Игра с отчаянием

— Две пули в одно отверстие, да ещё и с таким промежутком между выстрелами? Ну и меткость! — присвистнула Хитаги и спросила, не обращаясь ни к кому конкретному: — Интересно, есть ли среди нас те, кто хорошо умел стрелять?

Против воли её взгляд упал на Минато. Тот нахмурился и довольно холодно поинтересовался:

— Намекаешь, что это мог быть я?

Хитаги даже немного опешила от того, насколько холоден был его тон. Она смотрела на него в упор, часто моргая, и Минато почувствовал себя неуютно. Подливала масла в огонь его “мысленная собеседница” — точнее даже, комментатор всех его действий, слов и даже размышлений. Он хотел просто спокойно задать вопрос Хитаги, но голос Эношимы вдруг решил ехидно напомнить ему, как на прошлом суде Супер Азартный игрок практически обвинила его в убийстве. От этого в Минато против воли зародилось раздражение, переросшее в полноценную враждебность к Хитаги. Именно поэтому в итоге его слова получились такими холодными и резкими. Это наваждение быстро спало, оставив Супер Повелителя персон с осознанием: власть Эношимы Джунко над ним уже настолько сильна, что её голос может влиять на его действия, его слова, на его мысли — возможно даже, однажды он сможет перестроить самого Минато изнутри. “Ну уж нет!” — решительно сказал себе Минато.

Минато провёл по лицу ладонью и, чуть успокоившись, проговорил:

— Возможно, из того, что я говорил раньше, у тебя сложилось неправильно впечатление, Хицугири-сан. Да, я действительно держал в руках пистолет и даже стрелял из него, но это было не обычное огнестрельное оружие. Пистолет — катализатор для призыва персоны. Ни я, ни кто-либо из моих друзей, тоже способных призывать персону (в том числе и Санада-семпай), не являемся умелыми стрелками, способными такое провернуть.

— Вот как… — понимающе протянула Хитаги, а затем кивнула, словно принимая его аргумент. “Ага, приняла, конечно!” — насмешливо зазвенел голос Эношимы в голове у Минато. Тот лишь коротко поморщился, потирая виски, словно от мучающей его головной боли.

Тем временем Ёшики в этой теории смутила одна вещь.

— Кстати, я кое-чего не понимаю… — осторожно начал он.

— Really? — не упустила случая издевательски переспросить Эрика.

Ёшики поёжился, но всё-таки продолжил:

— Допустим, первый выстрел убил Фурудо. — На этих словах он покосился на Эрику и со злорадным удовольствием заметил, как исказилось её лицо. — Но если убийца стрелял во второй раз, то это всё равно никуда не девает необходимость скрыться с места преступления. Почему же вы все тогда говорите, что два выстрела расширяют круг подозреваемых?

Девушки и Минато переглянулись, словно спрашивая друг друга, кому объяснить этот момент. В конце концов, не в последнюю очередь благодаря многозначительно шевелящей бровями в её сторону Хитаги, они решили отдать право Марибель. Супер Мечтательница не смогла не усмехнуться, глядя в лицо Супер Азартного игрока, а затем повернулась к Ёшики и объяснила:

— Ну, если после убийственного выстрела через некоторый промежуток времени раздался ещё один, то очень возможно, что он был отвлекающим манёвром и при нём убийца уже не присутствовал в помещении.

— Red herring, — добавила Хитаги.

— И каким же образом? — в сомнении нахмурился Ёшики.

Здесь Эрика не выдержала. Она уже некоторое время наблюдала за попытками Ёшики что-либо понять, но тут уже не утерпела, видя, что для остальных уже давно всё очевидно, и, бросив короткий взгляд на Тау, вдруг спросила:

— Кишинума-сан, вы когда-нибудь слышали про роман “Десять негритят”?

Ёшики растерянно взглянул на неё и медленно кивнул. Эрика вновь покосилась на Тау. Кукла пожала плечами, словно давая Эрике добро: она также видела, что всем, кроме Ёшики, понятно, так что не возражала, если ему объяснит сама “убитая”. Тогда детектив взглянула на Супер Хулигана и задала наводящий вопрос:

— Вы знаете, как погиб судья?

