Игра в «Потрошителя»

Сделай над собой усилие, вернись в настоящий момент. Как у тебя с памятью? Помнишь Аманду? Такая любопытная девочка. Любопытство — мать всех пороков, но и всех наук тоже. Я многое знаю о твоей дочери, Индиана: сейчас, например, она ищет тебя и, если соображает так хорошо, как все полагают, обнаружит оставленные мной зацепки, но ни за что не успеет вовремя. Бедная Аманда, как я ей сочувствую: она будет себя винить всю оставшуюся жизнь.

Ты должна ценить, Индиана, то, что ты такая чистая. Я беру на себя труд обтирать тебя губкой; если бы ты немного посодействовала, можно было бы и голову вымыть. Мама говорила, что добродетель начинается с гигиены: в чистом теле чистый дух. Даже когда мы жили в машине или в грузовичке, она как-то устраивала, чтобы мы каждый день принимали душ, это было для нее так же важно, как и питание. Здесь у нас сто цистерн с водой, запечатанных со времен Второй мировой войны, а еще, ты не поверишь, резной туалетный столик с трюмо, совершенно целый, ни единой царапины. Одеяла тоже тех времен, удивительно, что они чистые и в хорошем состоянии, моли здесь точно нет. Доверься мне, я не позволю, чтобы у тебя завелись вши или ты подхватила инфекцию; я и от насекомых тебя защищаю, думаю, в таких местах водятся разные гадкие твари, особенно тараканы, хотя фумигатор в этом отсеке работал долго до того, как ты попала сюда. Все окурить нельзя, разумеется, помещение огромное. Крыс нет, совы и коты их уничтожают, тут сотни сов и котов, они давно тут живут и плодятся. Знаешь ли ты, что снаружи полно диких индюшек?

Вот ты и вымыта — надеваю на тебя роскошную ночную рубашку: Келлер подарил ее тебе, а ты ее приберегала для особого случая. Но разве сейчас случай не особый? Твои трусики пришлось выбросить, они были все в крови, а я не могу себя заставить стирать белье. Ты знала, что у меня есть ключ от твоей квартиры? Белье, которое пропало из твоего комода, у меня: хотелось взять что-нибудь на память о тебе; мне и в голову не приходило, что эти вещи нам пригодятся. Чего только не бывает в жизни! Я могу войти в твою квартиру когда угодно, сигнализация, которую установил твой бывший муж, пустяковая; на самом деле мне довелось туда зайти в воскресенье; захотелось спуститься в дом твоего отца, глянуть, как там Аманда: она спала в обнимку с кошкой и выглядела вроде бы неплохо, хотя мне сообщали, что она очень нервничает и поэтому не поехала в школу, есть из-за чего нервничать, бедная девочка. У меня есть и ключ от твоего офиса, и пароль твоего компьютера, мы собирались заказать билеты в кино по Интернету, и ты мне его дала не раздумывая, ты очень беспечна — но ведь меня не в чем было подозревать.

Придется снова заклеить тебе рот. Постарайся отдохнуть, я вернусь вечером, мне нельзя входить и выходить в любой час. Ты не поверишь, но снаружи сейчас утро. Стены в этой комнате — не стены, а занавеси из необычного материала, вроде черной резины или прорезиненного полотна, тяжелые, но более-менее мягкие, непроницаемые, поэтому тебе кажется, что вокруг всегда ночь. Крыша здания в нескольких местах провалилась, и днем в нее проникает немного света, но сюда ему не дойти. Сама понимаешь, я не могу оставить тебе лампу, это опасно. Знаю: время для тебя тянется бесконечно и ты меня с нетерпением ждешь. Наверняка боишься, что я забуду о тебе или со мной что-то случится и я не смогу вернуться, — тогда ты умрешь от истощения, привязанная к кровати. Нет, Инди, со мной ничего не случится, я вернусь, обещаю. Принесу тебе еды, и не хотелось бы силой впихивать ее в тебя. Чего бы ты хотела поесть? Проси все, что хочешь.

