Идентификация Борна

– Дорогой, возвращайся назад. Ты должен отдохнуть.

– Что? – Борн удивленно уставился на трубку, неуверенный в том, что он действительно слышал эти слова. Окружающее существовало и не существовало для него. Вокруг будки царила кромешная тьма, которая спускалась с неба плотной пеленой, поглощая Елисейские Поля. В то же время вокруг него было море ослепительного света – яркого, почти прозрачного. И еще было тепло… Сквозь эту призрачную пелену слышались пронзительные крики птиц и зловещий скрежет металла…

– Джейсон!

– Что?

– Возвращайся, пожалуйста, возвращайся!

– Почему?

– Ты устал и должен отдохнуть.

– Мне еще нужно добраться до Пьера Трайнона, бухгалтера.

– Ты сможешь это сделать завтра.

– Нет. Завтра – это для капитанов.

«Что я сказал? Капитаны… десант… в панике мечущиеся фигуры. Но путь был только один, только этот единственный путь. Хамелеон… был провокатором».

– Послушай меня, – настаивала Мари, – с тобой что-то происходит. Это случалось и раньше, и мы оба это знаем. И когда это начинается, тебе необходимо остановиться, это мы тоже отлично знаем. Возвращайся в отель, пожалуйста.

Борн закрыл глаза: к нему постепенно возвращались звуки города. Он снова приходил в норму.

– Все в порядке, действительно все в порядке. Была, правда, пара неприятных минут, но и только.

– Джейсон! – мягко и ласково заговорила Мари, заставляя его прислушаться. – А что их вызвало, эти видения?

– Не знаю.

– Ты только что видел эту продавщицу Бриель. Может быть, она сказала тебе что-то такое? И это заставило тебя уйти в воспоминания.

– Я не уверен. Я был совершенно поглощен тем, что мне следовало говорить ей.

– Подумай, дорогой!

Борн закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Было ли там что-то такое? Что-то такое, произнесенное очень быстро, обыденно и тут же улетучившееся…

– Она назвала меня «провокатором», – ответил он, не понимая, почему всплыло в памяти именно это слово. – Но это, видимо, то, чем я занимаюсь, да?

– Вероятно, ты прав, – согласилась Мари.

– Я собираюсь направиться в район, в котором живет бухгалтер. Это всего лишь в двух кварталах отсюда.

– Будь осторожен, – она говорила так, как будто ее мысли были заняты чем-то посторонним.

– Хорошо. Я буду осторожен.

Улица была тихой и безлюдной. Она представляла собой смесь магазинов, офисов и жилых домов, которых было тут гораздо меньше. Поэтому и напоминала ночью пустыню.

Джейсон подошел к небольшому дому, где жил Пьер Трайнон. Потом он поднялся по ступенькам и вошел в низкий, слабо освещенный подъезд. Справа располагались ряды почтовых ящиков, над каждым из них находилось переговорное устройство. Найдя в списке номер квартиры бухгалтера, он два раза нажал на кнопку переговорного устройства. Примерно через десять секунд из динамика послышался голос, тембр которого напоминал металлическую окраску.

– Кто там?

– Месье Трайнон?

– Да.

– Вам телеграмма, месье. Я заехал к вам прямо с почты. Эту телеграмму необходимо вручить лично вам.

– Мне телеграмма?

Да, он не был человеком, который часто получает телеграммы. Борн ожидал в стороне от стеклянной двери, ведущей внутрь дома. Вскоре он услышал быстрые шаги, дверь открылась, и изнутри вышел грузный лысеющий мужчина, который без промедления направился к своему ящику под номером 42.

– Месье Трайнон?

Мужчина повернулся. Его лицо выражало беспомощность.

– Телеграмма! – воскликнул он. – Это вы принесли телеграмму?

– Я должен извиниться за эту уловку, но это сделано для вашей же пользы. Не думаю, что вы захотели бы отвечать на мои вопросы в присутствии жены и детей.

– Вопросы? – изумился Трайнон. Его губы искривились в непонятном выражении, и в глазах возникли искорки страха. – Мне? Но о чем? Что это значит? Почему вы пришли сюда? Я вполне добропорядочный гражданин и уважаю законы.

– Вы работаете в Сен-Оноре? Салон «Ле Классик»?

– Да, это так. Но кто вы такой?

– Я представитель следственной комиссии налогового управления. Пойдемте вниз, там мой автомобиль.

– Автомобиль? Но я не одет! Ни пиджака, ни пальто! А моя жена! Она ждет меня наверху с телеграммой. Телеграмма!

– Вы сможете послать ей телеграмму, если захотите. А теперь пойдемте вниз. Я занимаюсь этим целый день, и мне хотелось бы его завершить.

– Но, пожалуйста, месье, – запротестовал Трайнон. – Я не отказываюсь с вами идти! Но вы же сказали, что у вас есть вопросы. Задайте их мне и разрешите вернуться домой. У меня нет ни малейшего желания ехать в ваше учреждение.

– Это займет всего несколько минут, – улыбнулся Джейсон.

– Я позвоню жене и скажу ей, что с телеграммой вышла ошибка, что это телеграмма для старого Гравье. Он живет на первом этаже и едва может читать. Она поймет.

Мадам Трайнон ничего не поняла, но ее резкие возражения были отвергнуты еще более резкими со стороны мужа.

– Вы видите, что теперь нет необходимости куда-то ехать. Можно поговорить и здесь. Так в чем дело, месье? Все мои бумаги в полном порядке.

– Прежде всего, – заявил Борн, не обращая внимания на его протесты, – не выезжайте никуда за пределы Парижа, независимо от причины. Если вам нужно будет выехать по личным или служебным делам, вы должны сперва сообщить об этом нам.

– Вы шутите, месье?

– Нет, не шучу.

– У меня нет причин покидать Париж. Что я должен делать еще?

– Наша служба проверит ваши книги завтра утром. Будьте готовы к этому.

– Проверить? С какой целью? И к чему я должен готовиться?

– Выплаты так называемым поставщикам. Ведь эти товары, за которые выплачивались деньги, так никогда и не были от них получены. Деньги при этом переводились в цюрихский банк.

– Цюрих? Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не оформлял никаких чеков для Цюриха.

– Прямо – нет, и мы это знаем. Но для вас было очень легко выписать такой чек несуществующей фирме. Затем деньги выплачивались и переводились в Цюрих.

– Каждую накладную и каждый чек подписывала мадам Лавьер! Я ничего не выплачивал сам!

– Теперь шутите вы, – нахмурился Джейсон.

– Да, нет же, нет! Такой порядок существует в нашей фирме. Можете спросить у любого. «Ле Классик» не совершает никаких выплат, которые бы не завизировала мадам.

– Вы хотите сказать, что получали указания непосредственно от нее?