Игра богов. АВРИЕТ

Свечение линий было достаточно ярким, чтобы мы могли хорошо всё разглядеть, не используя фонарь рудокопа. Одна сияющая черта пересекала другую, а та следующую и, таким образом, тридцатиметровые врата украсились строгими узорами от скрещивающихся друг с другом, под прямым углом, светящихся нитей.

— Ну, ни хрена себе! — вырвалось у меня. — Гронн — это самое поразительное, что я видел в жизни.

— Я впечатлён не меньше, — пробурчал дварф, — пойдём, там появились какие-то надписи и ниша на двери.

Подойдя поближе, я смог разглядеть, то, о чём упомянул дварф. Треугольное углубление было небольшого размера. Диаметром двадцать пять сантиметров, если очертить воображаемую окружность, а глубина всего два сантиметра. Надписи были неразборчивы.

— Это дварфский язык? — спросил я у Гроннигаха.

— Не совсем. Это древнедварфский. К сожалению, я его почти не знаю. Единственное, что мне понятно — вот этот символ, — сказал он, тыча пальцем в маленькое изображение горящего шара или камешка, — так раньше обозначалась небесная руда. Необычайно редкий минерал.

— Гронн, а зачем строить такие большие врата? — оторвавшись от непонятной писанины и оглядывая массивные врата, поинтересовался я. — Древние дварфы были такими высокими?

— Нет, — рассмеялся тот, — внутри нас всегда живёт любовь к большим сооружениям или изделиям. Тот сундук до сих пор у меня из головы не выходит, обязательно его заберу.

«Любовь ко всему большому? Ну-ну. Сдаётся мне, если бы в этом мире не было никого ниже дварфов, то эти двери были метров под сто», — подумал я.

После пяти минут изучения ниши с рисунками Гроннигах достал лист и похожую на карандаш, палочку. Затем приложил свои пальцы к треугольнику, что-то прошептал и начал всё записывать и зарисовывать. Через четверть часа он повернулся ко мне.

— Скорее всего, тут сказано, как изготовить отпирающее устройство. Без него эти врата не открыть. Все надписи я перенёс на бумагу. Здесь мы больше ничего не добьёмся, Стас. Предлагаю вернуться в Бреоксу и там всё обсудить.

— Я только за, — обрадовался я, вспоминая жареную утку и мягкую кровать.

И мы двинулись к выходу из пещеры. Гроннигах стал более молчаливым, чем обычно. По всей видимости, он обдумывал все сегодняшние события и находки. Проходя мимо зала ядовитой королевы, меня не покидало чувство, что мы что-то упустили.

— Ты что встал? — спросил меня дварф.

— Гронн, у меня странное чувство, что мы здесь что-то забыли.

— Ничего мы не забыли, Стас. Руду я всю собрал. Добычу с Арахны поделили, коконы ты обчистил. Тут только трупы паучихи и её не родившихся детёнышей. Так что идём.

— Труп, — осенило меня, — Гроннигах! Труп! Как я мог забыть?

— Стас, ты чего? Почему ты так радуешься?

— Со мной всё хорошо, Гронн! Помнишь, ты говорил, что Арахна убивает отца семейства перед яйцекладом и закапывает его тело под коконами, чтобы у паучат была пища? Так может нам откопать его и посмотреть, что с него выпало? С тех монстров, которых убила эта тварь, мы собрали сто двенадцать медных монет.

Гроннигах уставился на меня в недоумении, а потом произнёс:

— То есть, ты предлагаешь нам копаться во внутренностях этой твари в надежде найти добычу с трупа монстра, который не является боссом? Уж изволь, Стас, я к этому зловонию не собираюсь притрагиваться. Меня воротит от этого запаха, так что, если хочешь, копай сам. И можешь забрать все найденные медяки себе, — с усмешкой добавил дварф.

— Но мне нечем копать. Не руками же рыть.

— Держи кирку, копать землю ты ей сможешь, только потом помой, а я пока посчитаю на сколько примерно выйдет доход с колчедана и железной руды.

Вы получили кирку опытного рудокопа

За время нашего отсутствия, все внутренности Арахны и содержимое коконов ещё сильнее растеклись по земле. Зайдя голыми ногами в мерзкую жижу, занёс кирку над центральным коконом. При каждом ударе в стороны разлетались мелкие ошмётки оболочки, измазанные противной слизью, отчего меня и, смотрящего за моими действиями Гроннигаха, сразу скривило.

По весу инструмент рудокопа был чуть тяжелее, чем я предполагал, но моей энергии вполне хватало на несколько ударов по земле, прежде чем мне приходилось останавливаться для её регенерации. В положении сидя энергия восстанавливалась быстрее, но садиться в образовавшуюся под моими ногами кашу, у меня и в мыслях не было.

— Точно не хочешь помочь? Я так долго буду возиться.

По смутившемуся лицу дварфа ответ был предельно ясен. Наконец появилась первая конечность самца паучихи. По размерам она была в несколько раз больше, чем у самой Арахны.

«Хорошо, что в этом мире не требовалось выкапывать весь труп, а лишь его часть, для возможности взаимодействия», — заключил я.

— Ну и? Есть там что? — завидев, как я перестал махать киркой, обратился ко мне дварф.

— Ещё как! Две пары одинаковых штанов, куртка, ботинки и какой-то тирс — всё магическое! — повеселел я. — А ещё тридцать одна серебряная монета.

Лицо Гроннигаха сразу потускнело.

— Шутишь?

— Нисколечко.

— Но как же так? Самец тоже босс?

— Не знаю. Ты мне скажи. Это ведь ты эксперт по пещерным монстрам.

— А мне откуда знать? Когда мы добирались до Арахны, её детёныши давно уже съедали труп своего отца.

— Может, поэтому со взрослой Арахны больше вещей. Так как ей достаётся и добыча с самца?

— Вполне может быть. Тогда это в корне меняет подход к убийству Арахны. Мы всегда дожидались, пока она повзрослеет, чтобы получить больше опыта и предметов с её трупа, а тут оказывается…

Я выбрал «собрать всё» и мой инвентарь пополнился ещё на несколько предметов.

Вы получили неопознанные штаны

Вы получили неопознанные штаны

Вы получили неопознанную куртку

Вы получили неопознанные ботинки

Вы получили неопознанный тирс

Вы получили 31 серебряная монета

— Стас, ты же не забудешь про своего доброго друга, который одолжил тебе кирку, чтобы ты смог выкопать труп паука? — лукаво произнёс дварф.

— Конечно, нет. Вот держи.