Идентификация Борна

– Я все передам нашему другу. Он позвонит в течение часа.

– Пожалуйста, – перебил ее Вилье, – у меня есть еще кое-что. Именно это заставило меня позвонить. Дважды, когда моя жена разговаривала по телефону, голоса звонивших запомнились мне. Первый голос не был мне знаком, потому что он ничего для меня не значил. Второй голос показался мне знакомым, в памяти мгновенно возникло лицо оператора в Сен-Оноре.

– Да, мы знаем его имя. А что относительно первого?

– У меня сложилось странное ощущение. Я не знаю этого голоса, потому что он не вызвал в моем воображении никакого лица, но я понял, почему он мне запомнился. Это был жесткий голос, которым отдают приказания. Это была команда, больно задевшая меня. Вы понимаете, что это был не тот голос, которым ведут простую беседу с моей женой. Голос для приказов, а не для беседы. Я слышал его короткий миг, так как, только я взялся за трубку, там раздались слова прощания, но осадок остался. Этот тон известен каждому военному. Я достаточно ясно выражаюсь?

– Да.

– Не сомневаюсь, мадемуазель, это был грязный убийца. – Генерал умолк, переводя дыхание. – Он… инструктировал… мою… жену. – Голос старика сломался. – Извините меня, что я сваливаю на вас свои проблемы.

– У вас есть все права для этого, – внезапно встревожилась Мари. – Происходящее ужасно для вас, и еще ужаснее то, что вам не с кем поделиться навалившейся бедой.

– Я говорю с вами, мадемуазель. Я не должен, но я это делаю.

– Мы можем спокойно поговорить. Я хотела бы быть с вами рядом, но это невозможно, и вы это отлично понимаете. Пожалуйста, постарайтесь продержаться. – На линии установилась тишина. Мари затаила дыхание. Когда Вилье заговорил снова, она облегченно вздохнула.

– Если я не ошибаюсь, то вы удивительная женщина, а наш общий друг весьма удачлив. Мне тоже хотелось бы стать вашим другом. Вспоминайте обо мне. Еще раз благодарю вас от всего сердца.

– Вы имеете на это право… мой друг.

Мари положила трубку. Вилье должен продержаться еще 24 часа, чтобы Карлос не понял, насколько глубоко произошло проникновение в его сеть. Он может отдать приказ, чтобы все, кто связан с «Ле Классик», уехали из Парижа и исчезли. Или в Сен-Оноре будет устроен погром с тем же результатом. Если случится что-нибудь подобное, то уже не будет ни ответов на многие вопросы, ни адреса в Нью-Йорке, ни расшифровки сообщения или поисков отправителя. Человек, которого она любила, возвратится в свой лабиринт.

И тогда он ее оставит… навсегда!

Глава 28

Борн увидел ее на углу, когда она проходила под уличным фонарем, направляясь к маленькому отелю, который и был ее домом. Моника Бриель, первый помощник Жакелины Лавьер, была посложнее, чем Джанин Долбер. Он припомнил, что видел ее в магазине. Недаром мадам Лавьер выбрала ее себе в помощницы. Вполне вероятно, что ее знания могли быть значительно большими, чем он допускал в расчетах. Но уже подошло время для второй шоковой волны. Улица была относительно свободна, но люди все-таки попадались. Необходимо изолировать Монику и увести ее в такое место, где бы никто не мог подслушать их разговор.

Он догнал ее почти в тридцати футах от отеля и пошел рядом с ней.

– Немедленно свяжитесь с Лавьер, – произнес он по-французски, глядя прямо перед собой.

– Извините… Вы что-то сказали? Кто вы, месье?

– Не останавливайтесь! Спокойно проходите мимо отеля.

– Вы знаете, где я живу?

– Есть очень мало того, чего мы не знаем.

– А если я все-таки войду в отель? Там есть дежурный…

– Кроме него, есть еще и Лавьер, – прервал ее Борн. – Вы можете потерять свою работу, и вам не удастся найти другую нигде в мире. Боюсь, что это будет наименьшая из проблем.

