«Идущие на смерть»

Теперь такая диспозиция дает изрядное преимущество действиям Порт-Артурской эскадры — четырем броненосцам и паре броненосных крейсеров, вся тихоходность которых уже не имеет роли, так как от Сасебо до Квантуна двое суток пути на двенадцати узлах. Это не прежний расклад в четыре часа хода от Эллиотов, который сокращался до часа, учитывая время на вывод русских кораблей из внутренней гавани, следом за медленным тралящим караваном. Да еще в строго отведенное время суток — рано утром, когда прилив дает возможность пройти сквозь узкий проход.

— Все же Эссену «спектакль» удался в полной мере, он привлек к себе внимание, раз Того и Камимура рванули от Шаньдуня в проливы. И Рожественский тот еще авантюрист — спихнул транспорты Энквисту, а сам рванул «маршрутом Витгефта» — запредельная наглость!

Ухтомский фыркнул — такой лихости от командующего 2-й Тихоокеанской эскадры он никак не ожидал. Павел Петрович был в курсе происходящих событий, благодаря мощным радиостанциям, установленным на вспомогательных крейсерах Вирена, ставших своеобразными ретрансляторами. И потому вовремя узнал, что перекрытый у Шаньдуня путь к Порт-Артуру стал снова открытым, «рванул» на север, держа ход в девять узлов — больше выдать транспорты просто не могли.

В эти дни князь боялся только одного — если Того сохранит хладнокровие и не поддастся на обман, то оставался только один вариант — идти с броненосцами во Владивосток, огибая Японию. А там действовать по ситуации, с великими шансами на то, что Объединенный флот перехватит его эскадру и отправит на дно. К тому же Порт-Артур с этого момента обрекался — даже если крейсера Эссена прорвутся, то обеспечить снабжение в полной мере не смогут, а силы людей не беспредельны. И снарядов нехватка, и патронов. Да и продовольствия осталось только на три недели, а потом доедать оставшихся лошадей придется…

— Лишь бы броненосцам на минах не подорваться, а пароходы не так жалко, — пробормотал Ухтомский, разглядывая выступавший в туманной дымке с правой стороны большой остров, что загораживал вход в Талиенванский залив ровно посередине, оставляя два прохода. Здесь можно было пройти напрямую, если японцы не выставили за эти две недели мины. Но тут ничего не поделаешь, остается только молиться Николе-угоднику, чтобы уберег православный люд от такого несчастья.

Из отправленных Порт-Артуром радиограмм, а за старшего там остался контр-адмирал Лощинский, стала понятна ситуация. Четыре крейсера Катаоки не дают вытраливать мины, и только благодарить приходится батарею Электрического Утеса, что огнем своих дальнобойных пушек отгоняет этих нахалов. Поздно вечером из гавани вышли канонерки и миноносцы с десантом, впереди вышли тральщики — шесть пароходов, которые должны проложить дорогу в Дальний его броненосцам. Для их прикрытия Ухтомский отделил старые броненосные крейсера, придав им «Новик», командир которого великолепно знал здешние воды. К тому же на подходе был Эссен со своими крейсерами — радиосвязью уже научились пользоваться, потребовался правда год войны, чтобы осознать ее пользу.

Так что с утра Катаоке придется драться, причем в самой скверной ситуации, ведь перевес в силах на стороне русских, вместе с превосходством в скорости. Но так на войне нет места благородству — кто сосредоточил больше сил, тот и прав. Японцам ли сетовать на судьбу, когда на «Варяг» с «Корейцем» они навалились превосходящими силами целой эскадры. А она состояла из одного броненосного и пяти малых крейсеров — «Асамы» с «Чийодой» и всего отряда контр-адмирала Уриу, подкрепленного авизо «Чихайя» и восемью миноносцами. Так что правильно русские люди говорят, что не все коту масленица, придет и Великой Пост!

Ухтомский оторвался от мыслей — впереди суматошно загремели выстрелы, в предрассветной дымке были видны идущие впереди броненосцы Успенского. И тут громыхнуло — то «Севастополь» с «Полтавой» начали стрельбу, причем не только средним, но и главным калибром.

— Мануил Васильевич, не сетуйте на судьбу, — Ухтомский посмотрел на командира «Сисоя Великого» капитана 1 ранга Озерова. — Двух броненосцев и канонерских лодок вполне хватит, чтобы разнести в лохмотья старый «Фузо» и несколько канонерок, а с маленькими миноносцами справятся наши дестройеры и минные крейсера — они утыканы 75 мм пушками. Надеюсь, что у барона хватит терпения дотерпеть до наступления светлого времени, еще полчаса подождать…

Павел Петрович осекся, прислушиваясь и всматриваясь в редеющую пелену. Загрохотало со страшной силой — теперь огонь вели оба русских броненосца, причем беглый, когда 152 мм пушки буквально «захлебываются» стрельбой. И донесся взрыв — тут сомнений не было — кто-то из сражавшихся противников получил торпеду.

