Идя сквозь огонь

По какой-то роковой случайности выпущенная Илькером пуля вошла шляхтичу в брешь от сорванной с груди пластины. Лицо Флориана было бледным, как мел, он судорожно дышал, изо рта его выбегала тонкая струйка крови.

— Это хорошо, что тать сразил меня… — прошептал юноша, ища глазами Эвелину. — Убей он тебя, Дмитрий, Эва бы страдала больше… Я сделал, что должно… Будьте счастливы!..

Поймав взгляд девушки, он в последний раз улыбнулся, и его очи застыли навек, глядя в чистое, бездонное небо.

— Флориан, миленький, очнись! — рыдая, пыталась привести его в чувства княжна. — Прошу тебя, не покидай нас! Ты же сильный, ты выдюжишь, не умрешь!..

Но шляхтич не откликался на мольбы Эвы. Душа юноши унеслась в дали, куда был устремлен его взор.

Сердце боярина болезненно сжалось при виде распростертого тела друга и плачущей над ним Эвы. Он готов был пожертвовать всем, вплоть до своей жизни, лишь бы Флориан выжил.

Но изменить что-либо Дмитрий не мог. Ему оставалось лишь скорбеть над телом друга.

Спустя пару минут к ним подъехал Воевода с жолнежами. При виде бездыханного юноши его глаза налились кровью.

— Жив? Мертв? — обратился он к Бутурлину.

Дмитрию не хватило сил ответить «мертв», но Кшиштоф уже и сам догадался о том.

— Кто его убил? — с каменным лицом вопросил он боярина.

— Он! — махнул рукой в сторону раненого татарина Бутурлин. — Сей тать дожидался нас в чащобе.

Если бы не Флориан, мы бы с княжной погибли вместе…

— Этот, говоришь? — брови старого княжича грозно сошлись к переносице. — Хорошо, что ты его не убил, боярин… Сия честь принадлежит мне!

С яростным ревом он обрушил шестопер на голову мурзы, развалив ее, как спелый арбуз. Кровь и мозг Илькера брызнули во все стороны, залив шляхтичу лицо и доспехи, но он, не замечая сего, продолжал крушить тело врага, отнявшего самое дорогое в его жизни.

Лишь когда тело мурзы превратилось в кровавую жижу, Кшиштоф опустил шестопер и медленно двинулся прочь, больной и опустошенный. Дмитрию казалось, что он постарел лет на десять. Даже седина, серебрившаяся на его висках, стала заметнее.

— Флориана нужно похоронить с почестями! — бросил шляхтич, проходя мимо тела племянника. — При жизни он не успел обрести рыцарскую цепь. Пусть хотя бы погребен будет по-рыцарски!..

— Я не успел его поблагодарить, — сглотнув тугой ком, вымолвил Дмитрий, — все так быстро сталось!..

— Ну так благодари ныне! — бросил на него хмурый взор Воевода. — Своим счастьем ты обязан ему! Помни сие, боярин!..

— Вечно буду помнить, — откликнулся Дмитрий, с болью глядя в очи мертвого друга, — и вечно благодарить, брат!..

Глава 117

Уже пятые сутки Надира гнала коня на север, тщась настигнуть ненавистного московита. Но Бутурлин как в воду канул. Никто из опрошенных ею путников не встречал на тракте боярина с изрытым оспой лицом.

На исходе четвертого дня странствий у дочери Валибея закончились пищевые припасы, и желудок девушки сжимался спазмами, требуя еды.

Но еще хуже голода были дожди. Беспрестанно лившие, они затрудняли проезд по дорогам, превращая их в непроходимую топь.

Не радовала Надиру и возможность промокнуть до нитки в холодную осеннюю пору. Под порывами студеного ветра странник в напитанной влагой одежде запросто становился мишенью для хворей.

Едва ли Дочь Валибея могла себе позволить слечь от горячки, не отплатив недругу за смерть отца. Посему непогоду она пережидала на постоялых дворах, утешаясь мыслью, что и Бутурлин отсиживается в укромном месте, вместо того чтобы уходить от преследования.

Но истратив последние деньги, Надира лишилась возможности останавливаться в придорожных заведениях, а значит, была вновь обречена голодать и мокнуть под дождем.

Лишь одно радовало воительницу: нутром она чуяла, что расстояние между ней и московитом сокращается, а значит, враг вскоре будет настигнут.

Оставалось найти способ, как с ним покончить. До сих пор все попытки девушки расправиться с Бутурлиным заканчивались неудачей.

Дочь Валибея долго не могла понять ее причину. Даже если московита оберегают шайтан и джины ада, их сила — ничто в сравнении с могуществом Аллаха!

Почему же он не дает Надире поквитаться с убийцей?

Может, Всевышнему не по нраву, что Надира пыталась убить Бутурлина из лука, в то время как он ждал от дочери Валибея сражения?

Но разве боярин сразил Валибея в битве, по закону воинской чести? Нет! Он напал на стан мурзы нежданно и поднял меч на отца Надиры, сознавая его беззащитность!

«А не стремишься ли ты оправдать свою трусость? — вопросила она себя. — Ты уже билась с московитом и проиграла ему. Не страх ли проиграть вновь заставляет тебя целиться в московита из засады?»

Эта мысль больно уколола самолюбие воительницы. Доселе она не сомневалась в своем искусстве сабельной рубки. Но схватка с Бутурлиным показала Надире, что боярин владеет клинком лучше ее.

«Да нет! Все это — чушь! — прогнала она сомнения. — Неверному просто повезло. Не сломайся моя сабля о его щит, исход боя мог быть иным!

Но теперь я разумею, отчего Аллах не дал мне прикончить московита стрелой! Он жаждет от меня битвы. Что ж, если такова воля Всевышнего, я сойдусь с Бутурлиным в поединке, и на сей раз демоны его не спасут!»

Рассуждая так, дочь Валибея миновала лес и выехала к неширокой, но быстрой реке, через кою был переброшен временный мост.

Выстроенный из дерева, он казался достаточно прочным, дабы по нему можно было перейти на другой берег. Для большей безопасности проезжающих мост был снабжен брусьями на столбцах, ограждавшими путников от падения в воду.

Не видя причин опасаться за свою жизнь, Надира быстро преодолела его. Она уже собиралась ехать дальше, когда со спины до нее долетел едва различимый цокот копыт.

Похоже, девушку кто-то догонял. Воительница не любила, когда ей дышат в затылок, и решила пропустить конника вперед. Это дало бы ей возможность оценить идущего следом и, если он окажется врагом, нанести ему упреждающий удар.

Судя по стуку копыт, Надиру преследовал одиночка.

В былые времена она без страха двинулась бы ему навстречу. Но приключения, пережитые дочерью Валибея в Поганине и на дороге, научили ее осмотрительности.