Игра вслепую
Шрифт:
– Слейд, если ты хочешь использовать меня в качестве футбольного мяча, то это неосмотрительно. Может пострадать кто-нибудь из твоих коллег или друзей.
Лицо Слейда изобразило крайнюю степень возмущения:
– Ну, на такую подлость по отношению к тебе я не способен!
– Допустим. А что мне делать. Если кто-нибудь попытается завладеть посылкой?
– Остановить его, - коротко сказал Слейд.
– Любой ценой?
Он улыбнулся.
– Ты хочешь знать, имеешь ли право убить? Твое дело. Только доставь посылку в Акурейри. И не строй из себя прожженного убийцу, это даже не смешно.
–
– Не хотелось бы усугублять нехватку кадров в Отделе. А что мне делать после Акурейри?
– Все, что угодно, - весело объявил Слейд.
– Отдыхай, веселись, наслаждайся обществом своей подружки, живи в свое удовольствие.
– Пока вы снова не объявитесь?
– Ну, это маловероятно, - равнодушно ответил Слейд.
– Жизнь идет вперед, в Отделе все изменилось: методы, задачи, в общем, долго объяснять, да и незачем. С настоящим делом ты бы не справился, но с таким простым заданием...
Он замолчал и окинул комнату презрительным взглядом.
– Выполнишь роль посыльного, вернешься сюда и будешь спокойно жить.
– А Кенникен?
– Ну, тут я ничего обещать не могу. Он может тебя найти, а может и не найти, помогать ему я не собираюсь, но и помешать не смогу.
– Этого не достаточно, - возразил я.
– Вы можете сообщить ему, что я уже четыре года не работаю в Отделе?
– Могу, - согласился Слейд.
– Вполне могу. Но, во-первых, он может мне не поверить, а во-вторых, у него сугубо личный мотив для мести. Мне почему-то кажется, что он предпочтет распотрошить тебя острым ножом, а не распить при встрече бутылочку кальвадоса.
Он взял шляпу и направился к двери.
– Дальнейшие инструкции по поводу посылки получишь перед отъездом. Было приятно снова повидаться с вами, мистер Стюарт.
– Хотел бы я сказать то же самое, - буркнул я.
Слейд искренне и весело рассмеялся. Я дошел с ним до его машины и указал на скалы неподалеку.
– Вон оттуда я наблюдал за вами в оптический прицел. Даже нажал на курок, только ружье оказалось не заряженным.
Он посмотрел на меня взглядом, полным абсолютного доверия:
– Если бы ружье было заряжено, ты не нажал бы на курок. Ты же цивилизованный человек, Стюарт, даже слишком цивилизованный. Иногда я удивляюсь, как ты мог так долго продержаться в Отделе: уж слишком ты мягкосердечен для ответственных заданий. Будь моя воля, от тебя бы избавились задолго до того, как ты сам решил уйти в отставку.
Я посмотрел в его блекло-голубые глаза и понял: будь его воля, мне действительно никогда бы не разрешили уйти в отставку. До этого бы просто не дошло.
– Надеюсь, ты помнишь про закон о неразглашении государственной тайны?
– небрежно заметил Слейд и улыбнулся.
– Впрочем, что это я! Конечно, помнишь.
– Какой пост вы сейчас занимаете, Слейд?
– Честно говоря, почти на самом верху, - радостно ответил он. Теперь я ближайший помощник Таггерта, а значит, принимаю основные решения. Время от времени завтракаю с премьер-министром.
Он рассмеялся, сел в машину и сказал уже через опущенное стекло:
– Еще одно. Не вздумай открывать эту посылку, дорогуша. Вспомни, к чему может привести излишнее любопытство.
Он
уехал, и когда его машина скрылась из вида, даже воздух вокруг стал чище. Я посмотрел на горы вдали и почувствовал острый приступ тоски. За двадцать минут мой привычный мир разлетелся вдребезги и я, черт побери, не знал, как собрать осколки.Утром я отчетливо понял, что мне остается только одно: доставить эту чертову посылку в Акурейри. Нет, нужно было ещё молиться богу, чтобы все это обошлось без осложнений.
3
Во рту у меня пересохло не столько от долгого рассказа, сколько от бесчисленных выкуренных во время него сигарет. Я выбросил окурок из окошка машины и откинулся на спинку сидения.
– Вот так меня шантажом вовлекли в это дело.
Элин нервно заерзала на сидении.
– Я рада, что ты мне это рассказал. Я очень волновалась из-за этого твоего непонятного полета в Акурейри. Но теперь, когда ты передал посылку, беспокоиться не о чем?
Она сладко потянулась.
– В том-то и дело, - возразил я, - что не передал.
Я рассказал Элин о четырех типах в аэропорту Акурейри и о том, что Слейд прилетал из Лондона и был очень недоволен. Она побледнела:
– Слейд был здесь? В Исландии?
– Вот именно. Он сказал, что я больше не участвую в этом деле, но что-то мне сомнительно... Знаешь, Элин, лучше тебе пока держаться подальше от меня. Как бы ты не пострадала.
Элин бросила на меня пытливый взгляд:
– По-моему, ты не все мне рассказал.
– Ты права, - согласился я.
– Но я сделал это сознательно. Тебе лучше не вмешиваться во всю эту грязь.
– А мне кажется, что лучше все узнать, - возразила она.
Я закусил губу:
– Не могла бы ты где-нибудь переждать самое опасное время?
Она пожала плечами:
– Дома, в Рейкьявике.
– Отпадает, - быстро сказал я.
– Слейд знает об этой квартире, один из его людей следил за нею.
– Я могла бы поехать к отцу.
– Неплохая идея.
Отца Элин я видел только один раз, но впечатление было очень благоприятным. Крепкий, старый фермер, одиноко живущий в исландской глуши. Да, там Элин была бы в безопасности.
– Если я тебе все расскажу, ты проведешь у отца несколько дней?
– Там видно будет, - упрямо ответила она.
– О господи!
– воскликнул я.
– Если выпутаюсь из этой передряги целым и невредимым, лучшей жены, чем ты, мне не найти. Вот только выпутаюсь ли?
Элин широко раскрыла глаза:
– Что ты сказал?
– Косвенно попросил тебя выйти за меня замуж.
Тут все перепуталось, и прошло довольно много времени, пока Элин, раскрасневшаяся и похорошевшая, чуть-чуть отодвинулась от меня и потребовала:
– Теперь рассказывай все!
Я вздохнул и открыл дверцу машины.
– Не только расскажу, но и покажу.
Мы подошли к заднему бамперу джипа, я нагнулся, оторвал от шасси плоскую металлическую коробку, которую накануне прикрепил там скотчем, и положил Элин на ладонь.
– Вот из-за этого все неприятности. Ты сама привезла её сюда из Рейкьявика.
– Ты хочешь сказать, что те четверо её не получили?
– Я хочу сказать, что они получили металлическую коробку с песком, упакованную в мешковину.