Игра теней

— Он на работе.

— Это где? Ресторан? Казино?

— Не могу вам точно ответить, — вскипая, ответила Даша. Она старалась, чтобы голос ее продолжал звучать ровно. Почему-то собеседница ассоциировалась в ее сознании с ненайденным тюбиком помады.

— Жаль.

— Могу дать вам номер его мобильного телефона. Он всегда с ним, так что вы свяжетесь со Станиславом Викторовичем без проблем, — любезно предложила Даша. Она просто хотела услышать, что ей на это ответят.

— У меня есть, спасибо. Просто не хотелось тратить время на поиск.

— Как угодно, — Даша держалась из последних сил.

— С наступающим вас Новым годом, счастья вам, — пропела женщина, вкладывая в простые слова собственный смысл.

— И вас, простите, не знаю, как к вам обратиться.

— Лика, меня зовут Лика.

— А меня Дарья.

— Ну что ж, счастья вам, Дарья, даже призрачное оно порой радует, — закончила женщина и положила трубку.

Даша почувствовала себя так, словно ей отвесили пощечину. И главное — ответить на нее нельзя! Имя Лика совсем недавно звучало. Как-то вскользь, но запомнилось. Ах, да — танцы, стриптиз, варьете. Лика была там звездой и почему-то резко ушла из шоу. Почему она звонит Стасу? Почему так свысока говорила с ней, его женой? И к чему, черт возьми, эти слова о призрачности счастья?

Сказать, что настроение было испорченным, — ничего не сказать, но Даша упорно принялась заниматься тем, чем планировала: она закончила свои дела на кухне и собиралась обзвонить знакомых, поздравляя их с наступающим праздником. Она, пытаясь отвлечься от мыслей о неприятном звонке, решила дождаться возвращения Дубровина и вместе с ним разобраться. Даша удивилась самой себе — как легко ей удалось уговорить себя заняться более полезными делами, чем трата нервов. Но впереди ее ожидало еще одно разочарование. Оказалось, что ей было практически некому звонить — с Мариной она уже поговорила. Потом ее поздравления получила первая учительница, о которой Даша всегда помнила и которая всегда была рада услышать Дашин голос. С мамой она общалась регулярно, в эти дни они перезванивались часто. И сегодня Даша уже звонила ей просто так, без причины. Огорчало то, что Ирина Леонидовна не согласилась встречать с ними Новый год, хотя и Стас и Даша активно ее приглашали.

— Мамочка, может, ты передумала? — с надеждой спросила Даша. Она почему-то испугалась перспективы остаться один на один с Дубровиным, решив, что они снова обязательно поссорятся, а мамино присутствие помогло бы им сдержаться. Хотя.

— Нет, дорогая. У меня свои привычки, уже незачем их менять.

— Но ведь ты будешь одна, совсем одна. Что за праздник, ей-богу?

— Я привыкла, девочка. Это происходит так давно. Я уже не представляю, что может быть по-другому, — без грусти ответила она.

— Я буду чувствовать себя неловко, зная, что тебе не с кем поднять бокал шампанского, понимаешь?

— Глупости, — твердо сказала Ирина Леонидовна. — Вы разберитесь в своих отношениях. Это и будет для меня лучшим подарком, а встретиться мы сможем в любой другой день. Я буду счастлива, если у вас снова будет полный порядок в сердечных делах. Поверь, сейчас меня это беспокоит больше всего. Сделайте мне подарок — разберитесь в себе, без свидетелей, без лишних глаз, хорошо?

— Постараемся, — Даша прижала трубку к губам, поцеловала громко, чтобы мама услышала. — Это я тебя целую.

— Взаимно. Ну, все. Созвонимся уже в новом году. Не исключено, что к моменту боя курантов я буду попросту спать.

