Игра в реальность

– Слушайте, ребята. – Участковый, следует отдать ему должное, пытался сохранить самообладание, однако в голосе его уже отчетливо звучали умоляющие нотки. – Идите себе куда хотите. Но только оставьте мне пистолет. Я вам помочь хотел, а вы меня под статью подводите. За утерю табельного оружия мне грозит трибунал.

– А нам-то что за дело? – злорадно усмехнулся Витька.

– Верни ему пистолет, – сказал я.

– Да ты что? – недоумевающе воззрился на меня Витька.

– У него действительно могут быть из-за этого неприятности, – сказал я. – А нам второй пистолет зачем?

– Он ведь пять минут назад собирался отправить нас на фронт только за то, что мы сидели на скамейке и мирно беседовали, – с укором посмотрел на меня Витька. – И жалость у него в душе при этом даже не шевельнулась.

– Да я же для вас хотел сделать как лучше! – едва ли не с обидой воскликнул милиционер. – Вам же по пять лет светило!

– Молчи, холуй! – Витька замахнулся на участкового рукояткой пистолета. – Карточек ему премиальных захотелось.

Зная Витьку, я готов был поклясться, что он ни за что бы не ударил человека, который не мог ответить ему тем же. Однако старший лейтенант Сивоконь, похоже, не знал, что такое благородство, – заранее болезненно скривив губы, он испуганно втянул голову в плечи, ожидая неминуемого, как ему казалось, удара по затылку.

– Отдай ему пистолет, – повторил я, обращаясь к Витьке.

Витька в сердцах выругался и что было сил пнул ногой край скамейки. Злая энергетика рванула из него с такой силой, что Витьке пришлось еще и крутануться на пятках, чтобы хотя бы частично погасить ее.

– Ненавижу таких гадов! – воскликнул он, ткнув дулом пистолета в направлении покорно согнутой спины участкового. – Пока он уверен, что только у него одного в кобуре пистолет, он всех вокруг держит за быдло. А стоит заставить его поднять руки вверх, так он землю есть будет, моля о пощаде! Еще детишек, жену больную, мать старую да отца-пропойцу вспомнит, которые все разом у него на шее сидят и кушать просят!.. Есть у тебя дети, старший лейтенант?

– Двое, – едва слышно буркнул в ответ участковый.

– Вот видишь! – Довольный, что оказался прав, Витька театральным жестом раскинул руки в стороны – вот, мол, я какой. – Сколько им? – вновь обратился он к милиционеру.

– Сыну – пять лет, а дочка в следующем году в школу пойдет, – все так же тихо и мрачно ответил старший лейтенант Сивоконь.

Похоже, он уже почти смирился со своей судьбой, а потому не ожидал от этого разговора ничего хорошего.

– И что же, старший лейтенант, ты хочешь, чтобы твоего сына, когда он вырастет, какой-нибудь болван вроде тебя тоже вот так схватил на улице и отправил на бойню, которая нужна только тем, кто зарабатывает на ней деньги или политический капитал?

– Мой сын вырастет честным человеком, – с неожиданной злостью огрызнулся участковый.

– Понятное дело, – усмехнулся Витька, – с таким-то бравым папашей.

– Кончай, – негромко произнес я. – Пора уходить.

Я взглядом указал на скамейку, на которой не так давно сидели старушки с активной жизненной позицией. Сейчас скамейка была пуста.

– А бабули-то, должно быть, не мексиканский сериал смотреть ушли. – Витька почесал висок стволом пистолета. – Ты хоть сам-то понимаешь, как все это гадко? – спросил он участкового.

– Что? – устало переспросил тот.

– Дурак ты, старший лейтенант, – обреченно вздохнул Витька. – Не сволочь, а просто дурак.

Приподняв руку, он нажал на защелку и свободной рукой поймал выскочившую из пистолета обойму. Сунув обойму в карман, он передернул затвор и, после того как из патронника выпал патрон, быстро и незаметно сунул на его место другой, с пробитым капсюлем.

– Смотри сюда, старший лейтенант, – приказал Витька.

Участковый медленно выпрямил спину и через плечо посмотрел сначала на меня, а затем на моего приятеля. Размахнувшись, Витька закинул милицейский пистолет под скамейку.

– Чуть погодя сможешь подобрать свою пукалку. Но если двинешься с места прежде, чем мы уйдем со двора, он, – Витька взглядом указал на меня, – пристрелит тебя. Понятна идея, старший лейтенант?

Участковый молча кивнул. Губы его были плотно сжаты, а чуть прищуренные глаза смотрели напряженно, с затаенным страхом и ненавистью – он не верил в то, что мы отпустим его живым. Естественно, если за ношение пистолета полагалась та же самая высшая мера наказания, что и за убийство милиционера, то вполне разумным с нашей стороны было бы убрать свидетеля. Двум смертям, как известно, все равно не бывать.

– Идем, – махнул мне рукой Витька, и мы быстро зашагали в сторону проезжей части.

Но, сделав всего пару шагов, Витька остановился и оглянулся на неподвижно стоявшего возле скамьи участкового.

– Кстати, старший лейтенант, а что у вас здесь полагается за вооруженное нападение на милиционера? – спросил он.

– Вышка тебе гарантирована только за один пистолет в кармане, – процедил сквозь зубы участковый.

– Должно быть, без суда и следствия? – уточнил Витька.

– Трибунал.

– Тройка?

– Сам ведь все знаешь…

– Верно.

Витька повернулся к участковому спиной, и мы снова пошли туда, где шумели машины.

Уже дойдя до ряда высоких кленов, росших по самому краю двора, Витька снова оглянулся и дернул меня за рукав. Я посмотрел в ту сторону, где остался милиционер. Старший лейтенант Сивоконь стоял возле скамейки, широко расставив ноги и держа обеими руками пистолет, направленный в нашу сторону. Не знаю, в кого из нас целился участковый, но делал он это аккуратно, как в тире.

Мне показалось, что я услышал, как щелкнул боек, – это старший лейтенант Сивоконь нажал на спусковой крючок. Когда же выстрела не последовало, на лице его сначала появилось выражение крайнего недоумения. Затем милиционера охватило полнейшее смятение. Не двигаясь с места, он смотрел на нас широко раскрытыми глазами. Черные усы только подчеркивали мертвенную бледность его лица.

– Старший лейтенант Сивоконь задницей почувствовал свою смерть, – прокомментировал эту картину Витька.

Вытянув правую руку, он, как пистолет, направил указательный палец в сторону милиционера. Щелчок среднего и большого пальца прозвучал словно выстрел.

– Я поквитался с ним за все, – счастливо улыбнувшись, сообщил мне Витька.

Уронив вниз руку с зажатым в ней пистолетом, старший лейтенант Сивоконь медленно осел на скамейку и замер, откинувшись на ее спинку.

Глава 27

– Где Менелай? – спросил Витька, когда мы быстрой походкой вышли на узкий тротуар, тянущийся вдоль проезжей части, по которой, обгоняя нас, проносились легковые машины.

Поток машин был на удивление редким для центра Москвы. Странным показалось мне и то, что в нем не наблюдалось ни грузового транспорта, ни автобусов, которые, как мне казалось, должны были ходить по Сретенскому бульвару.