Настенные часы в кабинете старшего инспектора были реликвией сороковых годов и сохранялись в убойном отделе из-за их исторической ценности, а также из-за неизменно верного швейцарского хода. Они висели на виду у Боба Мартина, напротив стола, вместе с фотографиями мексиканских певцов, среди которых был и его отец со своим ансамблем марьячи, и инспектор чувствовал, как у него поднимается давление по мере того, как металлические стрелки отмечают течение времени. Если Аманда права — а это, очевидно, так и есть, — у него есть время до полуночи пятницы, всего лишь двое суток и несколько часов, чтобы найти Индиану живой. Дочь убедила его, что, обнаружив ее маму, он также схватит кровавого психопата, орудующего в городе, хотя сам Боб Мартин никак не мог уловить связь между Индианой и этим преступником.

В 9:00 позвонил Сэмюэл Хамильтон; он накануне занимался тем, что сравнивал список контактов Индианы в ее ноутбуке с тем списком, который составил сам. В 9:05 инспектор надел пиджак, велел Петре Хорр следовать за ним и направился в Норт-Бич в патрульной машине.

Все в Холистической клинике уже видели фотографию Индианы Джексон по телевизору или в газетах, и некоторые коллеги обсуждали случившееся, столпившись в коридоре второго этажа, перед дверью кабинета номер восемь, опечатанного желтой полицейской лентой. Петра Хорр осталась там собирать показания, а инспектор взбежал на третий этаж и с обезьяньей ловкостью взобрался по стремянке на крышу. Он не стал стучать в покосившуюся дверь, просто открыл ее пинком и, сопя от нетерпения, ринулся к кровати, на которой Матеуш Перейра, полностью одетый и обутый, спал сладким сном, навеянным трубкой. Художник проснулся подвешенным в воздухе: ручищи Боба Мартина, игрока в американский футбол, трясли его, как тряпичную куклу.

— Ты сейчас скажешь мне, с кем ушла Индиана в пятницу!

— Я сказал все, что знал… — промямлил Перейра, не до конца проснувшийся.

— Хочешь провести следующие десять лет в тюрьме за торговлю наркотиками? — прошипел инспектор прямо ему в лицо.

— Индиана ушла с какой-то женщиной, не знаю, как ее зовут, но иногда она здесь появлялась.

— Опиши ее.

— Если вы меня отпустите, могу нарисовать портрет, — предложил бразилец.

Он схватил уголек и через пару минут вручил инспектору портрет русской бабушки.

— Ты морочишь мне голову, несчастный?! — взревел Мартин.

— Это она, честное слово!

— Ее зовут Кэрол Андеруотер? — спросил инспектор. Это имя назвал Сэмюэл Хамильтон, и его не было в списке электронных адресов, который Петра скопировала из компьютера Индианы перед тем, как его приобщили к прочим вещественным доказательствам.

— Да, я почти уверен, что ее зовут Кэрол, — кивнул Перейра. — Это подруга Индианы. Они ушли вместе, я стоял внизу, в холле, и видел их.

— Они тебе что-то сказали?

— Кэрол сказала, что они идут в кино.

Полицейский спустился на второй этаж и показал рисунок целителям из Холистической клиники, которые все еще разговаривали в коридоре с Петрой; некоторые подтвердили, что и в самом деле видели эту женщину в компании Индианы. Юмико Сато добавила, что Кэрол Андеруотер больна раком, волосы у нее выпали от химиотерапии, поэтому она и носит на голове платок, как русская крестьянка.

