Идеальный калибр

– Все! Хватит болтовни! – Капитан Герасимов, казалось, за голову готов был схватиться от невозможности понять сути происходящего, да только автомат ему мешал. – Если и дальше такой же треп пойдет, и я начну в инопланетян верить. Хватит! Будем факты искать, а не вспоминать бредни фантастов и калифорнийских губернаторов. Подходим к опушке. Внимание по максимуму. Первичное передвижение стандартной тройкой. Контролируем секторы.

Отрывистые слова команды звучали резко и настраивали на рабочий ритм. А иного ритма в способе работы, выбранном капитаном Герасимовым, вообще-то, и быть не могло. Передвижение тройкой еще называется тактикой выдавливания. Из трех бойцов, идущих рядом с поднятым и готовым к стрельбе оружием, каждый контролирует сектор в семьдесят градусов. Сектор этот состоит из собственного угла обзора в шестьдесят градусов плюс десять градусов сектора соседа. Таким образом, идущий в середине капитан Герасимов вынужден был свой сектор обзора держать увеличенным на двадцать градусов – по десять градусов на каждую сторону, но его одновременно и подстраховывали с двух сторон проникновением своих секторов в его зону. Стрельба при такой тактике всегда ведется не по цели, а по движению. Даже пролетающую над готовой птицу нельзя было упустить. В городских условиях, где такая тактика чаще всего и применяется, роль птицы исполнял летящий со стороны кирпич. Когда три одновременных очереди разбивали кирпич в пыль, это значило, что тройка работает правильно и с полным вниманием ^[9] .

9

Метод «выдавливания» был впервые применен российскими спецназовцами во время штурма Дворца Амина в Кабуле. Тогда малочисленная группа бойцов ФСБ, костяк будущих «Альфы» и «Вымпела», при поддержке двух батальонов спецназа ГРУ – так называемых «мусульманских батальонов», до этого занятых на охране советских посольства и торгпредства – взяла штурмом и сам Дворец Амина, и все ключевые объекты Кабула, по сути дела, обеспечив контроль над столицей Афганистана. Впоследствии эту операцию высоко оценили все иностранные специалисты, изучали ее, и метод «выдавливания» был взят на вооружение частями специального назначения всех ведущих держав мира. К сожалению, в самом Советском Союзе метод, тщательно разработанный и опробованный в самых сложных условиях, был благополучно забыт, и впоследствии опыт перенимался у зарубежных коллег.

Так и вступили на опушку, где деревья еще не вставали стеной, но чередовались с негустыми зарослями кустарника, которые все же были способны спрятать одиночную засаду. И потому шли, прижав к плечу приклад автомата, внимательно, но быстро ощупывая взглядом каждую еловую лапку. Такое передвижение и медлительно, и утомительно, если не встретишь противника. Да и в густом лесу трудно трем бойцам идти плечом к плечу. Поэтому, едва углубившись в гущу ельника, капитан Герасимов остановился, опустил автомат, контролируя при этом пространство перед собой, и, оценив обстановку, приказал:

– Расходимся. Как можно дальше, но так, чтобы друг друга видеть.

Впрочем, здесь, в начале леса, далеко разойтись возможности не было, поскольку ельник рос густо, и уже через три шага можно было не заметить товарища. Осмотр был сложен еще и тем, что военные разведчики сами не знали, что они ищут. Что волки существовали в реальности, в этом сомневаться не приходилось. Но нужно было найти какое-то подтверждение того, что эти волки смертны. Самое лучшее было бы застрелить волка и принести труп на перевал, чтобы показать всем – в этих животных можно стрелять, можно их убивать.

В этом случае поход командира роты с двумя офицерами в глубину леса оказался бы полезным и пресек бы все страхи, основанные на незнании. Как человек, уже достаточно повоевавший в свои молодые годы, капитан Герасимов хорошо знал, что страх чаще всего приходит от ожидания неведомой опасности. Страх перед оборотнями тоже вызван тем, что никто не знает, что они такое. А если показать, как с ними можно бороться, все встанет на свои места…

* * *

– Что там впереди, товарищ капитан? – вполголоса спросил Шамсутдинов.

Пауза была вызвана стремлением Герасимова отыскать глазами предмет, на который указывал старший лейтенант.

– Где? – Капитан так ничего и не увидел.

– Там, чуть дальше… Метрах в десяти…

Не меняя положения тела, капитан еще раз «прострелял» глазами пространство перед собой, но опять ничего подозрительного не заметил.

– Два шага влево. Сейчас из-за куста, наверное, не видно, – подсказал старший лейтенант.

Герасимов послушно сдвинулся влево, поднял автомат и только после этого шагнул вперед.

– Прикрывай!

