Игра в безумие

– Сестричка, прошу вас...

– Это так неотложно?

– Да.

– Ну ладно. Минутку.
– Она вышла в соседнюю комнату и тут же вернулась.
– Доктор Уинстенли вас примет.

Когда Лоусон встал, сестра остановила его у двери в кабинет.

– На колени.

Он неловко плюхнулся на пол.

– Поцеловать туфлю. Так, теперь другую.

Лоусон чувствовал слабый запах пыли и крема для обуви.

– Бедный ты, бедный, - вздохнула медсестра, нагнулась, ухватила его за ухо и так втолкнула в кабинет.

Луиза Уинстенли кивнула ему, не вставая из-за стола. На её красивом лице с правильными чертами уголки тонких губ всегда были укоризненно опущены.

– Садитесь. Какие проблемы?

– Мне недостает силы, доктор.

– Ну конечно. А со времени нашей последней встречи вы себя хорошо вели?

– Плохо, плохо. Но я в этом не виноват...

– Значит, вам нужно помочь. Встаньте.

Обойдя стол, она подошла ближе, едва доставая ему до плеча.

– Разденьтесь. Посмотрим, чистое ли у вас белье.

Сняв пиджак, он снова захныкал:

– Я не люблю раздеваться, доктор. Не перед женщиной.

– Протяните руки.

Он послушался. Достав наручники, она защелкнула их на запястьях.

– Вы непослушный, глупый и грязный, - сказав это, отвесила ему по изрядной оплеухе с каждой руки.
– Полагаю, нужно позвать Агнессу помочь мне привести вас в порядок. Что скажете?

– Да, - прошептал Лоусон.

Когда "медсестра" появилась в дверях, он едва не сомлел от наслаждения.

Через полтора часа расслабленный, спокойный и облегченный на двадцать фунтов он уже снова был на месте. Глядя на Поля, с ленивым спокойствием сытого петуха слушал его вполуха. Поль ему нравился, и он хотел помочь ему занять место, позволяющее заседать в совете директоров. Уговорил его переехать в Роули не только потому, что это было лучше для фирмы, но и для того, чтобы тот был на виду. Но теперь, глядя на лицо Поля, искаженное от подавляемой обиды, думал, стоит ли настаивать на его повышении.

– Но это же епархия Брайана, ты знаешь. Говорил с ним?

– Да. Он только твердит, что моего имени нет в списке. Но если в ресторан могут ходить Блейни и О'Рурк, туда могу ходить и я.

"Как же по-детски, мелочно и глупо он прибегает к моему покровительству, - подумал Лоусен.
– И сразу видно, что не умеет сам решать проблемы. Такие вещи устраивают совершенно иначе".

Но он пообещал поговорить с Брайаном. Задумчиво разглядывал стройную фигуру Поля, редеющие, но довольно длинные волосы, модный пестрый галстук. Возможно, Валери ему обоснованно не доверяет, уж слишком он безупречен.

– Как вам живется в Роули? Вы уже освоились?

Поль сказал, что это изумительно - переехать из Лондона, но его восхищенный тон звучал и откровенно, и в то же время неубедительно. Элис говорит, что в Роули совсем по-другому, но и ей там, разумеется, нравится.

Лоусон, все ещё полный довольства собой, раздумывал о Поле. Все-таки есть в нем нечто странное. Кто он, собственно? Актер, играющий несколько ролей, не справляясь как следует ни с одной?

– А как дочь, Джейн?

– Приемная дочь, Дженнифер. Меня бы не удивило, если бы она вдруг расправила крылья и вылетела из гнезда. Знаешь, какова молодежь. Хочет жить в Лондоне.

– Если у Элис возникнут проблемы, пусть позвонит, Валери с радостью ей поможет. Она уже записалась в городской женский клуб? Валери там в правлении.

– Полагаю, ещё нет. Она записалась в бридж-клуб.

– Ну, это не к спеху. Вначале освойтесь.

– Как только мы все приведем в порядок, приходите к нам на ужин.

– Успеется. Ты ведь говорил, что играешь в теннис? Мог бы записаться в клуб. Салли там состоит.

– Собираюсь. Но в ближайшие дни у меня будет полно работы.

– Знаю. Но ты не хочешь включиться в светскую жизнь, войти, так сказать, в струю? Поль встал.

– Не забудешь?

– Что? Нет, нет, оставь это мне.

Оставшись один, Боб Лоусон закрыл глаза. День выдался весьма утомительным, и он едва не заснул. Но тут на столе замигала зеленая лампочка и тонко пискнул телефон. Звонил коммерческий директор одного из европейских филиалов "Тимбэлса". Речь шла о сбоях в экспортных поставках, и этим должен был заниматься О'Рурк, но директор хотел говорить с ним. Лоусен несколькими фразами попытался его успокоить, сообщил, что в конце года собирается выбраться в Европу, и переправил его к О'Рурку. Полю он позвонил уже около пяти.

– Поль, полагаю, что всю проблему ты видишь несколько не под тем углом. Дело в том, что ресторан предназначен для директоров. На тот случай, когда они принимают клиентов.
– Смех его звучал сердечно, звонко и непринужденно.
– Собственно, и директорам бы не следовало туда ходить без клиентов, хотя, ручаюсь, некоторые все равно будут.

– Блейни и О'Рурк не директора. В этом все дело.

– Нет, конечно. Но Блейни отвечает за внутренний рынок, а О'Рурк - за экспорт. Брайан объяснил мне, что оба принимают клиентов, приносящих нам большие доходы. Ты же понимаешь. В отделе кадров таких клиентов не бывает.

– Понимаю.

– Если ты будешь принимать гостей, которые этого заслуживают, только скажи мне об этом, и я устрою, чтобы тебя с ними допустили в ресторан.

– Но моего имени в списке не будет?

"Вот этого тебе говорить уже не стоило, - подумал Лоусон, - нужно было все оставить, как есть".

– Поль, я не против время от времени обойти правила, но менять их не собираюсь. И потом, не я установил эти правила, а Брайан, хотя я думаю, что в этом случае он поступает вполне разумно.

На это Поль ничего не сказал, только поблагодарил.

Боб Лоусон ещё некоторое время думал о нем. Составь он список неверных шагов, которые Поль наделал из-за этой ерунды, начиная с того, что вообще заговорил с ним об этом, то заполнил бы им целую страницу. Но он чувствовал себя слишком довольным, чтобы позволить подобной ерунде вывести себя из равновесия.

Лифт был полон. Поль очутился спина к спине с пожилой толстухой из бухгалтерии. Джой Линдли улыбнулась ему от другой стены лифта. Когда оба они направились к станции метро, она шла следом, и Поль остановился, давая себя догнать.