Придя в кабинет, инспектор прикрепил набросок Матеуша Перейры к доске, висевшей на стене против его стола, там он расположил и другую информацию, которая могла бы помочь в поисках Волка и Индианы. Если все время держать это перед глазами, что-нибудь да придет в голову. Инспектор знал, поскольку это случалось с ним много раз, что избыток сведений и срочность задачи, необходимость решить проблему в короткий срок мешают ясно мыслить. В этом случае еще добавлялась тревога. Он сравнивал себя с хирургом, который вынужден делать сложную операцию любимому существу: от его сноровки зависела жизнь Индианы. И все же он полагался на свой охотничий инстинкт, ту часть мозга, которая позволяла обнаруживать скрытые следы, угадывать, какие шаги предпринял и какие предпримет обложенный зверь, делать неожиданные выводы, выходящие за пределы логики и почти всегда верные. Доска на стене помогала связать между собой разные стороны расследования, но главное, она пробуждала этот охотничий инстинкт.

С тех пор как дочь заговорила о серийном убийце, он несколько раз встречался с судебными психологами, изучал схожие случаи, произошедшие за последние двадцать лет, особенно в Калифорнии. Такой способ систематических убийств не был спонтанным, он соответствовал повторяющимся фантазиям, которые созревали годами, пока что-то не подталкивало преступника к действию. Некоторые намеревались покарать гомосексуалистов или проституток, других направляла расовая ненависть или какой-то другой тип фанатизма, но жертвы Волка были такими разными, что казалось, будто он выбирает их наугад. Инспектор задался вопросом: что за убеждения у Волка, кем он видит себя — жертвой или праведным судией? Все мы — герои нашей собственной истории. Что за история у Волка? Чтобы поймать его, инспектор должен был думать, как Волк, превратиться в Волка.

В полдень Петра Хорр объявила, что не было найдено ни единого указания на то, что Кэрол Андеруотер существует. На это имя не было выписано водительских прав, не был зарегистрирован автомобиль, не значилась никакая собственность, отсутствовали кредитные карточки, банковские счета, телефон, место работы; не была она зарегистрирована и как больная раком ни в одной больнице или клинике в районе залива Сан-Франциско и в ближайших окрестностях. Как она общалась с Индианой? Может быть, кто-то, имеющий доступ к ноутбуку, удалил ее имя из почты, так же как внедрил видеофильм с волком; а может, они договаривались по телефону. Мобильник Индианы не нашли, поэтому Боб Мартин немедленно запросил судебное постановление, согласно которому телефонная компания отследит звонки, отправленные с данного номера и поступившие на него; но это займет пару дней. А в настоящий момент Кэрол Андеруотер, которую многие видели в последние месяцы, была призраком.

_____

Никто не удосужился сообщить Селесте Роко о том, что Индиана исчезла. Лишь через несколько дней ей в совершенной истерике позвонила ее подруга Энкарнасьон Мартин, которая уже обратилась к святому Иуде Фаддею, чтобы тот нашел мать ее внучки. «Ты разве не видела Индиану по телевизору? Бедная моя Аманда! Ты представить себе не можешь, как это потрясло девочку! Она почти помешалась, думает, будто маму унес человек-волк», — рассказывала Энкарнасьон.

Селеста, которая пару недель назад видела по телевизору фотографию Райана Миллера, явилась в убойный отдел, имея твердое намерение переговорить с главным инспектором, и когда Петра Хорр попыталась этому помешать, буквально впечатала ее в стену. Петра относилась к астрологии с огромным почтением, поэтому не стала прибегать к боевым искусствам, чтобы остановить непрошеную гостью. Роко ворвалась в кабинет Боба Мартина и сунула ему в нос папку с двумя только что составленными гороскопами и их сравнительным анализом. Она заявила, что за долгие годы изучения планет и человеческой психологии по методу Карла Густава Юнга ей никогда не доводилось видеть двоих людей, более подходящих друг другу по психологическим характеристикам, чем Индиана Джексон и Райан Миллер. В прошлых жизнях они были вместе. Что далеко ходить: в жизни предыдущей они были матерью и сыном, им суждено встречаться и расставаться, пока они не смогут разрешить свой духовный и психологический конфликт. В теперешнем воплощении у них есть настоящий шанс разорвать этот порочный круг.