Ёшики пару мгновений хмурился. Затем его лицо просияло от осознания.

— А, точно! — воскликнул он. — Ружьё на резинке, которое отлетело куда-то, где его не могли найти! — Затем он уже более спокойно принялся рассуждать: — Да, ведь на месте преступления была резинка — очевидно, для этого. Да и пистолет, который оказался за тумбочкой… Правда, в книге ружьё, кажется, отлетело после нажатия на курок из-за силы инерции, если я ничего не путаю?

— Примерно так, — Хитаги кивнула. — Но даже эту проблему можно решить, если попробовать устроить какую-нибудь ловушку.

— Кстати, убийца явно её устроил, — заметил Минато. — Это подтверждают некоторые странные детали на месте преступления. Например, помимо резинки на тумбочке были разводы, помните? Может быть, что убийца как-то использовал лёд, например, чтобы пистолет выстрелил не сразу, а когда лёд растает…

— Где он мог достать лёд? — задумалась Марибель. — На кухне? Или же… — На секунду она сделала паузу, а затем просияла, озарённая догадкой. — А ведь он мог найти что-нибудь подобное в кабинете химии! Там ведь для некоторых реагентов есть холодильник. К тому же, в качестве спускового механизма ловушки он мог как-то использовать пропавшие гирьки оттуда же.

— Или же преступник взял лёд откуда-нибудь из медпункта, а может даже из столовой, — предположила Хитаги. — По крайней мере, он наверняка был в медпункте, откуда взял кровь, чтобы создать видимость недавнего присутствия благодаря свежей крови.

— А кровь не свёртывалась, потому что он воспользовался лекарством от кашля из кабинета химии, у которого как раз такой эффект. Тогда у него было достаточно времени, чтобы всё организовать до утра и он мог успеть убраться подальше от места преступления, — подытожил Минато.

— Какие же вы все умненькие! — засмеялась Тау, умиляясь им, как детям, решившим задачку.

От её комментария настроение у всех тут же испортилось. Несмотря на то, что они неумолимо приближались к верному ответу, Тау оставалась совершенно спокойной и даже беззаботной. Все чувствовали, что у этой истории есть какое-то двойное дно и в конце их ожидает неприятный сюрприз. И всё-таки даже предчувствие чего-то мрачного не заставило их пасть духом, и они решительно продолжили двигаться вперёд.

— Раз уж убийце не было необходимости присутствовать при выстреле, очень и очень вероятно, что он специально искал компании людей, чтобы создать себе алиби, — рассудила Хитаги. — Значит, это автоматически делает подозрительными тех, у кого оно есть: Брайтон-сан, Санаду-сана, Ирису-сан и обеих сестёр Октавиан, а также меня, Дея, Марти, Усами-сан и, возможно, Хан-сан — она, конечно, была в своей комнате, но могла быть уверена, что Усами-сан за ней зайдёт…

— Ренко бы обязательно зашла… — тихо подтвердила Марибель, опустив голову с выражением горечи на лице.

— … Впрочем, мы с Хан-сан всё-таки менее подозрительны, потому что живые, — продолжала Хитаги и не сдержала кривой ухмылки.

— Кстати, судя по тому, что в столовой мы нашли следы пороха и финальную записку, убийца там был, — мрачно заметил Ёшики.

— М-м, я, Дей, Марти и Усами-сан — какой замечательный круг подозреваемых! — саркастически протянула Хитаги, закивав.

От этих слов Марибель вздрогнула и побледнела. Её как током поразило осознание: Ренко — один из самых вероятных кандидатов на роль убийцы. Ренко, которая так беспокоилась о ней всё это время; Ренко, которая терпеливо вгрызалась в тайны этой проклятой академии; Ренко, которая всегда защищала её, всегда подбадривала; Ренко, с которой они пережили столько приключений вместе; Ренко, которая сейчас лежит где-то в морге на пятом этаже с проломленным черепом. И этот человек — убийца? “Нет, что бы Тау сейчас не выдумала, в реальности Ренко никогда бы никого не убила!” — решительно подумала Марибель, отгоняя прочь все тревоги.