Игра в послушание

Г о л о с ч е т в ё р т о г о в р а ч а. Приборы показывают, что его мозг на восемьдесят пять процентов прекратил жизнедеятельность; если в ближайшие часы не произойдёт изменений, всё кончено.

Г о л о с п е р в о г о в р а ч а. Изменении наступят, но ненадолго. Я ожидаю ещё один, последний, более тяжёлый кризис. Скорее всего, он закончится клинической смертью.

Г о л о с а в ра ч е й (тише и тише). Бу-бу-бу-бу-бу...

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

4

Кто разбомбил старую крепость?

Первый тайник Мракобесова.

Место встречи - теплоход "Пушкин"

Лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина развезли детей по домам, а затем сами, выполняя приказ генерала Потапова, отправились отсыпаться. После случившегося за последние дни и хвалить, и награждать их было бы мало. Потом, после, время расставит всё на свои места.

Родители Славика и Маринки, которым под утро звонил сам губернатор, ни о чём не спрашивали, а только смотрели на них не то с растерянностью, не то с уважением. Только бабушка Маринки Корзинкиной шепнула ей на ухо: "Звонили, чтоб вас не расспрашивали, но ты мне потом расскажи, чего было-то..." Маринка важно подняла глаза на бабушку и ничего не ответила. А папа Славика, который торопился в издательство со своими рукописями, только и бросил ему перед уходом: "Далеко пойдёшь".

Потом Маринке позвонил Фриц Диц.

– А вы разве не улетели?
– удивилась девочка.

– Я улетел, а теперь снова вернулся. Вы этому не рады?

Маринка вспомнила о поручении быть рядом с немцем и о том, что это поручение никто не отменял.

– Да, пожалуй, я рада, - сказала она не очень уверенно.

– Знаете, фройлен, я сейчас листал туристический справочник, и меня заинтересовала одна поездка.

– Да? Какая же?
– Маринка невольно зевнула прямо в трубку.

– Простите, я звоню вам не слишком рано?

– Нет, пожалуй, слишком поздно: я недавно легла.

– О, простите, я понимаю: белые ночи, мосты, гуляния с молодыми людьми...

– Вроде того.

– Но до вечера вы успеете отдохнуть?

– До вечера да, конечно.

– Теплоход "Пушкин" отходит в восемь часов от Тучкова моста. Вас это устроит? Разумеется, что моё приглашение касается и вашего друга Славы Подберезовикова.

– А куда, вы говорите, мы поедем?..

– Экскурсия на остров Валаам с остановкой для осмотра крепости "Орешек".*

* Орешек, Шлиссельбургская крепость. На Ореховом о-ве, у истока Невы. Основана новгородцами в 1223 году. С начала 18 в. политическая тюрьма с крайне суровым режимом. Разрушена во время Вел. Отеч. войны. (БЭС).

– Но ведь это почти двое суток!
– испугалась Маринка.

– Да, это можно, но вы знаете, что я придумал? По пути туда мы высадимся в Орешке, а затем дождёмся теплохода "Лермонтов", который идёт обратно с Валаама и будем дома ещё до полуночи.

– Но если вы хотите только посмотреть крепость, разве нельзя съездить туда завтра морским трамвайчиком?

– Возможно, завтра утром я снова улечу по делам, а с этим местом связаны некоторые памятные для моей семьи эпизоды...

– Так это ваша семья разбомбила крепость?

– Не совсем так, фройлян, но очень остроумно.

– Ладно, покупайте билеты, если вам хочется смотреть на развалины.

– Благодарю. В шесть и заеду за вами и за вашим другом.

– А если этот друг не захочет ехать?

– Не сомневаюсь, вы сумеете его уговорить... если это не получится у меня. Ауфвидерзеен.

– Гудбай...
– Маринка пожала плечами и повесила трубку.

Фриц Диц залпом допил остатки шнапса, затушил в переполненной пепельнице окурок и откинулся на подушку. Повернулся на бок и остался лежать с открытыми глазами. Он хотел напиться, но оставался трезвым; хотел ни о чём не думать, но мысли обжигали и не давали покоя.

Мракобесов вышел из метро и свернул на Фурштатскую. В крытой оранжерее Таврического сада, в кочегарке, работал его человек, которого он когда-то прикрыл в деле о хищении редких кактусов. И там находился один из его тайников, предусмотрительно рассредоточенных по территории города. Мракобесов понимал, что когда-нибудь, в конце концов, ему придётся бежать, меняя внешность и документы, отсиживаясь в подвалах. Он понимал и то, что его человек тот час сорвется с крючка, и донесёт на него, как только поймёт, что его покровитель сам оказался вне закона.

– Здравствуй, Агриппа, - глухо произнёс Мракобесов, и человек, валявшийся на лежанке с газетой в руках, подскочил на ноги.

– Товарищ майор? Почему вы... что с вами?

– Ты всё-таки узнал меня?

– Так ведь это только вы меня этой... Агрипой зовете. Вообще-то меня Григорий зовут, Гриша.

– А иначе... не смог бы узнать?

– Так ведь темновато здесь, - смутился Гриша, и Мракобесов понял, что лик его ужасен и неузнаваем.

– А ты меня не бойся, Гриша. Маскировка это всё, понимаешь, грим. Я ведь на работе, выполняю секретное задание Москвы. Такая, понимаешь, работа, - Мракобесов начал задыхаться и терять силы.
– Тайник в сохранности?

– Не вопрос, товарищ майор, конечно.

– Открой.

Кочегар шагнул от света лампы, и внимательно всмотрелся в этого странного к страшного человека. Тот заметно пошатывался, тяжело дышал и одной рукой держался за стену. Лицо его сочилось язвами, совсем не похожими на бутафорские, оно было бледно и одутловато, словно у выловленного весной утопленника.

– Открывай...
– с трудом выдохнул Мракобесов и достал из-за пояса пистолет.

Кочегар спохватился, взял лом с приваренным внизу топором и поддел одну из бетонных плит, устилавших пол котельной. Освободив проход в подпол, он посторонился.

Мракобесов спустился в тайник, включил свет и огляделся. Брошенный на пол матрас, электрический обогреватель, ящик с консервами, одежда, зеркало и косметика. В кейсе - таблетки, деньги, документы и мобильный компьютер.

– Закрывай.

Григорий заворочал ломом, плита сдвинулась и легла в свою ячейку. Теперь всё надо делать быстро. Мракобесов высыпал на ладонь горсть таблеток, забросил в пасть, разжевал и запил водой. Несколько минут неподвижно лежал на матрасе, затем на его обезображенном лице промелькнуло подобие улыбки, он потянулся, хрустнул суставами и сел перед зеркалом. Аккуратно расставил перед собой коробочки с гримом и косметикой и, словно художник перед палитрой, начал наносить на лицо мирные мазки.