Идеальный треугольник

— Да? — устало спросил Якуши, открыв дверь.

— Вот… — девушка выставила перед собой поднос с едой. — Вы же сегодня совсем не кушали.

— А ещё тебе нужно где-то спрятаться эти два дня, — понимающе кивнул он.

— Кабуто-сенсей! Ну зачем вы так?! — голубые глаза наполнились слезами. — Прятаться я могу и так. А вы такой голодный и грустный…

Кабуто вздохнул и пропустил её. Наруко мышкой проскользнула внутрь, поставила еду на стол и хотела точно так же выскользнуть, но Якуши её остановил.

— Сиди уж… Куда ты на ночь глядя пойдёшь? — проворчал он. — Там Гурен бродит вечно недовольная, обязательно к тебе прицепится, а тебе сражаться нельзя.

— Спасибо, Кабуто-сенсей! — расцвела Наруко. — Вы такой хороший!

И тут же захапала его в объятья. Из горла Якуши вырвался страдальческий стон.

— Женщина, ты называешь меня сенсеем, но обращаешься со мной, как с плюшевым мишкой! Определись хоть!

— Ой, да ладно, братик тоже периодически сенсеев тискает!

— И они даются?

— А от нас хрен убежишь!

Кабуто озадачился. Умом он понимал, что джонин и уж тем более санин от объятий чересчур активного генина убежит только так… Но чутьё ему подсказывало, что не всё так просто. И что джинчурики надо в отдельную категорию слать, особенно такого… Непредсказуемого.

— Ты можешь просто тихо посидеть? — со вздохом спросил он.

Девушка в ужасе замотала головой.

— Ладно. Можешь меня хотя бы отпустить? Чтобы я смог поесть?

Наруко смутилась и всё-таки дала ему относительную свободу.

— Но, Кабуто-сенсей… Вы такой грустный! Могу ли я что-то для вас сделать?

— Нет, — отрезал Якуши, чувствуя себя преотвратно. Тот же вопрос он задавал иногда Орочимару-саме. И получал такой же ответ. Тогда он обижался, мол, как он такой талантливый и горящий энтузиазмом и не может помочь?.. А сейчас…

Сейчас у него было одно желание. Но даже самая талантливая ученица помочь не могла.

*

Утром Джирайя потихоньку выскользнул из-под одеяла и со всеми предосторожностями покинул комнату. Причин такому поведению хватало. Во-первых, стоило проведать Наруто и убедиться, что с ним все в порядке, а заодно и сообщить, что санин тоже цел, невредим и активен. Во-вторых, Орочи несколько нервно переживал проявления простых человеческих чувств со своей стороны, так что лучше было сразу после пробуждения не маячить перед глазами, раздражая. В-третьих, нужно было сделать что-нибудь, чтобы загладить переживания. Помнится, он обещал Змею мороженое… Да и Наруто наверняка обрадуется разнообразию в рационе. Но за сладостями прекрасно сходит и клон.

Джи несколько секунд поколебался у двери в комнату команды номер семь, потом решил все же не входить, хоть и со стуком. Все-таки вчера молодежь должна была здорово перенервничать, и кто знает, как именно они с этим справлялись. Поэтому санин ограничился коротким, но резким стуком в дверь, который тренированного шиноби подкидывает почище громкого крика.

За дверью что-то с громким стуком упало, кажется, поднос. Послышалось возмущённое бухтение Наруто, короткое ругательство Учихи, звук падения… И вот дверь открыл встрёпанный Узумаки в пижамке с ушастым капюшоном и шишкой на голове.

