Идол прошедшего времени
Шрифт:
Мнения мширцев разделялись на три неравные части. Одни считали, что Дамиан шпион. Другие, что «просто алкоголик».
И это мнение имело под собой веское основание, потому что в любое время года, при любом состоянии души и тела цвет лица у Дамиана был зеленоватым. А точнее — просто зеленым.
Третья часть населения Мширы, не очень многочисленная — однако такие люди все же были! — высказывала предположение, что Дамиан не шпион, а вообще «оттуда». И все-таки припоминали, что Дамиан якобы появился в Мшире как раз после того «известного случая».
«Известным случаем» мширцы называли приземление неподалеку от Мширы на колхозных заброшенных
Конечно, скептики сразу всех тогда заткнули… Никакая, мол, не тарелка! «Просто это военные что-то испытывали! Ну, вы понимаете?» Хотя что тут понимать? «Ну, что эти военные могут испытывать? — толковали наиболее здравомыслящие мширцы. — Только терпение налогоплательщиков».
В подтверждение же «инопланетной версии» приводился мширцами такой довод… Якобы соседский ребенок, часто заходивший к Дамиану утешаться после родительского ремня, утверждал, что круглый аквариум, стоящий на столе в доме Дамиана, на самом деле «работает», как «волшебный шар». На манер сувенирных… Только обычно в таких игрушечных шарах падают снежинки на сказочный домик, скачет лошадка… А в Дамиановом «аквариуме» картинки все время меняются. И однажды там якобы появились — ребенок это видел своими глазами! — изображения каких-то зеленоватых, похожих цветом лица на Дамиана людей.
Было, конечно, кое-что в поведении Дамиана, что настораживало соседей даже сильнее волшебного шара… Например, то, что Дамиан не держал огорода. Никогда не копал, не сажал, не полол.
В Мшире, кормившейся с огородов, этого было достаточно, чтобы прослыть и шпионом, и инопланетянином. Якобы даже однажды в сентябре зеленолицый Дамиан отважился спросить в местном магазине кабачковую икру. Доведя этим продавщицу до настоящего стресса: «Свою икру что ж — не мог накрутить?!» И откуда, мол, такие деньги у человека, чтобы покупную кабачковую икру есть?
В общем, ни по доходам, ни по образу жизни Дамиан местной жизни не соответствовал. И в самом деле, не пойми кто: то ли шпион, то ли инопланетянин.
Возможно также, что на такие подозрения — кроме странной привычки Филонова не запасаться кабачковой икрой и не держать огорода — мширцев наводила и тарелка спутниковой связи, установленная на крыше увитого плющом и виноградом Дамианова домика. Единственная в Мшире, эта тарелка серебристым своим видом в сознании мширцев ассоциировалась с чем-то космическим и недоступным.
Впрочем, из всего, что мширцам было известно о Дамиане, единственно достоверным фактом оставалось все-таки утверждение участкового милиционера, проверявшего однажды документы Дамиана. Участковый уверял, что якобы в удостоверении личности у Филонова черным по белому было написано: «НИИ астрофизики, специалист по серебристым облакам».
Опять же что-то странное: что за облака такие? И почему, скажем, не «специалист по кучевым облакам»? — недоумевали мширцы.
Но кто-то объяснил — кажется, учительница физики, — что, мол, к метеорологии эти серебристые облака никакого отношения не имеют. Облака эти серебристые, мол, очень редкое явление. Появляются они на высоте восьмидесяти пяти километров. То есть очень-очень высоко! И всего несколько раз в год. И имеет это явление отношение к космосу, а не к погоде. «Что-то вроде солнечного ветра».
Интересуют эти таинственные серебристые облака прежде всего военных, поскольку каждый раз их появление влияет на связь.
Однако,
несмотря на столь скудные, странные и даже фантастические сведения и давно прерванные с Дамианом отношения, теперь, в сложившейся опасной ситуации, Владислав Сергеевич Кленский не нашел ничего лучшего, как отправиться в Мширу.Все же на счету Филонова было раскрытие весьма хитроумного преступления… И это действительно было достоверным фактом, а не трепом!
В общем, у Владислава Сергеевича было ощущение, что именно Дамиан сможет разобраться. Кроме того, журналисту особо выбирать в сложившейся ситуации не приходилось.
В Мширу Владислав Сергеевич приехал довольно рано, поутру… Остановил машину на указанной в его записной книжке тихой улице. Огляделся… По зеленой травке смачно шлепала лапами парочка крепких белоснежных гусей — единственные «прохожие»…
Дом Филонова был спрятан под непроницаемым покровом листьев плюща и винограда, разросшегося настолько густо, что в какой-то миг у Кленского родилось странное предположение: а вдруг под этим зеленым покровом ничего и нет?
Просто зеленая оболочка, окутывающая пустоту.
К счастью, заросли плюща скрывали отнюдь не пустоту. Дверь открыли Кленскому почти сразу.
— Вы меня помните? — нерешительно поинтересовался Владислав Сергеевич у светловолосого и очень бледного молодого человека, встретившего его на пороге.
— Помню ли я вас? Разумеется. Я помню всех, с кем хоть однажды встречался, и все, с чем сталкивался.
— Правда? — обрадовался Кленский.
— Кажется, вы из газеты «Жизнь города»?
— Из газеты «Городская жизнь».
— Значит, все-таки не все… — самокритично заметил хозяин.
И Дамиан пригласил Кленского в дом.
Внутри дом поразила Кленского какой-то почти космической простотой и пустотой. И полным отсутствием каких-либо «милых мелочей». Или не милых, но дающих представление о характере и образе жизни хозяина.
А также абсолютным отсутствием пыли.
Правда, одну из белых и пустынных стен просторной комнаты украшал автопортрет художника Казимира Малевича, изобразившего себя в алой шапочке человека раннего Ренессанса. Хорошая копия.
Из других «украшений» наблюдались лишь компьютер и «тот самый» стеклянный шар…
Украдкой Кленский все-таки бросил на него взгляд. Но никаких зеленоватых людей в стеклянном шаре не увидел. Вообще ничего не увидел: шар заполняла молочная непроницаемая белизна.
Зато компьютер был включен. И на экране его монитора Кленский увидел столбики каких-то дат:
«1381 год, январь. Возвращение в Париж после проигрыша в Брюсселе.
1381 год, февраль. Брюссель. Весь Великий пост.
1381 год, март. Париж. Купил хороших лошадей.
1382 год, май. Флоренция.
1382 год, ноябрь — поле битвы близ Ипра во Фландрии».
И так далее. Столбик дат был длинным…
Кленский оторвал взгляд от экрана:
— Я вам помешал работать, Дамиан?
— Нисколько. Не волнуйтесь. Это несерьезное занятие…
— Правда?
— Просто с одним итальянцем все время случались неприятности, которые он простодушно принимал за случайности. Я хочу выяснить, так ли это было на самом деле. Видите ли, некто Бонаккорсо Питти имел привычку подробно описывать события своей жизни. И надо сказать, принадлежащая его перу «Хроника жизни» оставила заметный след в итальянской литературе пятнадцатого века. Не читали?