Игра по чужим правилам

Телефон застыл в пальцах. Так бывает – жизнь катится в пропасть, а позвонить некому. Совсем некому.

Ира вытянула из кармана бумажный платок и стала осторожно счищать грязь с рамы велосипеда.

«Помочь – не поможет, но к земле привыкать надо», – как говорится в старом анекдоте.

И тут она вспомнила, что ей есть куда податься. Если грязный велосипед в прихожей или в коридоре около ее квартиры – это разговоров на год вперед, то этот же велосипед, но перед дверью чужой квартиры – ничего криминального. И у нее есть как раз такая подходящая квартира. На первом этаже. Когда-то они с Верой были соседками, Ирина семья жила в третьей квартире, а напротив во второй – семья Веры. Потом Лисовы переехали на шестой этаж, но общаться не перестали. Быстрее, пока бывшая соседка дома!

Зря бежала. Дверь открыл мрачный Верин муж. Вечно хмурый, с вечно недовольно надутыми губами. Он смотрел то сквозь толстые линзы очков, то поверх них, тогда его глаза становились маленькими и печальными.

– Я могу у вас оставить велосипед?

– Какой? – протянул муж. – Вот этот, что ли?

– Другого не выдали. – Долго говорить не хотелось. – Через пару часов за ним придет хозяин.

– А сама где так искупалась?

– Велосипед возьмете? – Неужели так трудно сразу ответить?

– Ну, бросай куда-нибудь. Или ты хочешь, чтобы я все два часа простоял с ним на пороге?

Ира заволокла порядком надоевшую машину в коридор, куда выходили двери еще трех квартир.

– Я скоро, – пообещала, чувствуя, как ей не хочется больше возвращаться к истории с велосипедом.

Дома ее прихода не заметили. И это было хорошо. Не сунут нос, не поинтересуются, что произошло. Весело, когда собирается семья из равнодушных людей. Никто специально не выйдет, не встретит. Но стоит попасть на глаза, стоит появиться вопросам – тут уж тебя живым не отпустят, замучают. Собственное любопытство сильнее танка, любую стену пробьет.

– В ванную можно? – постучалась Ира.

Судя по плеску, за дверью окопался слон, а вернее – ее сестра.

– Куда несешься? Дай человеком после тяжелого дня стать!

Это надолго.

Ира стянула пропитавшиеся грязью джинсы, сбросила свитер, кроссовки задвинула подальше под вешалку. Руки пришлось отмывать на кухне. Промокшие трусы сменила, понимая, что ей человеком после тяжелого дня уже не быть. Никогда.

Чайник, как всегда, был пуст, воды в кувшине с фильтром не осталось.

Живем!

Ира несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя раздражение.

После окончания школы надо ехать на Северный полюс. Во-первых, белые медведи ванну не принимают, во-вторых, там на один квадратный километр три человека, кричи – не докричишься. Холодно – никаких луж. То, что нужно.

Щукин дал о себе знать ровно через два часа. Словно чувствовал, что именно на столько Ира договорилась с первым этажом.

– Где велосипед?

– Твой верный конь ржет и бьет копытом в ожидании хозяина.

– Привози.

По спине пробежал неприятный холодок. Опять эта железная махина. Опять по лужам. Опять в грязь.

– Он немного испачкался. – Об очевидном стоило сказать сразу.

– Дура! Ты бы сначала ездить научилась!

Ира вдруг подумала, что о ее кружении вокруг клуба стало всем известно. Но продолжать Лешка не стал. Бросил трубку.

Ванная комната все еще была занята. Ира сунула джинсы под кровать, достала шерстяные брюки и отправилась в прихожую утепляться.

Ничего, прогулки перед сном полезны для нервной системы. Пара кругов по парку, силовые нагрузки. А если взять фонарик, то и книжку почитать можно. «Бедную Лизу», например. Говорят, там про страдания.

Ира бодро сбежала по лестнице на первый этаж, утопила черную квадратную кнопку звонка. Пока ждала ответа, посмотрела в дырочку деревянной перегородки. Коридор пуст.

Добрый муж затащил грязный велосипед в квартиру? Но у них в прихожей вообще места нет.

Ира снова позвонила. Щелкнул замок дальней двери, раздались знакомые шаркающие шаги. И почему люди так любят шаркать ногами?

– О! Привет!

Муж.

Ира заглянула через его плечо. Показалось. Не увидела за колясками. Упал.

Велосипеда не было. В желудке неприятно похолодело. Некстати вспомнила, что, кроме чая, ничего съесть не успела. В запястьях поселился лед.

– А где техника?

– Какая техника? – Ленивый взгляд поверх очков.

– Велосипед.

Сколько он может стоить? Тысяч десять. Она с Лешкой не расплатится.

– А, так это был твой велосипед? – неловко пошутил муж. – Его Павлентий взял. Ты зайди через пару часиков.

Павел – Верин младший брат. Тринадцать лет. Два часа. Считай, мировая революция уже началась.

– Я не могу через пару часиков. – Это была катастрофа, но Ира еще цеплялась за голую стенку провала, куда стремительно опрокидывалась. – Мне надо его сейчас отдать.

– Погоди. Разве он чужой? А я подумал, что твой.

Кричать? Хлопать дверями? Упасть на пол и забиться в истерике?

Ира молча развернулась и пошла на улицу.

Тринадцать лет… Пашку может куда угодно унести. Велосипед не его, разобьет, не жалко.

Она шагнула на освещенную площадку двора. Может, он где-то поблизости?

Хорошо, что вовремя вспомнила. Встала на приступок, постучала в окно – преимущества жизни на первом этаже, можно общаться не через дверь. Оно же – недостаток. Долго было тихо. Но вот появилось недовольное лицо.

– Есть у Пашки телефон?

– Он дома оставил.

Ира медленно сошла на землю. В принципе – ну и пусть. Ничего не произошло. Не сейчас она этот велосипед отдаст, а через два часа. Правда, будет уже поздно, и ходить темными дворами станет неуютно. Но она же придет к Щукину, он проводит.

Черт! Почему все на нее одну свалилось? Даже улица, еще недавно родная и привычная, стала замогильно-трагичной, полной враждебных шорохов, запахов, чужих желаний. Окликни ее сейчас кто-нибудь, и она рассыплется в прах от ужаса.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть.

– Где ты? – сухо поинтересовался Лешка. Он нашел номер ее сотового! Почти подвиг.

– Скоро буду.

А ведь еще месяц назад и внимания бы не обратила. Подумаешь, Щукин. Подождет! Но сейчас что-то болезненно сжималось в груди. Так хотелось, чтобы не ругали, чтобы любили.