Идол прошедшего времени

— Клятву?

— Ну, не знаю точно. Я при этом не присутствовал. Может, просто обещание… Такова вкратце история появления Корридова под Мширой. Вот ответ, почему он занялся «бронзой». И почему не хочет сейчас уезжать.

— Так-так… А что же стало с идолами, которых нашел тот дед, Аполлинарий Салтыков?

— Что с ними стало, хотите вы знать? — задумался Кленский.

— Можно ли, например, на них взглянуть? Где они хранятся?

— Один, кажется, в Историческом музее…

— А другие?

— Другие… В общем, это неизвестно.

— То есть?

— Дело в том, что в свое время Аполлинарий Салтыков тех идолов раздарил.

— Раздарил?! Как это?

— Ну, такое случалось у археологов.

— Вот оно как…

— Да… Сейчас кстати так же.

— Неужели?

— Представьте!

— Значит, если бы Корридов захотел, то мог бы стать обеспеченным человеком?

— Уже давно. Даже богатым.

— Ну и?..

— Что «ну и»?

— В чем же дело? Почему не хочет? Продал бы пару-тройку находок… Купил бы себе машину не хуже, чем у тех проходимцев, что к вам приезжали…

— Не хочет.

— Не хочет быть богатым?

— Не хочет быть проходимцем, — вмешался в беседу хрипловатый бас.

Дамиан оглянулся и увидел мускулистого бородатого человека, стоящего на краю раскопа.

— Знакомьтесь, Дамиан… — вздохнул Владислав Сергеевич. — Это и есть Арсений Павлович Корридов.

— Очень приятно! — Филонов протянул руку для рукопожатия.

— Не могу ответить тем же. — Корридов демонстративно не подал Филонову руки. Взял лопату и принялся за работу.

— Арсений Палыч… — неуверенно начал Кленский. — Вы не возражаете, если наш гость…

— Пусть ваш гость располагается в свободной палатке. Я его прогонять не собираюсь, — бросил, не поднимая головы, Корридов.

Знакомство с остальным коллективом прошло менее драматично.

— Вы нас арестуете? — жеманно поводя глазками, поинтересовалась Прекрасная Школьница Зина.

— Непременно.

— А когда? — уточнила Валя.

— Вот поем и арестую. Кстати… Покормите?

— Всех арестуете? — кокетливо испугалась Наташа.

— Нет, самых красивых.

— Значит, меня! — хором обрадовались девушки. Кроме, разумеется, скромной Дашеньки.

— А волына у вас есть? — деловито поинтересовался Миха.

— Нет. Я без оружия, — разочаровал его Дамиан.

— Фигово… — Миха явно потерял к прибывшему сыщику интерес.

Студенты, выглянув из своей расположенной неподалеку палатки, поприветствовали Дамиана довольно мрачно.

Только самый нагловатый из них, Саша, оживился.

— Можно вопрос? — поинтересовался он.

— Попробуйте.

— Что у вас, извините, с цветом лица?

— Мало на свежем воздухе бываю… — объяснил Филонов. — А что? Не нравится?

— Нет, ну почему же! Напротив… Наверное, люди вам всегда рады?

— Почему вы так думаете?

— Вы невольно напоминаете им об их любимом увлечении… Всенародном хобби!

— Любимом увлечении?

— Я имею в виду коллекционирование денежных купюр зеленого цвета, изготовленных в США. Оттенок — поздравляю! — один к одному.

Филонов усмехнулся:

— А я-то думал, в чем секрет моей популярности… Еще вопросы будут?

— У нас все! А у вас?

— Пока нет. Но будут.

В общем, студенты Дамиана приняли без особого энтузиазма.

Зато Китаева, соболезнуя зеленоватому сыщику, угостила оставшимся от обеда борщом.

Филонов оказался непривередлив: опровергая свое инопланетное происхождение, борщ съел и похвалил.

— Вообще-то он ничего… — подытожила впечатление Зина, когда гость удалился устраиваться в своей палатке.

— Стильный, — добавила Валя.

— Приятно, что блондин, — заметила Наташа.

— Только уж очень зеленый… — покачала головой Вера Максимовна. — Немножко бы порумяней, что ли…

— Ну, Ве-е-ра Максимовна! Опять вы не врубаетесь… — вздохнула Зина.

— Что значит, деточка, не врубаюсь?

— Ну, ничего не понимаете. Он же светский человек. Ночная жизнь… Откуда тут взяться румянцу?

— Вот именно, — поддержала подругу Валя. — Неужели вы хотите, чтобы у молодого человека был румянец, как у засранца из рекламы памперсов?

— А что, это плохо — румянец?

— Это же просто неприлично!

— Вы думаете? — смутилась отставшая от жизни Вера Максимовна. — Нет, ну все равно как-то странно… А вы что думаете, Владислав Сергеевич?

— Я из тех, кого не смущают детали, если присутствует общая гармония облика, — непонятно объяснил Кленский.

— То есть?

— Вас ведь не смущают зеленолицые люди на картинах Марка Шагала, правда? Гармония вас смиряет…

— Почему не смущают? — удивилась Китаева. — Меня смущают.

— Кстати… Что-то мне фамилия этого сыщика напоминает… — заметил Миха.

— Это, Миша, фамилия великого художника Павла Филонова. Они с Дамианом однофамильцы.

— A-а, это тот, у которого люди на людей не похожи и ничего не поймешь?

— Тебе-то, Миша, и не нужно понимать. Не обязательно, — усмехнулся Кленский. — Видишь ли, художника Павла Филонова когда-то приняли на учебу в Академию художеств, поставив за анатомические рисунки высший балл. Так что, уверяю, он мог бы писать людей очень «похоже». Однако он говорил, что ему неинтересно изображать людей и их шляпы. Интереснее изображать то, что у этих людей в голове.

— Вот это пожалуй… — кивнул Вениамин. — У вашего Дамиана Филонова такой взгляд! Ощущение, что он видит и то, что под шляпой, и даже действительно больше… Этакая мысленная трепанация черепа собеседника — с целью детального анализа содержимого!

— Собственно, это не экспедиция в полном смысле этого слова, — стал объяснять Кленский Дамиану, убедившись, что тот устроился в палатке. — С утвержденным штатом сотрудников, лаборантами, финансированием. Корридов-то теперь свободный художник! Те, кто с ним, это либо его поклонники, как Китаева, или ученики, как Саша, Тарас и Вениамин. Либо старые знакомые, как я, либо…