— Ладно, идем на помощь, ход семь узлов, — очень не хотелось лезть в залив с двумя броненосцами, команды которых еще «пороха» не нюхали. Но то что там происходило, ни в какие рамки не входило, сопротивление оказывалось прямо бешенное, да и выстрелов было на удивление многовато. И объяснение тому могло быть самое простое — или японцы ввели в строй береговые орудия, или в гавани находился «Чин-Йен» с крейсерами Катаоки. Тогда тем более надо идти, другого решения просто нет. Ведь исход сражения может решить один-единственный выстрел главным калибром, с дистанции, на которой невозможно промахнуться.

— Флоту рисковать! А иначе победы не обретешь!

Командир броненосца "Сисой великий" капитан 1 ранга М.В. Озеров

Эскадренный броненосец "Сисой Великий"

Глава 48

— Как скверно они стреляют! С такой подготовкой войну не выиграть, если с восьми кабельтовых промахиваются девятью снарядами из десяти, даже добить не могут толком!

Недовольству Эссена не было предела — для искреннего возмущения контр-адмирала имелся наглядный пример, даже два. «Дмитрий Донской», наконец догнавший поврежденный «Хасидате», словивший до этого десяток снарядов с «Баяна», выглядел жалко. Если он и попал в горящий вражеский крейсер пару раз из 120 мм пушек Кане, то в ответ получил как минимум три снаряда точно такого же калибра — стреляли японцы не в пример искуснее. А рядом разворачивался точно такой же бой — «Адмирал Нахимов» угодил во флагманскую «Ицукусиму» тоже всего пару раз, только калибр у него оказался гораздо весомей. Восьмидюймовая пушка даже броненосному крейсеру может нанести серьезные повреждения, а тут из всей защиты корабля в четыре тысячи тонн лишь броневая палуба, да забронированный барбет носового 234 мм орудия. К счастью, последнее уже было выведено из строя, длинный ствол мощной английской пушки был задран в небо. Так что в исходе дальнейшего противостояния этой пары сомнений не оставалось — через четверть часа «адмирал» одолеет «остров», а потом поможет «князю» втоптать в море «песчаную косу», имя которой и носил вражеский корабль.

Сам Эссен на «Баяне» преследовал удирающую «Мацусиму», самый неприятный в таком случае крейсер. В отличие от своих двух «собратьев», барбет с 234 мм пушкой у него был на корме, и в отличие от прошлых столкновений, японцы начали попадать в русские корабли, хотя раньше постоянно промахивались из своих чудовищных 320 мм орудий. Так что англичане, передав свои пушки японцам откровенно подгадили…

— Чтоб их остров в пучину погрузился…

Эссен выругался, ухватившись за стальные леера — от страшного удара «Баян» задрожал всем корпусом. Все же когда попадает снаряд в девять и две десятых дюйма, весом в одиннадцать пудов это очень страшно, да еще при этом взрывается. Это был второй «подарок» — первый прилетел от вражеского флагмана и раскурочил третью трубу.

— Попадание в кормовой каземат шестидюймовой пушки! Там все раскурочено, тушим пожар — погреб успели затопить.

Командиру крейсера немедленно последовал доклад, Эссен только ее подслушал. Вмешиваться в управление кораблем не прерогатива флагмана, который должен вести бой всего соединения. Утро и так вырвалось на удивление бодрое, о такой удаче Николай Оттович раньше и помыслить не мог. Он сумел дойти до Порт-Артура на рывке, постоянно держа ход в немыслимые 18 узлов, а порой на полчаса «Баян» выдавал и все двадцать. И пришли прямо к завязке боя, в котором сошлись два старых крейсера из 2-й Тихоокеанской эскадры, и их чуть молодые противники из первых крейсеров, построенных для флота страны Восходящего Солнца.

К нескрываемому удивлению всех порт-артурцев, японцы явно побеждали, имея всего 3-234 мм и 3-152 мм пушки против 6-203 мм и 8-152 мм на русских крейсерах. Дистанция между противниками быстро сокращалась, и тут японцы великолепно задействовали свои два десятка 120 мм пушек, которых на русских крейсерах почти не имелось — на батарейной палубе «Донского» было всего по две таких пушки на каждый борт. И ситуация превращалась в скверную — сцепившиеся в драке противники отходили по направлению к Дальнему, и русские лишились поддержки береговой дальнобойной батареи. И вот тут на помощь заспешили «Баян», «Аскольд», «Олег» и «Изумруд», и весы тут же качнулись в противоположную сторону — как правильно говорил Наполеон — «бог на стороне больших батальонов»!