– Кто вы такой?

– Во всяком случае, не ваш враг, – он взглянул на нее и предупредил: – И не делайте его из меня.

– Вы? Американец! Джанин… Клод Ореоль!

– Карлос, – заверил ее Борн.

– Карлос? Что за мерзость? После обеда все только и говорят, что о Карлосе! И номера! Каждый имеет свой номер, о котором даже никогда не слышал. И эти разговоры о засадах и вооруженных людях! Это ужасно!

– Но это все случилось. Проходите мимо! Это пойдет вам на пользу.

Моника спокойно прошла мимо входа в отель. Ее уверенность стала возрастать, марионетка вновь ощутила под собой прочную почву.

– Жакелина говорила о вас. Она заявила, что некий дом моделей заплатил вам, чтобы нас уничтожили!

– А что вы ожидали от нее услышать?

– Вы подкупленный провокатор! Она сказала нам правду!

– А не говорила ли она вам в то же самое время, чтобы вы держали язык за зубами? Чтобы вы ничего об этом не говорили! Ничего и никому!

– Конечно!

– И кроме того, – продолжал он, как бы не слыша ее ответа, – велела не обращаться в полицию, что при любых обстоятельствах было бы самой логичной вещью на свете?

– Да, естественно.

– Нет, это неестественно! – возразил Борн. – Посмотрите на меня, я только передаточное звено. Мое положение по сути не выше вашего. Я тут не для того, чтобы причинять вам неприятности, а для того, чтобы передать сообщение. Мы просто проверяли Долбер и сообщили ей ложные сведения.

– Джанин? – смутилась Моника. – То, что она говорила, было невероятным! Так же невероятно, как истерические выкрики Клода и то, что он рассказывал. И то, что говорила она, было противоположно его заявлениям.

– Мы знаем об этом. Это было сделано преднамеренно. Она рассказала про Лос-Анджелес?

– Про тот дом моделей?

– Проверьте это завтра. Попытайтесь ее расколоть.

– Что вы имеете в виду?

– Этот дом моделей в Лос-Анджелесе! Он может быть связан с Интерполом. Это может оказаться ловушкой.

– Интерпол? Ловушка? Про эти ужасные вещи у нас никто ничего не знает!

– Лавьер знает. Попробуйте связаться с ней как можно скорее. – Они дошли до конца квартала, и Джейсон коснулся ее руки. – Я расстаюсь с вами на углу. Возвращайтесь в ваш отель и сразу звоните Жакелине. Скажите ей, что все гораздо серьезней, чем мы думали. Все развалилось на части. Хуже всего то, что кто-то нас предал. Не Долбер, не кто-то из продавцов, а кто-то на более высоком месте, тот, кто знает все.

– Что это значит?

– В «Ле Классик» притаился предатель. Скажите ей, чтобы она была осторожнее. Если она не будет за собой следить, это может стать концом для нас всех. – Борн убрал свою руку и спокойно пересек улицу. На другой стороне он нашел подходящий подъезд и притаился в нем, наблюдая за Моникой. Она уже находилась в середине квартала на пути к отелю. Первый вал второй шоковой волны вздыбил свой гребень. Пора было звонить Мари.

– Я беспокоюсь, Джейсон. Это убивает его. Он чуть было не бросил трубку. Что будет, если он ее увидит? Что он будет делать и чувствовать?

– Он обязан справиться, – проговорил Борн, наблюдая из телефонной будки за движением на Елисейских Полях. – Если он не справится, то я убью его. Я не хочу так поступать, но у меня не останется иного выхода, хотя я сам часто не знаю, что мне делать в первую очередь. Одна моя половина говорит: «О боже, помоги мне…», тогда как вторая вещает совсем другое: «Поймай Карлоса!»

– Это то, что ты должен был сделать с самого начала, не так ли? – мягко спросила Мари.

– Я не хочу думать о Карлосе! – прокричал он.