Игра

Она оставила все попытки есть. У нее пропал аппетит. После обеда должен был прибыть ее эскорт, который доставит ее домой. Как ни интересно было при дворе, как ни восхитительно, она должна была ехать. Вскоре она будет в Эскетоне, и она уже представляла себе гордо возвышавшийся на острове среди окружавших Шеннон лесов замок с округлыми башенками по углам квадратной средневековой крепости. Она сгорала от нетерпения.

Скоро она встретит Хью. Она пыталась представить его удивление. Возможно, он считает, что после всех этих лет она постриглась в монахини. При этой мысли она чуть не расхохоталась. Замужество и детишки — вот что ей требуется!

Несомненно, замужем за Хью она будет счастлива. Хью Бэрри должен был превратиться в смелого и сильного мужчину. Его отец и кузены все были хорошо сложены, среди них не было ни одного урода. И она любила Хью. Оказавшись в его объятиях, она сразу позабудет о золотоволосом пирате, которому так шло прозвище Владыка Морей.

Правда, Катарине никак не удавалось представить себя лежащей в постели с Хью, в его объятиях. Но это, конечно, потому, что она так долго его не видела и думала, что он умер.

И еще, после замужества она найдет способ освободить своего отца. Она не перенесет, если он останется без средств, в заключении. Королева казалась дружелюбной и добросердечной, и Катарина решила, что она вернется ко двору, чтобы защитить отца перед королевой, убедить ее в несправедливости его заточения. Хотя Катарина знала, что нет никакой надежды вернуть его титул и земли, по крайней мере он сможет уехать в Ирландию, в Эскетон — к себе на родину.

Катарина еще раз оглядела немыслимо чудесный холл и поняла, что будет не прочь снова побывать здесь, очень даже не прочь.

Наконец Катарина отодвинула оловянную тарелку. Ее одолевали сомнения. Бесполезно было обманывать себя насчет причины потери аппетита. Хотя она была в восторге от того, что Хью оказался жив и что она выйдет за него замуж, она почему-то испытывала страх. Сколько лет она его не видела? Какой окажется их встреча? Что если он не захочет на ней жениться? Почему он не послал за ней, хотя прошло столько лет? И почему перед ней все время возникает образ О'Нила?

О чем вы так задумались, миледи? — спросил сзади нее знакомый низкий голос.

Катарина замерла.

Он низко склонился к ней, и с его следующими словами его дыхание защекотало ей ухо.

Разве вас не переполняет радость от того, что вы теперь можете поехать домой? — поддразнил Лэм.

Катарина обернулась и уставилась на него с ощущением, что он возник из воздуха, стоило ей только подумать о нем.

Но… что вы здесь делаете?

Он засмеялся и вдруг втиснулся между нею и лордом Харри, который торопливо подвинулся. Камен-но-жесткое бедро Лэма сразу прижалось к ней. Он взял ее за руку.

Доброе утро, милая, — пробормотал он, как будто они были одни в спальне — нет, скорее, в постели.

Она выдернула руку:

Так вы не в Тауэре?

— Нет, конечно нет.

— Я не понимаю. — Его теплое бедро притиснулось к ее бедру. Она не осмеливалась шевельнуться.

— Добрая королева решила простить мне мои грехи, — засмеялся он, схватив ее колено и сжав его.

Катарина оттолкнула его руку.

— Вы хотите сказать, пройдоха, что вы воспользовались силой своих чар, чтобы освободиться?

— Возможно. — Его глаза блеснули, и она ощутила укол ревности.

— Меня нисколько не удивляет, что даже королева не может вам отказать. — Она хотела повернуться к нему спиной, но сделать это в тесноте оказалось невозможным, и вместо этого она уставилась в тарелку.

— Комплимент из ваших прелестных губок, Катарина? Вот не думал, что доживу до этого. Я его запомню.

Ее просто распирало от злости. Тыкнув ножом в мясо, она сказала:

— Можете помнить что хотите, О'Нил. Он улыбнулся:

— О, тогда я предпочитаю помнить вас.

И прежде чем Катарина нашлась, что ответить, он наклонился еще ближе к ней и его ладонь легла на ее бедро.

— Почему вы сердитесь, милая? — прошептал он. — Я думал, вы будете рады тому, что я избежал петли палача.

— Мне не доставляет никакой радости видеть вас живым и… — Она толкнула его плечом и ухитрилась сбросить его руку, — …здоровым. Вы мешаете мне есть, О'Нил, и даже если бы мне хотелось поговорить, я бы не выбрала вас в собеседники.

Бросьте, Катарина. У вас ведь не каменное сердце. Во всяком случае, что касается меня. Сознайтесь, что вы за меня беспокоились. — Он наклонился еще ближе, и она ощутила его дыхание на шее.

С Катарины было достаточно. Она никогда, никогда не произнесет того, что ему хотелось бы слышать, даже если в этом и была чуточка правды.

Вы — последний человек на свете, за которого я стала бы волноваться. Оставьте меня в покое!

Лэм рассмеялся.

Боюсь, что не смогу этого сделать, милая. Она повернулась к нему. В ее зеленых глазах сверкали искры.

— Разве у вас больше нет дел, связанных с насилием и убийством, пират? Или вы задержались здесь, чтобы меня помучить?

— Нет, на сегодня у меня не назначено никаких убийств, — небрежно ответил он. — А вот завтра… Ну да это совсем другое дело.

— Если вы решили остаться, тогда придется уйти мне. — Но он не дал Катарине подняться, быстро схватив ее за руку.

— Но я могу внести пытку в свое расписание на сегодня. Сладкую, нежную пытку. — Он оглядел ее плечи и грудь.

Она вспыхнула.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Я думаю, что вы лжете, — пробормотал он.

Она пыталась вырвать руку, чтобы иметь возможность удалиться и не слышать его насмешек и намеков и не чувствовать так близко его мощное тело.

Но он сам выпустил ее руку, хотя и ухитрился погладить при этом.

— Катарина, доешьте ваш обед. Когда мы выедем из Уайтхолла, вам не скоро представится случай подкрепиться.

— Что? — Катарина вздрогнула

Я не собираюсь останавливаться по дороге, — сообщил Лэм. — Я хочу поднять якорь как можно быстрее — до наступления сумерек.