Идти туда, где ты
Шрифт:
– Доброе утро, панове, прошу прощения за опоздание.
Первым желанием Алисы, едва она услышала Макарова, было бежать, сломя голову, и из офиса, и из компании в целом. Вторым, когда она смогла его хотя бы немного разглядеть, стало затаиться на диване, предоставив переговоры Скорупе и Гловачу. И никак не могла взять в толк – как так получилось, что из миллионов возможных вариантов, здесь сейчас рядом с ней находится Илья. Более того, требующий ее в качестве архитектора. Что причина и где следствие ее уставший мозг определить не смог. И потому она лишь смотрела на него, пыталась отвести взгляд и снова возвращалась
Они все что-то говорили, кажется, представляясь. Кшиштоф переводил. И его монотонный голос начинал казаться странным звуком из другой вселенной. До единственного мига, когда Макаров бросил взгляд на диван, где притихла она. Ее представить еще не успели. Потом глаза его заскользили дальше по комнате. Но это длилось секунды. Он вздрогнул. Резко, крупно, всем телом – и уставился прямо на нее. Подался вперед и так и замер.
– А вот та, из-за которой мы все здесь и собрались, - бодро говорил пан Скорупа. – Пани Алиса Куликовска. Талантливый архитектор и один из лучших специалистов не только во Вроцлаве, но и в Польше.
Макаров обернулся к нему и голосом, совсем другим, чем тот, которым он разговаривал минуту назад, проговорил:
– Как?
– Пани Куликовска, - повторил Лешек.
Илья снова затравленно, из последних сил пытаясь держать себя в руках, посмотрел на диван. Женщина, сидевшая на нем, не могла… не могла быть… Она присвоила себе ее лицо, ее имя, ее глаза… но не могла быть, потому что той нет… И взгляд его снова заметался по всей ее фигуре. Маленькая, тонкая, бледная… едва ли менее бледная, чем он сам сейчас. Темно-русые с рыжинкой прядки прикрывают лицо… Будто она отгораживается этими прядями. От него?
Макаров сглотнул, поднес руку ко лбу, но одернул ее. Молчал. Ему казалось, что если скажет хоть слово, то взорвется.
– Пан Скорупа преувеличивает, - донеслось до него. – До лучших специалистов мне еще расти и расти. Но кое-что у меня получается.
Кое-что у нее действительно получалось. Например, выжить там, где обычно не выживают.
Среди горы трупов оказаться в числе четверых счастливчиков, которые с разной степенью повреждений были доставлены в ближайшую больницу. Среди обгоревших тел не получить ни ожога, кроме нескольких мелких осколков, вонзившихся в руки да одного небольшого шрама. Удариться головой, но не увидеть собственного мозга, растекающимся по полу.
Алиса выжила. Пришла в себя.
Спустя трое суток после аварии она пришла в себя.
Открыла глаза, с удивлением разглядывая людей в белых одеждах, появляющихся в поле ее зрения, комнату – чистую и светлую, в которую заглядывало яркое солнце. Такое яркое, что Алиса зажмурилась, теперь слушая неспешную суету вокруг себя.
«Павел Петрович! Павел Петрович! – донесся до нее тихий вскрик. – Скорее идите!»
И еще через мгновение солнце ей заслонила тень.
Алиса снова открыла глаза, увидела перед собой мужчину средних лет с умным и строгим лицом. И подумала, что, если его спросить, он обязательно все объяснит.
«Где я?» – прошептала она.
«В больнице, но все уже хорошо. Вы ударились. Помните?»
«Нет».
«Вы ехали в Пермь… Автобус столкнулся с бензовозом. Сейчас вы в больнице – были без сознания, но ничего серьезного».
«В Пермь? Зачем? Я там живу?»
Доктор нахмурился. Потом лицо его разгладилось,
и он мягко произнес:«Автобус был из Москвы… Нужно сообщить вашим близким… Вы помните, кому?»
Алиса нахмурилась точно так же, как и Павел Петрович. Долго молчала и шевелила губами.
«Не помню, - шепнула она, посмотрев на доктора. – А я кто?»
Он кивнул. Озадаченно глянул на стоявшую рядом медсестру. Потом снова заговорил:
«Это мы в ближайшее время узнаем. Родственники все равно обращаться будут… Вы не волнуйтесь».
Она часто заморгала, ощущая волну беспокойства. Силилась вспомнить имя, свое имя – не получалось.
«Кто я?» – повторила она свой вопрос, всхлипнув.
«Тише, тише, тише! – заговорил доктор, чуть наклонившись к ней. – Все хорошо. Вы живы, с вами все в порядке… А остальное все – оно вернется. Вы отдыхайте, спите…»
Павел Петрович говорил так мирно, что она как-то сразу успокоилась, поверив ему. И в скором времени действительно многое вернулось. Не все, как ей бы того хотелось, а может, о чем-то не стоило вспоминать. Она точно знала, что никогда в ее жизни не будет, как прежде. Но есть шанс устроить все по-новому. Потому что так, как раньше, уже не бывает.
Только вот теперь она смотрела в лицо своему прошлому, и губы ее произносили слова, которые правильно было произносить. И едва ли сама понимала, что говорит.
Илья Макаров медленно шагнул к ней и, поведя головой чуть назад, выдавил из себя, тоже едва ли понимая, о чем:
– Гостиница «Палас» ваших рук дело?
– В одиночку такие проекты не делаются, пан Макаров, - ответила Алиса.
Сглотнул. Спохватился. Дикий взгляд постепенно начинал становиться осмысленным. Протянул ей руку и глупо проговорил:
– Здравствуйте.
– Добрый день, - проговорила она, глядя на его протянутую к ней руку. Протянула в ответ свою и, едва коснувшись пальцами его ладони, быстро отняла ее.
Теперь Макаров молчал. Буравил ее взглядом и молчал. И бог знает, на сколько времени затянулось бы это молчание, если бы не включился заметно хмурившийся пан Скорупа и не сказал:
– Может быть, приступим, панове? У нас работы много – не на один час. Присаживайтесь, пан Макаров.
Илья вздрогнул, придя в себя, выслушал переводчика и посмотрел на поляков. Молча сел. И стал смотреть прямо перед собой. Потом, словно сквозь толщу воды, до него донеслось:
– Pani Kulikowska tez moze dolaczy'c[1].
Слабо улыбнувшись Скорупе, Алиса прошла к столу и повернулась к Макарову. Сохраняя внешнее спокойствие на лице и заставляя себя дышать ровно, она сказала:
– В общих чертах меня ознакомили с вашим пожеланиями в отношении будущего центра. Но, возможно, есть что-то еще, что вы хотели бы обговорить заранее? От чего будет зависеть мое участие в проекте.
– В проекте? – переспросил Макаров, с трудом соображая, о чем речь. О каком проекте вообще может быть речь? Опустил глаза, скрывая замешательство, потом потянулся через стол за минералкой, запоздало глянул на Скорупу, когда уже наполнил стакан: - Можно же? – и, получив утвердительный кивок, снова посмотрел на Алису. На Алису. На его лице появилось слабое подобие улыбки, которая по-прежнему выглядела затравленной, но он все же заговорил: – Ваше участие… для меня решено. Если вы можете приступить в ближайшее время, будет идеально для нас…