Игра в имитацию

Но дальнейшие события принимают совсем уж шокирующий оборот: слегка наклонившись, Торп подхватывает её под колени и решительно сгребает на руки. На мгновение потеряв равновесие, она рефлекторно вцепляется руками ему в шею.

— Какого чёрта ты делаешь? — шипит Аддамс и пытается освободиться, но проклятый профессор держит слишком крепко. Oh merda, какое ужасающее унижение.

— Не хочу, чтобы моя лучшая студентка промочила ноги и свалилась с простудой, — судя по ироничной интонации, Торпа искренне забавляет её бессильная ярость.

— Избавь меня от своих патриархальных замашек, — она отстраняется настолько далеко, насколько это вообще возможно в позорном создавшемся положении. — Я могу дойти сама.

— Можешь, конечно, — скорее для галочки подтверждает он, решительно шагнув в глубокую лужу. — Но лучше я.

Оказавшись возле чёрного кабриолета, Ксавье распахивает дверь с водительской стороны и буквально заталкивает её на сиденье. Уэнсдэй награждает его самым уничижительным взглядом, едва не скрипя зубами от раздражения и отчаянно жалея, что не дождалась эвакуатора.

— Зажми тормоз, поставь на нейтральную, выкрути руль вправо до упора и жди моей команды, — ужасающе самоуверенно заявляет он, улыбнувшись самыми уголками губ. — А потом плавно отпускай педаль. Только без резких движений, поняла?

Аддамс коротко кивает в знак согласия, уставившись хмурым взглядом прямо перед собой. Торп закрывает дверь и на несколько секунд исчезает из поля зрения — а потом возвращается с тросом в руках и склоняется перед бампером Мазерати, подсвечивая себе фонариком на телефоне.

Кошмар. Она сжимает руль обеими руками до побелевших костяшек, тяжело вздыхает и мысленно обещает себе, что никогда в жизни не расскажет об этом позоре ни одной живой душе.

Вытянуть крепко увязший Мазерати удаётся не с первой попытки — но спустя пару минут возни топкая грязь под колёсами наконец сменяется ровным асфальтом.

Обратный путь тянется катастрофически медленно из-за черепашьей скорости.

Поначалу Уэнсдэй предполагает, что они едут в автомастерскую — но спустя часа два вдруг ловит себя на мысли, что окружающие улицы кажутся ей странно знакомыми.

А когда в зоне видимости появляется девятиэтажка со светоотражающей табличкой «49, Юг-Рассел-Стрит», она наконец понимает — проклятый профессор, будь он трижды неладен, привёз её к себе домой.

Стоп-сигналы на Шевроле вспыхивают красным светом, и Аддамс поспешно зажимает педаль тормоза, медленно останавливаясь на полупустой парковке.

— Какого чёрта мы здесь делаем? — она быстро выходит на улицу, преувеличенно громко хлопнув дверью от досады на саму себя.

— Переночуешь у меня, а утром я вызову эвакуатор и отправлю твою машину в автомастерскую, — деловито заявляет Торп, шаря по карманам штанов в поисках ключей от квартиры. — Уж извини, но возиться с этим дерьмом посреди ночи у меня нет ни времени, ни желания.

— Я справлюсь сама, — Уэнсдэй решительно стягивает с плеч огромное пальто и швыряет ему прямо в руки. Связка ключей выпадает из кармана на мокрый от дождя тротуар.

— Ты специально это делаешь или стервозность — твоё перманентное состояние? — профессор изгибает бровь, дёрнув уголком губ в кривоватой усмешке. — Могла бы просто поблагодарить. Держу пари, не так уж много желающих оказалось сорваться к тебе на помощь глубокой ночью.

Она не отвечает — просто молча сверлит его ледяным взором исподлобья.

Налетает порыв пронизывающего осеннего ветра, заставляя снова поёжиться от холода.

— Чудно выглядишь, кстати, — Ксавье скользит пристальным взглядом по её ногам, облачённым в идиотские сетчатые колготки. — Не расскажешь, почему ты одета… так необычно?

Oh merda, да он издевается.

Чёрт бы побрал мерзавца.

— Не твоё дело, — сердито огрызается Аддамс, с вызовом вскинув голову.

— Как скажешь, — его тотальное спокойствие поистине непробиваемо. — Сама дойдёшь до подъезда или тебя донести?

Уэнсдэй неприязненно морщится.

Бросает короткий взгляд через плечо на многострадальный Мазерати, испачканный в грязи, потом на свои ноги — в ботинках противно хлюпает ледяная вода.

И первой направляется в сторону вычурной многоэтажки, мысленно понося сегодняшнюю ночь самыми непечатными выражениями.

Поднявшись на девятый этаж и остановившись напротив двери под номером девяносто один, Торп вставляет ключ в замочную скважину и галантно пропускает её вперёд. Но стоит Аддамс переступить порог, как на запястье смыкаются сильные мужские пальцы.

— Не так быстро. Ты же не думаешь, что я позволю тебе пройти в квартиру в грязной одежде и всё тут испачкать? — его цепкий взгляд с хитринкой заставляет её раздражённо закатить глаза. — Раздевайся прямо тут.

Oh merda, ну какого чёрта она не дождалась эвакуатора и добровольно обрекла себя на это кошмарное унижение?

Но Уэнсдэй категорически не намерена доставлять ему удовольствие своим замешательством — и потому с непроницаемым выражением лица стягивает насквозь мокрую рубашку через голову, демонстрируя отсутствие бюстгальтера. Затем переступает с ноги на ногу, сбрасывая массивные ботинки, оставившие грязные следы на светлом ламинате.

А мгновением позже начинает расстёгивать молнию на шортах — и с мстительным удовольствием отмечает, что профессор отводит глаза. Что-то новенькое. И куда только запропастилось его извечное бахвальство?

— Ты знаешь, где ванная. Футболку можешь взять на сушилке, — бормочет Торп заметно севшим голосом и как-то слишком поспешно проходит в гостиную. — Пойду сделаю кофе по-ирландски. Тебе надо согреться.

Так-то лучше.

Вернув ненадолго утраченный контроль над ситуацией, Аддамс вновь начинает чувствовать себя уверенно — и раз уж волей случая её угораздило опять оказаться в квартире главного подозреваемого, нужно извлечь максимальную пользу из создавшейся ситуации.

Покончив с водными процедурами, Уэнсдэй выбирает среди вещей на сушилке футболку самого тёмного оттенка и натягивает прямо на голое тело. Когда она выходит обратно в гостиную, профессор уже сидит на диване, уставившись в открытый ноутбук и вальяжно вытянув ноги на низкий журнальный столик.

Длинные пальцы быстро порхают по клавишам, между бровей залегла крохотная морщинка, выбившиеся из пучка пряди спадают на лицо — Торп то и дело сдувает их со лба.

Поймав себя на унизительной мысли, что разглядывает его самым откровенным образом, Аддамс торопливо проходит мимо дивана к кухонному островку, на котором уже стоит дымящаяся чашка. И хотя она зареклась ничего не пить и не есть в этой квартире, насыщенный кофейный аромат оказывается слишком манящим. Вдобавок рациональное мышление подсказывает, что если бы профессор действительно намеревался убить её, то сделал бы это несколько часов назад — на обочине пустынной дороги без лишних свидетелей.