Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 2

Кажется, он был одним из старших, когда мы отбивались от бесконечных атак муравьидов.

Его бойцы опытные, закалённые в сражениях.

— Ладно, — сказал я, сворачивая список. — Завтра придут, и посмотрим, что из этого выйдет.

Следующий день я начал с инспекции новых людей.

Бывшие фронтовики стояли в строю с уверенностью тех, кто уже давно не боится ни магии, ни монстров.

И среди них Василий Снежный. И ведь он не изменился: всё тот же уверенный солдат лет пятидесяти, загорелое обветренное лицо, щетина, а взгляд холодный и цепкий, будто всё видит и всё запоминает.

— Кирилл Павлович! — он улыбнулся, делая шаг вперёд. — Не думал, что снова встретимся на службе.

Его люди, такие же закалённые бойцы, стояли позади. В их взглядах я видел не просто покорность, но и искреннюю готовность служить. Не деньгам. Не должности. А тому, кого они считают своим.

— Привет, Василий, — я подошёл ближе. Невольно улыбнулся. Даже сейчас, в мирной обстановке, в нём чувствовалась прежняя выправка.

Я без лишних слов протянул мужчине руку, а когда он пожал её, шагнул вперёд и просто обнял как старого приятеля.

— Рад вас видеть, ваше благородие. Мы вас не подведём.

«Ваше благородие» — так он обращался ко мне почти всегда, даже тогда, когда пришёл на помощь и мы до утра отбивались от полчища муравьидов и других тварей.

— Хорошо, — я кивнул, глядя на людей Василия. — Оставляю всех. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти.

Ильич кивнул, довольно улыбнувшись мне.

После этого дня я действительно почувствовал себя готовым к любым неожиданностям.

Это были не просто охранники, набранные из охотников на тварей, это были ветераны. Те, кто мог противостоять не только монстрам, но и магам.

Если Скрабели или Оксаковы решат повторить свою вылазку…

Пусть только попробуют.

На этот раз они столкнутся не с защитой, а с ответным ударом.

* * *

В конце сентября ко мне пожаловал Евгений Александрович Яковлев — представитель завода «Руссо-Балт» с «большой земли».

— Совет директоров решил, что я смогу найти с вами общий язык, — представился мужчина, пожимая руку.

Его манера говорить была резкой, отрывистой — типичная военная выправка.

Я сразу понял, что передо мной не просто делегат, а человек, который знает цену словам и времени.

— Вы служили? — спросил я, наблюдая за его движениями.

— Балтийский флот. Офицер-инженер на броненосце, — кивнул Яковлев, доставая из портфеля документы. — Насколько я помню, вы тоже учились в военно-морской академии?

— Учился, — ответил я, предлагая гостю место за столом. — А как вы догадались? Наводили справки?

— Конечно навели, но поверьте мне, бывшему офицеру, это хорошо видно по вашим глазам, — Евгений позволил себе лёгкую улыбку. — Вы ведь побывали на передовой и глядели смерти в глаза? Я прав?

— Почти, — усмехнулся в ответ.

Поначалу его подход показался мне слишком прямолинейным. Мужчина хотел понять, как я буду распоряжаться своим блокирующим пакетом акций.

Нужно ли им будет купить меня любой ценой или достаточно задобрить и оставить в покое.

— Кирилл Павлович, ваш пакет акций даёт право блокировать любые решения, принятые советом директоров, в котором я состою. Это может стать проблемой, если вы решите использовать данное право не в интересах завода.

— Не волнуйтесь, Евгений Александрович. Я не собираюсь играть в политику. Меня интересует развитие производства и его благополучие.

— Но прошу вас, если вдруг решите продать акции… мы хотели бы сделать первое предложение.

— Пока не планирую. А что насчёт моих дивидендов за прошлый год? — поинтересовался я.

Яковлев достал из портфеля конверт и пододвинул ко мне. В нём оказался чек на сумму в два миллиона рублей. Невольно улыбнулся: лишними эти деньги точно не будут.

Потом разговор неожиданно перешёл на технические детали, и тут Яковлев оживился.

Похоже, он ждал этого момента всё это время.

— Насколько я знаю, вы производите двигатели не только для легковых и грузовых автомобилей? — уточнил я, заметив, как расслабились плечи Евгения.

— Конечно нет! — голос стал живым, почти воодушевлённым. — Мы производим силовые установки для бронетранспортёров, паровозов и даже кораблей. Изначально завод был вагоностроительным в Риге, но после нашествия монстров перебазировался в Москву.

Я не смог скрыть искреннего интереса:

— Значит, вы проектируете и железнодорожные локомотивы?

— И не только, — он достал из портфеля несколько набросков. Чертежи явно были сделаны на скорую руку во время поездки из Москвы в колонию. — Это новый двигатель для императорского флота. Будет устанавливаться на эсминцах.

Я мельком взглянул на схемы и сразу понял, что этот человек не просто инженер.

Это был мастер своего дела. Каждый узел продуман, каждая линия точна.

Мы засиделись в кабинете. Я думал, что закончим до обеда, но разговор затянулся.

Оказалось, что Яковлев не просто бывший военный, хорошо разбирающийся в инженерии, но и разносторонне развитый человек. Я его, в свою очередь, удивил знаниями в области механики и термодинамики.

— Вы же алхимик, — наконец сказал гость с уважением, — а говорите как инженер.

— Наука есть наука, — улыбнулся я, поднимая чашку с чаем. — Химия, физика, механика — всё взаимосвязано. Особенно отчётливо ты это понимаешь, когда работаешь с алхимией на стыке магии и науки.

Он задумчиво кивнул, а затем мы снова заговорили о двигателях, физических процессах, и Евгений Александрович уже говорил не как делегат, а как специалист.

— Давайте продолжим в городе, — предложил я, закрывая папку с бумагами. — Там есть отличный ресторан в центре. Пообедаем плотно, обсудим ещё что-нибудь.

Этот человек был мне очень приятен. Он не обращал внимания на возраст, а общался как с равным на интересные мне темы, давая подискутировать о физических законах.

— С радостью, — кивнул Яковлев. — Только не в «Лебедином озере», там слишком много глаз.

— Тогда в «Громовой стан», — предложил я. — Там мало посетителей, но еда хороша.

Он согласился.

Мы спустились по лестнице и сели в мою машину.

Когда выезжали с территории завода, мужчина заметил, как три грузовика «Руссо-Балта» по очереди проехали через ворота охраны.