Идеи и интеллектуалы в потоке истории

игнорировать современные научные достижения, что закономерно

ведет к застою и вытеснению из центра общественного внимания.

Широко распространилось комментаторство с известной идеей

«все важное в философии уже высказано до нас».

«В наши дни преобладающая парадигма философской деятельности —

не научное исследование, а скорее экзегезис — прояснение, или

толкование, священных текстов или, возможно, творческая

интерпретация великих произведений мировой литературы. Мы можем

назвать это “экзегетическим поворотом”» [Хинтикка, 2011].

Такой подход позволяет поддерживать традицию, рафинировать ее,

но препятствует крупным сдвигам, прорывам, переломам в мышлении,

которые знаменовали развитие философии в периоды ее славных

триумфов. В статье « Есть ли будущее у философии? » Сергей Кочеров

убедительно показывает этапы последовательного ухода философии от

грандиозных познавательных и ценностных проектов к анализу

61 Об основаниях и причинах антисциентизма (антисайентизма) см.:

[Целищев, 2014, с. 174-185].

220

субъективности, языка и дальше — к «играм» и «симулякрам», жестко

ставит вопрос о перспективах:

«Жизнь и мудрость философии, сила ее влияния на социальную

практику и частную жизнь людей до сих пор определялись ее

способностью создавать универсальные онтологические конструкции и

великие идеологические проекты. Будет ли философия и дальше

концентрировать свои усилия на погружение в феномены чистого

сознания (мышления) или языково-коммуникативной среды или

предпочтет обратиться к постижению мудрости, адекватной запросам и

вызовам нового века, — вопрос открытый» [Кочеров, 2015].

Исключительное внимание к дискурсу, языку, значениям, смыслам

и логике высказываний ведет к бесконечным процессам уточнений,

также не обещает перспективной смены мыслительных траекторий

[Рорти, 2007], хотя само по себе значимо, поскольку при этом

готовятся орудия, инструментарий мышления, которые могут

пригодиться для каких-то новых больших задач философии.

Новый философский золотой век?

Можно было бы дальше развивать темы маргинализации и

стагнации, но нельзя пройти мимо тезиса о начинающемся расцвете

философии. Соответствующий небольшой текст Брайна Франсеса

следует привести почти полностью:

«Есть несколько факторов, которые в совокупности позволяют

предположить, что мы находимся в начале золотого века философии:

следовательно, нам следует быть оптимистами, а не пессимистами. Вот

некоторые факторы, отличающие нас от наших предшественников:

• достигнуто значительно большее знание в отдельных эмпирических

науках, а также делаются попытки использовать его при решении

философских проблем;

• достигнуто значительно большее знание в формальных науках, таких

как математика, логика, формальная семантика и теория принятия

решений, причем это знание активно используется;

• гораздо большим стало сообщество профессионально подготовленных

философов;

• существенно выросла философская коммуникация между членами

философского сообщества;

• принят групповой подход к разработке философских тем (как в науке);

практически нет гениев, работающих в изоляции;

• стремление к “более ясному” философствованию: использование

прямых основательных аргументов (тонкие двусмысленности не

принимаются), устранение неоднозначных суждений, объяснения

предпочитаются жаргону, меньше используется жаргон и т. д. (это более

справедливо для одних направлений, чем для других);

• значительно больший доступ к философским работам, классическим и

современным;

• больше терпимости в отношении широкого разнообразия мнений.

221

[…] Возможно, что мы находимся в начале золотого века философии. Я

не знаю, действительно ли я сам во все это верю, но над этим стоит

поразмыслить» [Frances, 2016]

Б. Франсес, разумеется, имеет в виду не всю мировую, а только

западную философию, но и в ней только аналитическое направление и

близкие к нему области. Данное уточнение вовсе не дезавуирует

основной гипотезы, поскольку периферия почти всегда ведома

флагманами — творческими центрами и интеллектуальными лидерами

сетей [Коллинз, 2002].

Отметим, что представление о наступающем золотом веке

философии имеет у Б. Франсеса статус не тезиса с надежным

обоснованием, а именно гипотезы. Ее подкрепление состояло бы

в демонстрации убедительного решения давних классических проблем

(со стажем столетий и даже более) силами новой философии. Так,

полная формализация аристотелевской силлогистики Я. Лукасевичем

могла бы послужить образцом такого рода решений. Однако за

пределами логики весьма затруднительно привести примеры сходного

уровня успеха и достигнутого согласия.

Вместе с тем, оптимизм Б. Франсеса подкрепляется таким

значимым философским авторитетом как Джон Серль. В статье

« Будущее философии» Серль пишет, что причина отсутствия в

современной философии великих гениев состоит не в том, что стало

меньше талантов, а как раз в том, что их стало слишком много, и это

не позволяет единицам столь сильно возвыситься над остальными

исследователями. Серль также видит большие перспективы в

коллективной философской работе, считает чрезмерным увлечение