— О, эро-санин! — обрадовался он. — Ты жив! Но, похоже, не совсем здоров…

— С чего ты взял? А! Ну, судя по твоей шишке, за тебя тоже волновались, — улыбнулся Джирайя. — Как ты? Всё обошлось? А то Орочи обмолвился про шипы…

— А, да… Были. И никто не хочет говорить, что это было, бу! Зато я Кьюби накормил! Чакрокроликами! Они, правда, зубастыми вышли, но Ку понравилось. Кстати, я узнал его имя! — Наруто разулыбался шире щёк и повернулся в комнату. — Сакура-а-а! Можешь эро-санина на всякий случай проверить? А то он какой-то бледный…

— У Кьюби есть какое-то другое имя? — пробормотал под нос Джи.

Звучало это логично — ведь должен же был биджу как-то называть себя самого, того же однохвостого зовут вовсе не Ичиби, а Шукаку… Но все равно воспринималось как-то странно. А еще было слегка обидно, что Наруто, всегда охочий до тактильного контакта, даже не попытался обнять. Эх, совсем Орочимару ученика отбил…

— Наруто, не разводи панику, со мной все в порядке, — мужчина безуспешно попытался сдержать зевок.

— Нет, Сакура, ты всё-таки проверь… — настаивал Узумаки.

Девушка вздохнула, высунула за дверь руку, окутанную шонсеном, на ощупь продиагностировала.

— Наруто, это просто переутомление, — простонала она. — У меня тоже будет такое, если ты хотя бы на денёк не перестанешь творить всякую опасную ерунду.

Но Узумаки её уже не слушал, с чистой совестью повисая на крёстном. Джирайя облегченно вздохнул, крепко обнял джинчурики. Ведь если Наруто уходит в себя и не пытается захапать — значит, его что-то сильно тревожит. Например, после злосчастной попытки ослабить печать он месяц избегал прикосновений, как будто боялся причинить им вред.

— Я собираюсь клона в городок послать за кое-какими покупками. Чего тебе принести? Сакура-кун, для тебя сладкого захватить?

— Рамена! — тут же заявил Наруто. — Много.

Подобной пакости Орочимару у себя на базе просто не держал.

— Да. Возьмите, пожалуйста, торт. Да побольше. Я его съем. Одна. Заем все-все треволнения, — голос Харуно приобрёл мечтательные нотки.

— Эй! — возмутился Наруто. — И со мной не поделишься?

— Нет! Потому что ты идиот, который сразу после обрастания шипами пошёл биджу доставать!

— Сакура-чан, не будь такой жесто-о-окой!

— Я. Хочу. Эгоистично сожрать. Целый. Тортик. И ты будешь молчать. Понятно, Нарруто?

— Да, — Узумаки чуть присел, но тут же опомнился. — Кстати, а что-нибудь известно о моём сен?

— Я не рискнул будить Орочи утром, — Джирайя будто бы непроизвольно потер челюсть, на которой красовался шикарный синяк. — Но вот задобрю его мороженым и обязательно спрошу.

Сакура потерла глаза — нескольких часов сна было совершенно недостаточно. Безалаберные мальчишки вчера задержались в гендзюцу надолго. Даже слишком — куноичи успела напрочь известись, в хлам исчеркать листочек, на котором пыталась делать заметки, и почти протоптать тропинку в каменном полу. Крутилась какая-то мысль — вроде как что-то она хотела у санина спросить, но мутная пелена сна, накатившая, как только выяснилось, что стук опасности не несет, путала мысли.

— Задобришь? — Наруто скептически приподнял бровь. — Ты говоришь будто о каком-то божестве… И ему плохо не станет? Всё-таки змей и низкие температуры…

— Орочи-но-ками, — хмыкнул Джирайя. — Согрею. Но вообще ты не прав, Наруто. Разве никогда не замечал, как провинившийся муж задабривает обиженную жену?

— По-моему, из-за того, что Орочи-сан оказался назван женой, тебе придётся тащить дополнительный килограмм мороженого, — ещё более скептично произнёс Узумаки. — Впрочем, ничего не хочу знать. И даже историю возникновения этого шикарного фингала. И того засоса… Рад, что ты в порядке.