Игра чёрными

 Остановившись возле нужного строения, Карл посмотрел на облупленную входную дверь. Сколько раз он открывал её, чтобы совершить глупость? Трудно сосчитать. Лучше подумать о том, что сейчас он впервые войдёт в здание с чистым сердцем, точно зная, что борется за правое дело. Теперь его не сбить с выбранного пути. Он сделает то, что нужно, и положит конец преступлениям Красса. Зверя посадят в клетку, где ему и место.

 Захлопнув за собой дверцу машины, Карл вынул из внутреннего кармана пиджака портативный диктофон Айро и включил его. Тот приветливо мигнул зелёной лампочкой. Карл опасливо осмотрелся по сторонам, не видит ли его кто-нибудь, и вернул приборчик на место.

 Пройдя по длинному коридору и остановившись перед знакомой дверью, Карл зачем-то одёрнул рукава костюма, смахнул невесть откуда взявшуюся пыль с брючины и взялся за ручку.

 «Час пробил. Вперёд!»

Глава 26. Майя. Рисунки на стенах

– Греко, что творится в Соммерсе? Там сейчас есть наши наблюдатели?

 – Да, госпожа Бекетт, одна бригада перенастраивает городскую резервную СИК, вторая движется в район главной площади для контроля.

 – Хорошо. Будьте на связи, – ответила Майя и отключилась.

 Незапланированные акции протеста – головная боль для ОГК. Где много людей, там всегда неспокойно, и будет масса мелких преступлений. Недовольные граждане высыпали на улицы всего лишь из-за пропажи одного корабля! Сидели бы дома и не мешали работать! С самого утра галдят под окнами, тычут в воздух пальцами и думают, что от этого мир станет лучше.

 Корабль исчез, и здесь нет вины ОГК, ведь данных-то никто не видел. Военные ушли в свёртку с отключённой связью, так откуда же взяться телеметрии? Пусть разведка прослушивает пространство во всех направлениях, только это вопрос уже не к Майе.

 Бекетт отвлеклась от монитора и посмотрела на вид, открывающийся из окна. «Может, бросить всё и уйти гулять?» – подумала она. Солнце сегодня светило необычно ярко. Его лучи отражались от стеклянных поверхностей высотных зданий и разлетались во все стороны разноцветными бликами. Прошедший ночью дождь прибил пыль, и даже привычной желтоватой дымки не было видно. Город простирался так далеко, насколько хватало глаз. Только в такие моменты Майя осознавала, насколько он огромен. Огромен и уродлив.

 Посмотрев ещё пару секунд в окно, Бекетт вернулась к работе и взглянула на развёрнутую перед ней в полстены карту Земли. Вторую половину занимал Марс с пятью одинокими искорками городов. Все они пульсировали оранжевым, сообщая о массовых скоплениях народа. Карта Земли перемигивалась густыми созвездиями маленьких и больших огоньков, насмехаясь над необжитым Марсом. Ничего удивительного, жители метрополии всегда кричат громче всех.

 Почтовая программа последние полчаса настойчиво мигала принятым сообщением, и Майя, наконец, нашла время посмотреть письмо.

 Сообщение от Хиромацу. От Хиромацу? Что-то он зачастил в последнее время. Может, решил с ней познакомиться в столь преклонном возрасте? Седина в бороду, и бес в ребро?

 «Ждите моего звонка ровно в полдень. Это важно». На часах без пяти двенадцать. Он сейчас позвонит! Майя быстро сложила бумаги стопочкой и на всякий случай проверила, нет ли в волосах канцелярских принадлежностей.

 С опозданием в минуту появилась пиктограмма входящего вызова от неопределённого абонента. Майя снова нажала на запись и приняла звонок.

 – Госпожа Бекетт, моё почтение, – на экране появилось лицо президента. Надо сказать, при прошлом разговоре он выглядел лучше.

 – Господин президент, чем обязана?

 – Хочу с вами посоветоваться, – загадочно произнёс Лестер.

 – Я слушаю.

 – Не ответите ли вы мне, что означает этот рисунок? – он развернул перед грудью листок бумаги.

 На нём прямыми линиями было нарисовано что-то, отдалённо напоминающее сердце, каким его принято изображать: заострённый низ, два острых пика сверху и глубокая борозда, нисходящая в середину.

 – Видимо, это изображение сердца, – поколебавшись, ответила Бекетт. – Это вы рисовали?

 – Я. Но это максимально похоже на рисунки, что какие-то личности оставляют на стенах зданий по всему миру.

 – Что же вы от меня хотите?

 – Не могли бы вы выдать полиции список имён людей, что оставляют эти знаки?

 – Не совсем поняла вас, – медленно проговорила Бекетт, чуть сдвинув брови.

 – Я прошу, – начал повторять Хиромацу, – чтобы вы, используя свои возможности, выдали полиции имена людей, что рисуют эти знаки. Это очень важно. Если вы сделаете для меня это одолжение, на счёте ОГК появится очень, я повторяю, очень щедрое пожертвование от анонима.

 – Вы подкупить меня решили? – возмутилась Бекетт.

 – Считайте как хотите. Вы выполните мою просьбу?

 – Причина? – коротко спросила Майя.

 – Не могу сказать, – отрезал Хиромацу.

 – Не могу помочь, – тем же тоном ответила Бекетт.

 Хиромацу замолчал. Майя чувствовала на себе его буравящий взгляд, но не смотрела на президента. Она взяла со стола первый попавшийся документ и начала его просматривать, стараясь двигаться спокойно и непринуждённо.

 – Хорошо, – недовольно выдохнул Лестер, – но я запомню это. Полиция считает, что некая тайная организация, стоящая за многими терактами, приложила руку к массовым выступлениям по всему миру. Возможно, этот знак – метка, которой они что-то обозначают. Рисунки появляются в ночное время в разных частях света. Перелопатить огромное количество видеозаписей с улиц не способен ни один из существующих суперкомпьютеров. У вас на руках вся информация, помогите найти зачинщиков или хотя бы сузить круг подозреваемых. Вам достаточно такого ответа?

 – Вполне, – ответила Бекетт, откладывая документ в сторону.

 – Прошу вас поторопиться, каждая минута на счету.

 Хиромацу отключился, и Майя рухнула на спинку кресла, сбрасывая напряжение последних минут. Похоже, у неё скоро войдёт в привычку ставить условия самому президенту.

 «Если верить Хиромацу, то знаки в виде сердца появляются по ночам. Что ж, это отсеивает уйму ненужной информации» – подумала она.

 Бекетт выбрала временные промежутки и дала команду выборки с сортировкой. На экране стали появляться первые данные, но их оказалось слишком много: города жили круглосуточно, лишь немного замедляя бег по ночам.