Даша положила трубку. Больше звонить некому. За годы замужества она растеряла знакомства, оставшиеся со студенческих времен, — Женя Шедотова, Шилипп Драгунов… Ничего близкого, просто общение во время учебы, но и это сошло на нет. Благодаря Стасу она вела слишком уединенный образ жизни. Всегда, когда она говорила об этом Дубровину, он отмахивался:

— Друзья — понятие относительное. Ты в ком-то нуждаешься, тебе кто-то нужен — и все. За годы происходит смена декораций. Все очень просто. Не нужно относиться к понятию дружбы с фанатизмом. Условности, милая. Весь мир полон условностей, — он говорил назидательным тоном. — Ты еще слишком молода. С возрастом ты меня поймешь, надеюсь, что поймешь.

— Ты действительно так считаешь? — потрясенная, Даша смотрела на него во все глаза.

— Да, я с тобой всегда предельно честный, — спокойно ответил Дубровин, не понимая ее настроения. Он снисходительно улыбнулся. — Это не только мой опыт, так что я говорю с полной ответственностью.

— Я не хочу в это верить.

— Будь по-твоему. Я только обрадуюсь, если ты своим примером докажешь обратное.

— Речь уже идет о доказательствах? — Даше не хотелось продолжать.

— Ну рассуди. Неужели оттого, что о твоей проблеме узнает твоя лучшая подруга, тебе действительно станет легче? Да, ты поплакала у нее на плече. Она тебя внимательно выслушала. Дальше что? Проблема решена? — и, не давая Даше возможности ответить, с жаром продолжил: — Нет. Все осталось по-прежнему. Слова и только.

— У тебя, по-видимому, никогда не было настоящих друзей, — настаивала Даша.

— Какой пафос ты вкладываешь в слово «настоящих», — усмехнулся Дубровин. — Ладно, малыш. Я не хочу снова спорить. Время нас рассудит. Когда-нибудь ты поймешь, что есть ты и твоя семья. И никто не решит твоих проблем за тебя, никто! Друзья — фантом, приятные воспоминания детства, юности. Это хорошо, но, тем не менее, я повторюсь: главное — ты и твоя семья. Остальное — бравада наивной и тем счастливой молодости.

Даша вспоминала, с какой уверенностью Дубровин говорил об этом, и ей снова стало страшно и горько, как тогда. Самое ужасное, что его прогнозы постепенно принимали совершенно реальные очертания. Ей некого было даже поздравлять с Новым годом! Симка за океаном, Марине не до нее. Нет, Даша не желала с этим мириться! Она решительно настроилась расширить невероятно сузившийся круг. И как только она подумала об этом, в голову пришла идея. Она захотела поздравить Артема Тропинина. Не зря ведь она переступала порог его конторы! Вдохновившись идеей и почувствовав новый приток сил, что происходило с ней всегда в минуты авантюрных предприятий, она решительно сняла телефонную трубку. Быстро узнав в справочной службе номер его консультации, Даша записала его на листке крошечного блокнота. Это было нововведение Дубровина — он никогда не запоминал даже очень нужные номера и записывал их в этой маленькой шпаргалке, прикрепленной к телефонной трубке.

Пока Даша набирала цифры, она вдруг подумала, что это верх наивности — полагать, что тридцать первого декабря кого-то можно застать на рабочем месте. Конечно, она оказалась права — никто не подошел к телефону. Но так просто сдаваться Даша не собиралась. Она быстро нашла свой старый телефонный блокнот.

Ему было уже лет десять — измятые странички, потертые записи. Многие номера телефонов давно перестали существовать. На листке с буквой «Т» был записан единственный номер: Тропинин Артем. Оставалось надеяться, что он живет по тому же адресу, что и раньше. Почему-то Даша была уверена, что в его жизни за эти годы не произошло каких-либо особых перемен, не считая, конечно, касающихся работы.

— Алло, я вас слушаю! — голос Аллы Васильевны ничуть не изменился за эти годы. Даша удивилась, что так отчетливо вспомнила его. Ведь они и разговаривалито всего пару раз.

— Здравствуйте, извините, я могу поговорить с Артемом? — Правила хорошего тона требовали сначала представиться и поздравить с наступающим праздником, но Даша намеренно отступала от них. К тому же она не была уверена, что мама Артема обрадуется, узнав, с кем разговаривает.

— Его нет, — все так же приветливо ответила Алла Васильевна.