постельного белья. Солнце скатывалось вниз, за старенькие пятиэтажные домики, из последних сил стараясь осветить как можно больше окон, но его предсмертный марш закончился провалом. Огненный шар упал за горизонт, нарисовав прекрасную тихую майскую ночь. Джимми, как и всегда, долго ворочался в постели, пытаясь зацепиться за нити реальности, но, увы, они ускользали, как частички льда превращаются в капли и медленно стекают по замерзшим окнам.

Ранним утром Джимми открыл глаза из-за диалога, который доносился с прихожей.

— Привет, мамуль — послышался голос Кэтрин

— Здравствуй. Джимми еще спит?

— Да — тихо произнесла сестра

— Сколько можно уже спать! Он работу не думает искать?!

— Мама, успокойся. Все нормально. Лучше, проходи на кухню, я сделаю нам чай

— Ты тоже не работаешь?

— Тружусь. Отпуск у меня

— Хотя бы одного нормального ребенка вырастила.

Из-за двери послышались шаги, которые плавно тянулись в кухню. Конечно, никто из собеседников не знал о том, что Джимми уже проснулся. Парень слушал диалог, наслаждаясь каждой секундой. Он закрывал глаза от удовольствия, когда кто-то говорил о нем слова. Ненависть бурлила в глубине его души, настраиваясь вылиться в чистейший изумруд, который затмит своей красотой тысячи сказочных образов. Казалось, Джимми чувствовал всю злобу этого мира, презрение проникало в тело, разрывая его с каждым сантиметр, и парню это нравилось. Он запоминал каждое слово, которое вырывалось из чужих уст. И все эти слова он запоминал в своей голове. Соседская собака действовала на нервы своим громким лаем. Казалось, весь мир настроен против парня, и вот уже совсем скоро воткнет в него острые пики.

В комнате было темно, лишь блики солнца по ту сторону штор изредка попадали на лицо парня. Мысли скользили внутри головы, перемешиваясь с голосом разума. Джимми медленно закрывал глаза, предвкушая вкус «Иллюзория». Он хотел создать что-нибудь веселое или красивое, но, словно кто-то другой, рисовал свой ужас, не выпуская парня обратно в реальный мир. Это пугало, но Джимми был готов снова окунуться, ведь происходящее дарило ему наслаждение.

Какой-то старый ветхий домишка. Потрепанные бревна украшали стену, вернее составляли ее. Шиферная крыша принимала на себя удары дождя, которые громко разносились в помещении. Измученная дверь скрипела, сгибая ржавые петли под порывами ветра. Внутри было темно, лишь огонек от сигареты плавно зажигался с новой силой. Подойдя ближе, можно было увидеть происходящее внутри. Из стороны в сторону расхаживал Джимми, в белых перчатках и строгом костюме. Лицо его было как-то искаженно, словно меняло свою форму и очертания. Около стены сидели какие-то люди, прикованные наручниками к батарее. Парень, девушка и маленький паренек. Это означало лишь одно. Очередная картина насилия в голове Джимми обрисовывалась в новом свете, добавляя еще больше ненависти в «Иллюзорий». Похоже, что эти люди олицетворяли кого-то из реального мира. Например, мальчишка очень громко кричал, захлебываясь своими слезами, что вызывало у Джимми приступ ярости сравнимый с той, какую он испытывал, слушая лай соседской собаки. Парень и девушка могли олицетворять кого угодно, но в своем сознании парень понимал, кто находится перед ним.

— Хватит реветь! — громко сказал Джимми, взглянув на испуганное лицо мальчика — Я причиню вам боль. Хотите знать почему?

Люди лишь плакали, умоляя отпустить их, что еще больше вызывало гнев у молодого человека. Ведь кто любит, когда его не слушают? Рядом с ногами Джимми, находилась какая-то канистра. Парень ходил кругами, что-то вновь бубня под нос.

— Думаете, я хочу это делать? Ошибаетесь. Я вынужден. Ведь именно люди создали меня. Холодные, лживые твари!

— Но это не мы — вдруг, сквозь слезы, произнесла девушка — Почему мы должны страдать за грехи других?

— Отличный вопрос! — указав пальцем на девушку, воскликнул Джимми — Дело в том, что все люди, словно море, одинаковы в своих суждениях. Ведь, если бросить камень в озеро, волны пойдут по всей глади, а не только в месте его падения. Разум людей слишком легкая мишень, чтобы тратить на нее много пуль. Порой достаточно даже толчка, чтобы заразить их своими взглядами. Поэтому, какая разница, кто ответит за грехи? Все человечество уже прогнило в своих мерзких мирах. Уничтожив хоть какую-то особь, я смогу очистить лишь каплю. Быть может, ваша жизнь, есть иллюзия доброты, но лишь зло гениально в своих началах. Поэтому грех ложиться на всех вас. Не справедливо? Ничего не напоминает?

Джимми медленно поднял с пола канистру. Открыв крышку, он почувствовал едкий запах бензиновых испарений. Подойдя к прикованным людям, парень выплеснул на них содержимое, намочив одежду и волосы. Горящая спичка осветила лицо Джимми, на котором очень отчетливо виднелась улыбка. Лицо сильно изменилось, и даже сам парень не мог его узнать. Молодой человек сделал еще одну попытку вырваться из «Иллюзория», но голос в его голове был против этого.

— Ты должен это увидеть!

Спичка, брошенная из рук, словно паря, летела к мокрым, дрожащим телам. Пламя, коснувшись чьих-то волос, вспыхнуло с новой силой, осветив весь небольшой домик. В глазах Джимми бушевал огонь, а улыбка растягивалась все сильнее. Он улавливал зрачками, как кожа людей, словно резина или пластмасса, плавилась в языках пламени, оголяя кости, сухожилия, куски мяса, запекая грязную кровь, которая вытекала из лопнувших вен. Их крики наполняли душу парня, будто сосуд. Глаза выпаливало, оставляя лишь пустые дыры, из которых так же сочилась черная кровь. На их телах показывались волдыри, лопавшиеся в конечном итоге. Из них вытекало что-то похожее на гной. Совсем скоро от некогда живых людей останутся лишь обугленные кости, которые никто и никогда не найдет. Пламя перебиралось на деревянные стены, что заставило парня покинуть дом. Уходя, он слышал крики, стоны, чувствовал боль этих людей. Но улыбка на его лице все так же блистала, и снова знакомая дрожь удовольствия пробрала тело насквозь. Еще долго он будет выбираться к дороге через лес, ощущая на себе удары капель дождя, наслаждаясь идеальным злом. Убийство ради убийства. Что может быть лучше?