Игра Джералда

Смущение переросло в жгучий стыд. А тот в свою очередь – в страх. Джесси быстро натянула рубашку и стала спешно ее застегивать. И вдруг почувствовала, что страх и стыд – это еще не все. Внутри пробудилась злость – почти такая же неудержимая злость, которую она испытает спустя много лет, когда поймет, что Джералд прекрасно знает, что она говорит серьезно, но предпочитает прикинуться, что не понимает. Она злилась потому, что не заслуживала того, чтобы ее заставляли чего-то бояться или стыдиться. На самом деле ей нечего было стыдиться. В конце концов это он был взрослым, и это он оставил странно пахнущее пятно у нее на трусах, это ему должно быть стыдно… но только на деле все было наоборот.

Когда она застегнула рубашку и заправила ее в шорты, ярость и злость исчезли, заползли в свою темную пещеру. В голове вертелась одна мысль: только бы мама не вернулась пораньше. И то, что Джесси полностью одета, уже не будет иметь значения. Случилось что-то плохое и непоправимое… это уже случилось. И это ясно читалось у них на лицах, висело в воздухе – огромное и значимое, как сама жизнь, только гораздо страшнее. Она видела это по лицу отца и знала, что у нее на лице читается то же самое.

– Ты в порядке, Джесси? – тихо спросил он. – Голова не кружится?

– Нет. – Она попыталась улыбнуться, но на этот раз у нее не вышло. Она почувствовала, как горячая слезинка медленно катится по щеке, и виновато смахнула ее рукой.

– Прости меня. – Его голос дрожал, и Джесси испугалась, увидев слезы в его глазах. Становилось все хуже и хуже. – Пожалуйста, прости меня. – Он резко развернулся, шагнул в ванную, схватил с вешалки полотенце и вытер слезы. А Джесси пока напряженно думала.

– Папа?

Он взглянул на нее. Его глаза были сухими, и если бы она не видела его слез, то ни за что бы не подумала, что еще пару секунд назад он плакал.

Вопрос застрял комом в горле, но ей было нужно спросить у него.

Обязательно.

– Мы… мы должны рассказать маме… о том, что было?

Он горько и тяжко вздохнул. Она напряженно ждала ответа. Сердце, казалось, билось где-то в горле. И когда он сказал «Да, по-моему, должны» – оно ухнуло в пятки.

Она, пошатываясь, подошла к нему – ноги стали как будто ватными – и обняла его крепко-крепко.

– Пожалуйста, папа, не надо рассказывать. Я тебя очень прошу, не надо. Пожалуйста, не надо! – Голос сорвался, захлебнулся в плаче, и Джесси вжалась лицом в его голую грудь.

Он тоже обнял ее, на этот раз – по-отечески.

– Мне бы тоже не хотелось рассказывать, – сказал он. – В последнее время у нас с мамой очень натянутые отношения, но ты, наверное, это заметила. А если мы ей расскажем… то получится только хуже. В последнее время она… ну, не особенно ласкова со мной… и то, что случилось сегодня… это как раз потому и случилось. У мужчин есть… Ну, в общем… некоторые потребности. Ты все поймешь, когда станешь взрослой…

– Но если она узнает, то скажет, что это я все всем виновата!

– Нет, я так не думаю, – ответил Том. Его голос был удивленным и задумчивым… но для Джесси он прозвучал так же страшно, как смертный приговор. – Нет. Я уверен… я точно уверен, что она…

Джесси подняла голову и посмотрела на него мокрыми от слез глазами.

– Пожалуйста, папочка! Не рассказывай ей ничего… ну пожалуйста, пожалуйста!

Он чмокнул ее в лоб.

– Но, Джесси, я должен … Мы должны рассказать.

– Почему? Почему, папочка?

– Потому что…

Глава 22

Джесси шевельнулась – цепи наручников звякнули, браслеты гулко брякнули по столбикам кровати. Солнце ярко светило в восточное окно.

– Потому что такие секреты, как правило, все равно раскрываются, – тупо проговорила она, – и если правда всплывет, то будет лучше для нас обоих, чтобы это случилось сейчас, а не через неделю, месяц или год. Даже через десять лет.

Как умело он манипулировал ею. Сначала – извинения, потом – слезы, и наконец – хет-трик [25] : теперь у нее голова болит о его проблемах. «Братец Лис, братец Лис, делай со мной что хочешь! Только не бросай меня в терновый куст! [26] » И тогда она поклялась ему, что будет хранить эту тайну вечно, что даже мастера пыток не смогут выудить у нее правду – ни щипцами, ни раскаленным железом.

25

три гола, забитых одним игроком за одну игру, спортивный термин.

26

Цитата из «Сказки дядюшки Римуса», где Кролик таким способом уговорил Лиса бросить его в терновый куст, где чувствовал себя как дома.

Она помнила, как обещала ему хранить тайну сквозь поток жарких горячих слез. В конце концов он перестал обреченно качать головой и посмотрел в другой конец комнаты, сощурив глаза и плотно сжав губы. Джесси видела его отражение в зеркале. На это он и рассчитывал.

– Никогда никому не рассказывай, – сказал он после долгой и напряженной паузы, и у Джесси точно гора с плеч свалилась. Его тон был гораздо важнее смысла сказанных слов. Таким тоном он говорил с Джесси часто, что, кстати, всегда выводило Салли из себя. Ладно, сдаюсь, – как бы нехотя соглашался он, – пусть будет по-твоему, хотя это и противоречит моим принципам. Теперь я на твоей стороне.

– Да, – пролепетала она сквозь слезы, – я никогда никому ничего не скажу, папуля.

– Не только матери, а вообще никому и никогда! Это большая ответственность для такой маленькой девочки, милая. А поделиться с кем-нибудь своей тайной – это великое искушение. Например, ты будешь делать уроки вместе с Кэролайн Клайн или Темми Хоу, и кто-нибудь из подруг расскажет тебе свой секрет, и тебе тоже, наверное, захочется рассказать что-нибудь этакое…

– Им?! Никогда-никогда, ни за что!!!

Он понял, что это – не просто слова. Понял все по ее лицу, потому что при одной только мысли о том, что Кэролайн или Темми узнают, что отец трогал ее, Джесси объял неподдельный ужас. Посчитав этот кон выигранным, отец перешел к наиболее важному для него вопросу.

– И сестре тоже ни слова. – Он отстранил Джесси и строго посмотрел ей в глаза. – Вовсе не исключено, что когда-нибудь ты захочешь с ней поговорить…

– Нет, папочка, нет. Я никогда…