Идеальный ис-ход

— Но я действительно люблю ее. Теперь:

— Я знаю, Шей. Ты не изменился бы так сильно, если бы причина не была в любви.

Он протягивает руку, чтобы пожать мою, и, когда я сжимаю его, он заключает меня в объятия.

— Итак, чтобы внести ясность, — спрашиваю я снова. — Вы не обменяете меня?

— Я совершенно уверен, что Кэролайн променяла бы меня на нового мужа, если бы я это сделал. Ей действительно нравится, когда Инди рядом, и я не смогу найти лучшего капитана для команды.

Сжав губы, я опускаю подбородок.

— Благодарю вас, сэр.

Он снова убегает по коридору.

— Ужины не заканчиваются, когда начинается сезон! — кричит он. — Я рассчитываю видеть тебя, Инди, Итана и Энни по крайней мере раз в месяц в течение всего лета.

По моим губам скользит улыбка.

— Мы с удовольствием придем.

Надеюсь.

44. Райан

Я заметил вспышку светлых волос в середине третьей четверти, когда позволил себе на секунду взглянуть на трибуны.

Инди сидит с Зандерсом и Стиви, и уже одно это кажется победой. Вторая победа будет одержана примерно через пятнадцать секунд, когда часы отсчитывают последнюю игру регулярного чемпионата, завершающуюся преимуществом «Дьяволов» на четырнадцать очков.

Наше первое место в плей-офф за шесть лет.

Самое время. Для меня. Для этой команды. Для этого города.

Впервые с тех пор, как я нахожусь в лиге, мое будущее в этом клубе кажется обнадеживающим. Словно в ближайшие годы мы будем на вершине. Наше внимание больше не сосредоточено на том, как избежать того, чтобы оказаться на последнем месте последним в лиге, вместо этого мы собираемся завоевать титул.

А пока мы посмотрим, что получится из этой серии плей-офф в ближайшие недели, когда мы встретимся с первым номером Восточной конференции. На самом деле, этот сезон, возможно, продлится недолго, но мы добились того, чего намеревались сделать, и это похоже на нашу собственную версию чемпионата.

Когда раздается звуковой сигнал, я встаю со скамейки запасных, где провел большую часть четвертой четверти, и Итан — первый, кого я вижу. Он кладет свою руку в мою, а другую перекидывает через мое плечо в объятии.

— Хорошая работа, — говорит он мне на ухо, поглаживая меня по затылку.

— Взаимно, чувак. Спасибо.

Я не собираюсь тут же распускать нюни, но он знает, что я имею в виду. Спасибо ему за то, что наставляете меня. За то, что прикрывал мою спину и поддерживал, когда мы переходили от его капитанства к моему. За то, что был моим другом, когда я думал, что мне никто не нужен.

В честь этой победы нет ни конфетти, ни баннеров, ни парадов. Это ни в коем случае не чемпионат. На большой арене НБА это просто еще одна победа, но здесь, в Чикаго, это все.

Леон набрасывается на другого новичка, как пара детей рождественским утром. Наш тренерский штаб обнимает и поздравляет друг друга, а Дом бросается к своей маме, сидящей в третьем ряду.

У нас впереди еще долгий путь, но это веха, которой мне еще предстоит достичь в своей карьере, и я воспользуюсь ею.

Я быстро принимаю душ и, освободившись, практически бегу в семейную комнату ожидания. Стиви и Зандерс — единственные, кто ждет меня, и как бы сильно я их ни любил, разочарование очевидно.

— Отличная игра! — восклицает моя сестра.

Я обнимаю ее, прежде чем сделать то же самое со своим будущим шурином.

— Ты не был полным дерьмом, — говорит он.

— Не могу сказать того же о тебе. Что, черт возьми, с тобой было в той игре, которую я смотрел прошлой ночью?

— Я отвлекся! Я только что узнал, что собираюсь стать папой. Извини, что хоккей не был первым, о чем я думал.

Я игриво хлопаю ладонью по его щеке.

— Ну, по крайней мере, кто-нибудь будет называть тебя папочкой, чтобы ты мог перестать просить об этом мою сестру.

Карие глаза Зандерса устремляются на Стиви.

— Я никогда не перестану умолять, сладкая.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Я действительно люблю, когда ты умоляешь.

— Ладно, — вмешался я. — Неужели вы не можете хоть раз вести себя при мне прилично? И на моем рабочем месте?

— Это и мое рабочее место тоже, приятель.

Поворачиваясь к своей сестре, я сразу перехожу к делу.

— Где она?

Она пожимает плечами.

— Ей нужно было куда-то уйти.

— Что, черт возьми, могло быть настолько важным, что ей пришлось уйти, как только закончилась моя игра?

— Возможно, она зайдет к нам позже. Ты придешь ко мне сегодня вечером, верно? После того, как съездишь к себе.

— Да, — вздыхаю я. — Я схожу домой переоденусь и зайду позже.

* * *

Покидая арену без настоящего празднования, я чувствовал себя не в своей тарелке, и моя поездка домой прошла в одиночестве. Каждый раз, возвращаясь домой в последние несколько дней, я также чувствовал себя одиноко. Я не вижу ее беспорядка, когда вхожу в квартиру, не вижу ее читающей на диване. Весь свет был выключен, потому что я уходил последним.

Я возненавидел эту квартиру почти сразу после того, как купил ее, но в последние несколько месяцев я приходил в восторг от того, что я дома, что я с ней. Теперь я презираю ее больше, чем когда-либо прежде.

Но когда я открываю входную дверь, меня останавливает не отсутствие ее книг, одежды или цветов. А отсутствие всего остального, что имеет значение. Моя квартира совершенно пуста, и если бы не высокий уровень безопасности вокруг этого места, вы бы подумали, что меня ограбили.

Моего дивана и телевизора больше нет. Моей книжной полки больше нет. Моя чертова кофеварка испортилась.

В воздухе витает запах свежей краски, и я иду на запах в старую комнату Инди. Там тоже пусто, но это потому, что я несколько дней назад отправил все ее вещи в новый дом. Единственная разница в том, что желтые стены, которые когда-то преследовали меня, теперь покрыты свежим слоем белой краски.

Мои глаза горят от осознания, когда я быстро пробегаю трусцой через пустую гостиную, чтобы обнаружить, что моя спальня так же пуста.

Здесь ничего нет. В раковине нет ни одной тарелки. Это совершенно немыслимо, и я думаю, в этом-то все и дело. Думаю, прошлая ночь была последним разом, когда мне приходилось спать в этой квартире, которая чаще казалась тюрьмой, чем домом.