Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1

Я мысленно представил его крохотную мордочку с хитрющими глазками-бусинками и невольно улыбнулся. Он точно выжил и наверняка где-то шкодит. Возможно, уже основал свою империю среди крыс в канализации какой-нибудь колонии.

После завтрака, когда круассаны сменились второй чашкой кофе, а Амат увлечённо обсудил с Сергеем тактику ведения водных атак по площади, мы наконец вышли на крыльцо. Утреннее солнце превращало капли росы на капоте автомобиля в сверкающие бриллианты.

— Кирилл Павлович, — Потап, опираясь на резную трость, подошёл ко мне и протянул ключи. Его жилистые пальцы дрожали. — Я лично проследил, чтобы заправили бак до краёв, и проверил уровень магической энергии. С машиной всё в порядке.

— Спасибо, Потап, — я бережно принял ключи. — И передай повару Григорию, что его круассаны — это просто волшебство.

Старик кивнул.

Друзья тем временем рассаживались. Сергей устроился на переднем сиденье, бережно положив между нами свой клинок в ножнах. Амат и Митя заняли задние места, споря о чём-то с активной жестикуляцией.

— Поехали, — сказал я, вставляя ключ в зажигание. Двигатель ожил с приятным рокотом, и мы тронулись в путь.

Дорога до Новгородска заняла около часа. Ровное шоссе с аккуратно высаженными по обочинам серебристыми ивами убедительно доказывало, что дорожный департамент в колониях работал как часы. Каждые десять километров стояли столбы с выгравированными гербами и расстоянием до столицы колоний.

Город встретил нас шумом улиц. Новогородск жил своей привычной жизнью, несмотря на недавние события, произошедшие на одной из окраин внешнего кольца колоний.

Казалось, для города эти страхи остались где-то за пределами его благоухающих аллей и благополучных кварталов.

Я свернул на центральную улицу, ориентируясь по описанию Потапа: «жёлтое здание с колоннами напротив кондитерской Лазарева».

Ну кто бы сомневался, что он запомнит именно кондитерскую?

Я нашёл его: это было двухэтажное здание в стиле неоклассицизма с высокими окнами и бронзовой табличкой: «Временная администрация Императорской Морской Академии».

Внутри царила деловая суета. Секретарь, молодой мужчина в строгом костюме, поднял голову при нашем появлении:

— Кирилл Пестов, Сергей Качалов, Амат Жимин и… — я невольно улыбнулся, представляя ему четвёртого вошедшего, который уже успел заинтересоваться стендом с объявлениями, — Митя Жданов. Мы прибыли отметиться, что живы, и получить дальнейшие инструкции.

Секретарь с профессиональной лёгкостью достал с полки увесистый журнал в кожаном переплёте. Он быстро пролистал страницы, пробегая глазами по спискам, и вдруг его лицо озарилось искренней улыбкой.

— А, да, мы вас ждали! — его голос неожиданно оказался тёплым и бархатистым. — Рад видеть живыми и невредимыми.

Сергей, привычно оперевшись локтём на стойку, отвлёк секретаря. Я заметил, как тот чуть поморщился, видя, как грязный мундир студента трётся о полированное дерево.

— Потерь среди учащихся много? — спросил Качалов.

— Слава четырём и ректору, потерь среди учащихся нет. Эвакуация прошла образцово. Старшекурсники создали магический барьер, пока младшие курсы организованно уходили в город.

— А где сейчас Анатолий Степанович? — поинтересовался я, видя, как Митя незаметно изучает какие-то бумаги на столе секретаря.

— В главной колониальной администрации, решает вопрос с новым зданием, — он сделал пометку в журнале. — Каникулы продлятся до октября. Пока не будет решён вопрос с помещением…

Я кивнул и достал из внутреннего кармана аккуратно сложенный лист — заявление об уходе, которое написал ночью.

Секретарь принял документ, и его брови поползли вверх.

— Уверены? — он посмотрел на меня через круглые очки. — После ваших успехов на последних экзаменах… И учитывая обстоятельства…

— Уверен, — мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидал.

Секретарь вздохнул, достал из ящика печать с гербом академии и с лёгким стуком поставил её на документ. Звук показался мне неожиданно громким в шумном холле.

— Жаль терять такого курсанта, — он аккуратно положил заявление в папку из синего картона. — Удачи вам, Кирилл Павлович.

Мы вышли из здания, и я глубоко вдохнул свежий воздух. Это был первый вздох в новой жизни — свободной от академических обязательств, но полной других, куда более серьёзных обязанностей. Солнечный свет слепил глаза после полумрака канцелярии, и я на мгновение зажмурился, чувствуя, как тёплые лучи прогревают лицо.

— Ну что, — обернулся я к друзьям, — теперь каждый по своим делам?

— Да, — Амат хлопнул меня по плечу. — Мне надо навестить мать и сестёр.

Сергей тем временем проверял затяжку своего поясного ремня:

— А я попробую найти Лизу. Не думаю, что она вернулась к отцу на «большую землю».

Его пальцы непроизвольно сжались. Я знал, что у друга уже зарождается план, как найти девушку. Думаю, уже завтра Романов поможет Сергею, раскинув свои разведсети.

— У меня тоже дела, — загадочно улыбнулся Митя. Его длинные пальцы привычным жестом постучали по внутреннему карману, где, я знал, он хранил свой драгоценный блокнот.

— Давайте, может, встретимся через пару дней? — предложил я, ощущая странную тяжесть на душе от предстоящего расставания, хоть и временного.

— А почему бы и нет, давайте, — оживился Амат, потирая руки.

— Серёжа, — я повернулся к Качалову, — расспроси, пожалуйста, Лизу про судьбу Моти. Может, она что-то знает о его исчезновении.

— Хорошо, — тот кивнул, и в его глазах я прочитал неподдельное понимание. Друг знал, как я привязан к этому зверьку.

— Ну тогда давайте, до встречи, — вмешался Митя, озорно подмигнув. — Если нет особых предпочтений, то давайте встретимся в «Дикой розе».

Амат фыркнул, а Сергей покачал головой, но никто не стал возражать против этого намёка на самый известный бордель в центральной колонии.

— Договорились, — кивнул я. — Тогда через три дня встречаемся там в восемь вечера.

Мы обменялись прощальными взглядами, Амат и Сергей крепко обняли, как братья по оружию, Митя по-дружески похлопал меня по спине, а я вдруг осознал, как сильно буду скучать по этой бесшабашной компании.

Когда их фигуры растворились в уличной толпе, я ещё ненадолго задержался на ступенях, оглядывая величественные здания вокруг.

Сейчас мне предстояло сделать несколько важных шагов: сначала в палату геральдики и родословий — так официально назывался орган, регистрирующий все аристократические семьи — чтобы засвидетельствовать третью ступень владения магией земли и подать документы на утверждение в качестве патриарха рода Пестовых.

Затем в имперский банк, чтобы разобраться с родовыми активами.

А вечером…

Вечером я обязательно найду Надю Кирову. Стоит пригласить её в ресторан и серьёзно поговорить.