Прикрывали вдвоем, хотя команда вроде бы относилась только к Шамсутдинову. Но и лейтенант Корепанов тоже поднял автомат и стал контролировать фланги и глубину леса. А Герасимов приставным шагом осторожно пошел вперед. И только пройдя с десяток шагов, опустил оружие.

– Лежанка…

Теперь он подошел к месту, ранее замеченному Шамсутдиновым. Спецы, по-прежнему прикрывая командира роты, предоставили Герасимову возможность внимательно осмотреть находку.

– Простая техника… – сказал он, остановившись и присев на корточки.

Перед ним была яма глубиной сантиметров сорок, углубляющаяся к дальнему краю до семидесяти сантиметров. Это, как было понятно, для удобства стрелка. Чуть в стороне лежал щит, сплетенный из ветвей и длинных и прочных корней ели ^[10] , укрытый сверху еловыми же лапами. Эти лапы можно было приставить к ближайшему стволу так, что не сразу становилось заметна их чужеродность. При этом бандиты использовали способность еловых лап долго сохранять свежий вид и не желтеть.

10

Использование еловых корней в качестве связывающего материала вместо веревок известно издавна. Еще викинги связывали такими корнями доски в обшивке своих драккаров, справедливо считая, что эти корни при своей незначительной толщине прочнее любых веревок, а эластичность связки позволяла делать борта драккаров упругими, чего невозможно было добиться с помощью гвоздей.

На Северном Кавказе бандиты широко используют еловые корни для креплений при устройстве в труднодоступных местах схронов для оружия и боеприпасов. Так, на щит, сплетенный из корней, можно смело укладывать дерн, будучи уверенным, что корни не сгниют после дождя и дерн не обвалится внутрь схрона. Когда нет под рукой веревок, еловые корни хороши и во всех бытовых мелочах.

– На двоих рассчитано, – уверенно вычислил капитан.

– А почему его бросили? Могли бы прикрыть для дальнейшего использования, – подошел ближе старший лейтенант Шамсутдинов.

– Бежали, похоже…

Капитан запустил руку в яму и вытащил фонарик. Включать его не стал, поскольку хорошо знал, как можно устроить из фонарика взрывное устройство. Только кнопку нажимаешь, и…

– Если это не предназначено для нас, значит, брошено при бегстве. А штука хорошая…

– Наверное, это была та парочка, которую мои мальчишки подстрелили, – предположил Шамсутдинов. – По месторасположению похоже. Бежали они с этой стороны. Значит, по моим прикидкам, они метров пятьдесят пробежать успели. И, в таком случае, получается…

– Что получается? – подошел поближе лейтенант Корепанов.

– Получается, что бандиты не от волка бежали, а от вас. После того как очереди услышали, поняли, что другие засады расстреляны, и бежали…

– Вывод без аргументации, – не согласился Корепанов. – Я не против такого варианта, но нужны аргументы.

– Какая уж тут аргументация, – поддержал командир роты Шамсутдинова. – И так все ясно. В темноте леса волка увидишь только с двух метров. А два человека убегали от волка пятьдесят метров? Да он бы их в два прыжка догнал. Нет, волк тоже бежал от выстрелов параллельным курсом с бандитами. И их не трогал…

– Помнится, один из них без оружия был, – сказал Шамсутдинов. – Нужно пройти до трупов, проверить дорогу.

– Вперед, – скомандовал Герасимов. – Тем же порядком, тем же темпом.

Волчий вой, снова отличающийся вибрирующей трубностью и словно идущий из глубины горы, уже не произвел почему-то былого впечатления. Офицеры даже не остановились на него, хотя головы в сторону лесистого склона все же повернули.

– А волков едят? – спросил вдруг Корепанов.

– Только тех, которые людей едят. От обиды… – отмахнулся командир. – А ты что, голодный?..

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1. Младший сержант Петя Востриков, почти готовый снайпер, cовершает побег

Волчий вой меня совершенно не испугал и только вызвал опасение, что какой-нибудь четвероногий хищник пожелает полакомиться Адамом. Вообще-то я был не против этого, чтобы самому руки не пачкать, но Адам должен был принести винтовку, а в этом случае она ко мне в руки может и не попасть. И мне оставалось только надеяться на благополучную пробежку мелкого человечка по коридорам пещеры. Будь со мной Валерка, он помолился бы за благополучную доставку винтовки. Я же, к стыду своему, сообразил вдруг, что ни одной молитвы не знаю до конца. Несколько фраз из одной, несколько фраз из другой – и все. Но я помолился по-своему: просто перекрестился и попросил Господа помочь мне, пообещав, в случае удачного исхода дела, обязательно начать регулярно ходить в церковь. Тем более слухи уже ходили, что и у нас в бригаде церковь построят и вообще в штат бригады введут священника.