Идентификация

Даже Роб немного изумляется. Только Марк на это не ведется, даже на мгновение:

– Хорошо, ваше право. Но раз идете – то слушаете мои указания, особенно когда достигнем Мозгового Центра.

Сама мысль «слушать указания» Марка не вдохновляет Ричи, но он молча это проглатывает. Кэти же вообще не говорит ни слова и на мгновение я решаю, что эта девчонка вполне может бунта ради реально взять, собрать свои монатки с утра пораньше и уйти сама на все четыре стороны, никого не предупредив.

Неловко будет, если мы этого даже не заметим.

Потому собираюсь сегодня как-нибудь выбрать время, когда она будет сама, да поговорить с ней. Не о том, что она неправильно все поняла или прочая дичь, которая только усугубит положение – а просто потрепаться обо всякой ерунде. Пусть почувствует, что мы все команда, и никто не вычеркивает ее из списка, как чемодан с мало ценными вещами. Конечно, если Кэти с утра вдруг решит уйти без нас – мы это переживем, но не хотелось бы лишаться хоплэта просто из-за того, что вовремя не оказали ему внимания.

Тем более в этой ситуации Кэти и не выделывается – у нее есть все права злиться на наше поведение.

Мои мысли перебивает Марк:

– Выходим завтра в 7 утра.

Он смотрит на часы. Ну, конечно, он уже был с фонарями, потому с часами. Удивительно, что нам за всю поездку так и не дали часов. Я не успеваю потребовать их сейчас, как Роб отвечает:

– Тогда встать надо в половину. Поедим, соберем все вещи, проснемся. Нельзя совершать необдуманных сонных поступков.

– Согласен – говорит Марк и что-то клацает на часах. Уму непостижимо, они могут заводить будильник?

– Нам тоже нужны часы – говорю я, но встретив изумленно-скептичный взгляд Роба, добавляю – хотя бы одни на всех пятерых.

Это немного смягчает Роба. Он немного думает, после чего кивает фонарю-водителю. Тот послушно снимает ремешок со своего запястья и протягивает мне.

– Эй – возмущается Ричи, когда у него не получается перехватить часы – а с хрена ли это тебе?

– Можем меняться – жму я плечами – по очереди.

Ричи думает, видимо взвешивая, что сейчас прагматичнее – драться за единоличное право владение часами или согласиться на очередность, и в итоге недовольно кивает:

– Перед сном отдашь мне.

Я только за. Ричи умеет будить, как никто другой. Если будильник будет на его руке – мы все от этого выиграем.

– А мы что, остаемся на сутки здесь? – уточняет Кэти. Говорит она это таким тоном, словно пытается нарочно найти любой изъян в плане, которому обязана теперь подчиняться.

Хотя, логика в ее вопросе есть. Роб говорил, что в любом доме нельзя оставаться дольше чем на сутки, а уж в особняке Ассэта..

– Да – отмахивается Марк – других вариантов нет.

– ЛА слишком опасен – соглашается Роб – если решим искать другой дом, можем сильно подставиться. А сюда твари вряд ли так быстро доберутся. В городе отираться куда опаснее.

Ладно, мне плевать. Здесь есть еда, и можно попробовать найти какое-нибудь оружие из арсенала корпорации. Но когда я говорю об этом вслух, Марк возражает:

– Они не держат оружие на объектах. Эта усадьба – муляж, прикрытие которое должно было оберегать тайный вход в бывшую подземную лабораторию, которая теперь служит локацией. Еда здесь была, только потому что здесь дежурила охрана Ассэта. А оружие они уносят с собой. Если займетесь и тщательно обшарите дом – поймете, что весь он, словно картонная коробка. Никаких следов проживания в нем, а постельное белье покрыто слоем пыли.

Я фыркаю.

Прекрасно, об этом можно было и не говорить. Нам вообще-то еще спать на нем. И пока Марк не трепался – я не обращал на это внимания.

Я сижу еще минут десять, пока не убеждаюсь, что болтовня от плана и прочего перешла к какой-то бессвязной белиберде. Сначала фонари запустили повторную шарманку об их товарище в тачке, только теперь более трагичную, потом начали ни с того ни с чего вспоминать о том, как они все сошлись.

Возникает такое чувство, словно они перед смертью прощаются. Да уж, оптимистично, нечего сказать.

Первым это надоедает Марку, и, закинув последний кусок своей порции в рот, он молча откланивается и уходит в коридор. Видимо, выбрал себе комнату там.

Я встаю следом. Ричи с Кэти остаются за столом. Проходя через малую гостиную обнаруживаю, что Джессики с Лин здесь уже нет. Собираюсь подняться на второй этаж, в ту комнату, которую застолбила нам Кэти, как слышу короткое глухое шебуршание позади.

Оборачиваюсь.

Чуть приоткрытая дверь ведет в темное помещение.

Шорох раздается вновь.

– 3-

Проверяю свой пистолет, достаю, снимаю предохранитель и, нацелив вперед, иду прямо к приоткрытой двери. Кто знает, чего можно ждать в доме Ассэта? Что, если есть второй выход сюда из Хоплеса, и они уже запустили в дом кучу тех мутантов, о которых рассказывала Джессика?

Я толкаю дверь плечо и, едва слышно ступая, делаю шаг вперед. Это библиотека – по крайней мере куча пыльных стеллажей с книгами, расположенных параллельно друг другу, очень это напоминает. Шебуршание повторяется откуда-то из-за третьего стеллажа.

Теперь я становлюсь совершенно бесшумным. Ноги чуть согнуты, руки напряжены, глаза будто увеличили разрешение раз в десять. Понимаю, почему помещение так плохо освещено – на двух единственных окнах задернуты шторы. Но они довольно неплотные – потому оно тусклое, а не вообще отсутствует.

Шебуршание.

Добравшись до нужного угла, я резко щелкаю затвором и делаю выпад в бок, нацеливаю ориентировочно на звук.

Кто-то испуганно вскликивает.

Джессика с книгой руках, которую тут же прижала к сердцу, точно книга смогла бы защитить от пули. Едва она различает меня, как закатывает глаза:

– Лаки, какого черта?

Я поспешно опускаю пистолет, и краснею, чувствую себя совершенно по-идиотски. Но вспоминаю, что лучшая защита это нападение, потому говорю:

– А какого черта ты тут шарахаешься? Я уже решил, нам напустили тех монстров, о которых ты рассказываешь.

– О, они осторожностью не отличаются – фыркает она – если бы их сюда запустили, вы бы все услышали.

– Так и что ты здесь делаешь? – повторяю я, но уже убираю пистолет за пояс и подхожу ближе. Стараюсь разглядеть название книги.