Игра

Когда он вернулся следующим утром, на подносе не осталось ни крошки.

Тарлстоун Мэнор, Корнуэлл. Джулия! С тобой все в порядке?

Дядюшка Джулии не отличался излишней чуткостью или заботливостью, но это были его первые слова, когда он ее увидел. Она сумела улыбнуться ему, хотя и сквозь слезы — слезы радости от того, что она наконец вернулась домой.

— Я попала в — переделку, дядя, — робко сказала она. Она всегда его немного побаивалась.

— Вряд ли я назвал бы это переделкой, — строго сказал он. — Но ты вернулась, и как будто в целости и сохранности.

Хиксли с мрачным видом повернулся в Лэму. Пират доставил Джулию домой и спокойно рассказал, как он захватил корабль на море и как потом королева приказала ему немедленно вернуть Джулию в Тарлстоун.

Надеюсь, вы поймете, капитан, почему я не приглашаю вас поужинать с нами.

Лицо Лэма ничего не выразило. Он пожал плечами.

Я не собирался с вами ужинать, сэр Ричард, потому что мне надо вернуться на корабль. — Он низко поклонился Джулии, широко взмахнув шляпой, как придворный кавалер, потом повернулся и пошел к выходу.

На мгновение Джулия замерла, потом бросилась за ним.

Капитан! Капитан О'Нил!

Он оглянулся на нее, приподняв брови.

Прошу вас, позаботьтесь о Катарине, чтобы с ней тоже ничего не случилось.. — умоляюще сказала Джулия.

Мгновение он смотрел ей в глаза.

Я о ней позабочусь, — сказал он, — обещаю вам. — И быстро вышел.

Джулия озабоченно глядела ему вслед.

Идем со мной, Джулия, — сказал сэр Ричард, — я хочу поговорить с тобой.

Она повернулась, стараясь выдавить улыбку.

Ее дядя, довольно полный мужчина среднего роста с приятным лицом, смотрел на нее строго и непреклонно. Ее отец назначил его опекуном над своими владениями незадолго до смерти, сразу после того, как заболел. Мать Джулии умерла несколькими годами раньше. Она и Хиксли не были кровными родственниками: он стал ее дядей, когда женился на ее тетушке. У него было свое богатое поместье севернее Тарлстоун Мэнора, на берегу Атлантики. Джулия знала, что это опекунство вынуждает его уделять Тарлстоуну время, которое он отрывал от собственного дома, от жены и детей.

Беспокойство Джулии нарастало. Она догадывалась, что он собирается обсудить, — только это не будет обсуждением.

— Дядя, я только что приехала, я устала и хочу есть, и мне необходимо вымыться. Может быть, мы поговорим позже?

— Вечером у нас будут гости, — тоном, не допускающим возращений, ответил Ричард.

У Джулии не оставалось иного выбора, как последовать за ним.

Тарлстоун был хотя и старым, но богатым поместьем благодаря залежам железной руды, которые обнаружил дед Джулии и которые разрабатывались с тех пор. Стены покрывали гобелены, высоко над которыми висели гербы с изображением черного дракона на красном поле с золотой полосой. Стены украшало средневековое оружие, бывшее в семье много поколений: скрещенные мечи, палица и кинжалы, несколько церемониальных копий. С деревянного потолка свисали вымпелы.

Они зашли в длинную галерею, пристроенную к особняку незадолго до смерти отца Джулии. Девушка села на скамейку, а сэр Ричард, глядя в застекленное окно, сказал:

Тебе, конечно, известно, почему я вызвал тебя домой.

Джулия с гнетущим ощущением кивнула, зная, что должна бы прийти в восторг.

Он повернулся к ней, но смотрел как будто на что-то за ее спиной.

Я знаю, что ты еще немного молода для брака, но я старею, Джулия, и мне становится трудно вести дела двух поместий.

Джулия решила быть вежливой и не возражать, но не выдержала.

Ведь мне в июне исполнится только шестнадцать, — дрожащим голосом сказала она.

Пожатием плеч он отбросил ее возражения.

Я составил список претендентов на твою руку, мужчин из хороших семей, и намереваюсь обру чить тебя к твоему следующему дню рождения. — Он посмотрел ей в глаза. — Они захотят встретиться с тобой.

У Джулии задрожали губы. Претенденты на ее руку хотели встретиться с ней. Не настолько она была наивна. Они хотели убедиться, что она не тощая зануда и не отъевшаяся корова. А у нее самой не было никакого желания их видеть.

Она знала, что должна поблагодарить дядю за заботу. Вместо этого она прошептала чуть слышно:

— Мне еще только пятнадцать лет. Другие женщины не выходят замуж, пока им не исполнится восемнадцати.

— Я должен найти кого-то, кто будет вести дела Тарлстоуна, — резко сказал Ричард.

Она посмотрела ему в глаза:

А если… если он мне не понравится?

Сэр Ричард пораженно уставился на нее. Она вспыхнула и опустила глаза.

Что за ерунда, — наставительно произнес сэр Ричард. — Джулия, если ты расплачешься, я отошлю тебя в твою комнату, как маленького ребенка.

Джулия ничего не ответила, но плакать не стала. Сэр Ричард сказал:

На самом деле список совсем короткий. Я остановился на трех кандидатурах, после того как поговорил с тридцатью.

Три претендента. Ее будут демонстрировать только им. Но она не чувствовала облегчения. Джулия начинала понимать, насколько это неотвратимо. К июню она будет обручена. О Боже! С человеком, которого не знает и знать не хочет, которого не любит.

Джулия вскочила на ноги и ей удалось заставить себя произнести:

Спасибо, дядя. Я признательна вам за все, что вы сделали.

Оставшись наконец одна в своей спальне, она легла, обнимая подушку, мечтая о любви — и не понимая, почему это значило мечтать слишком о многом.

С ней больше не было Джулии. Катарина стояла у иллюминатора в каюте Лэма, обхватив себя руками, наблюдая, как огненный шар солнца опускается все ниже и ниже к тому месту, где недавно еще виднейся мыс Корнуэлл. Корабль держал курс на северо-восток, к побережью Ирландии.

Они были в Атлантическом океане. Волнение ощущалось гораздо сильнее, чем в Ла-Манше или у берегов Корнуэлла. Корабль карабкался на волны, подгоняемые сильным попутным ветром. Катарина стояла, широко расставив ноги и упираясь одним плечом в стенку каюты. Солнце уже висело совсем низко над чернильно-темным горизонтом. Как ей перехитрить О'Нила этой ночью?

Ответа на этот вопрос Катарина не знала. При воспоминании о его поцелуе в королевском обеденном зале всю ее охватывал жар, и ноги становились как ватные.

Катарина уткнулась лицом в деревянную стену. Она снова вспомнила поцелуй, и ее пробрала дрожь. Она вспомнила его руки — опасные руки.

Она вспомнила Хью, человека, на воссоединение с которым она направлялась, мужчину, за которого собиралась выйти замуж. О Боже! В ее голове не должно быть места для Лэма О'Нила. Будь он проклят. Будь проклято его красивое лицо, его напористость.