Игра
Шрифт:
Лэм замер.
Хью раздраженно обернулся к ней.
Я думала, что ты умер! — воскликнула она. Его лицо преобразило внезапное понимание — и потрясение.
Катарина? Катарина Фитцджеральд?
Она кивнула, не дыша, не двигаясь, широко раскрыв глаза.
Боже мой! — закричал он. — Кэти, маленькая Кэти! — Он засмеялся, показывая крепкие белые зубы, и мгновением позже подъехал к ней. Одним движением он снял ее с лошади и перекинул на своего жеребца, в свои объятия.
Глава одиннадцатая
От неожиданности
— Катарина Фитцджеральд! — снова воскликнул он, стискивая ее в объятиях. Широко улыбаясь, он легко поцеловал ее в губы. Их взгляды встретились, и тут его улыбка увяла и он уставился на нее, наморщив лоб.
Катарина нерешительно улыбнулась ему, но ее сердце облегченно забилось, потому что она боялась — Господи, до чего она боялась, что она ему не понравится, что он отошлет ее прочь.
Все еще, не сводя с нее взгляда и больше не улыбаясь, Хью вместе с Катариной соскользнул на землю и осторожно поставил ее на ноги. Не отрывая рук от ее талии, он хмурился, внимательно разглядывая ее.
Боже, Кэти, тебя не узнать. Ты стала прелестной женщиной.
У Катарины вырвался сдавленный звук, немного напоминавший смех.
Такой прелестной, — повторил он чуть хриплым голосом.
Катарина облизнула губы. Она была так взволнована и почему-то смущена. Ведь это Хью держал ее так близко, не какой-то незнакомец, а человек, который вскоре станет ее мужем. Не кто-то чужой. Она не видела его шесть лет.
А ты, — удалось ей выговорить, — стал настоящим мужчиной — совсем не тот тощий мальчишка.
— Да, — негромко сказал он, притягивая ее ближе, так что их бедра соприкоснулись, — я уже не мальчик, Катарина, выпрашивающий поцелуй, не зная, что это такое.
Катарина угадала его замысел и замерла.
— Это были сладкие… — начала она.
— Но недостаточно сладкие, — прервал он, склоняясь к ней.
Когда его губы коснулись ее рта, Катарина вся напряглась. Инстинктивно ей хотелось его оттолкнуть. Но все же он был ее суженый, и ее мятущийся ум приказывал ей стоять послушно, смириться с его поцелуем. Это был ее долг. Его губы были требовательными и твердыми. Он хотел, чтобы она открыла рот, как учил ее Лэм. О Боже, Лэм — ведь он видит все это.
Катарине не хотелось сопротивляться Хью, но она не чувствовала себя свободно. Особенно когда Лэм наблюдал за ними. Но скоро Хью станет ее мужем — она должна его поцеловать.
Ухватив его за плечи, Катарина принялась решительно и страстно целовать Хью, потому что это был мужчина, которого она любила.
Матерь Божия, — выдохнул Хью, — какая же ты стала женщина!
Катарина покраснела, вспомнив мужчину, который сейчас посмеивались за ее спиной, вспомнив Лэма, который не шевельнулся и не издал ни звука. Она набралась смелости взглянуть через плечо и ахнула, уловив в его глазах первобытную ярость. Катарина была поражена — неужели он действительно ревновал?
Но когда он выступил вперед, став рядом с Катариной, его взгляд ничего не выражал.
Лорд Бэрри, я сопровождаю леди Фитцджеральд. Может, заедем внутрь? Мы только сегодня прибыли в Корк и ехали без остановок,
чтобы добраться сюда при свете дня. Леди очень устала — и к тому же умирает от голода. — Он коротко блеснул холодной улыбкой.Катарина не устала и не была голодна, но от слов Лэма она почувствовала облегчение. Но почему он назвал титул, который ей больше не принадлежал? Как будто хотел напомнить Хью о правилах приличия.
Хью очнулся от изумления.
Какая забывчивость. Я так поразился, увидев Кэти здесь — да еще такой. — Он окинул ее чересчур смелым взглядом. — Идем, мы поужинаем в холле.
У ворот появились старик и мальчик и принялись вращать колесо, поднимавшее решетку ворот. Катарина старалась не смотреть на Лэма. Она говорила себе, что ей очень повезло — ведь Хью рад ее видеть, желает ее, хочет, чтобы она делила с ним постель. Очевидно, ее страхи, что он забыл ее за прошедшие шесть лет, были напрасны.
Хью подошел к девушке и взял ее под руку.
Ты должна быть рядом со мной, Кэти, — сказал он интимным тоном, улыбаясь. Он похлопал ее по ладони, и они вошли в замок Бэрри — дом Хью, который скоро станет и ее домом.
В Бэрриморе обеденным залом служил большой холл первоначальной крепости, и они вошли в него прямо с улицы. Там не было почти никакой мебели. Пол устилали старые камышовые маты, стены были голыми. Несколько седых слуг стали зажигать каганцы. Вскоре на длинном столе появились деревянные подносы с хлебом, сыром и холодным мясом, и вместе с ними — эль и пиво. Вассалы Хью быстро расселись по своим местам.
Катарина подумала, не подводит ли ее память. Потому что она помнила свои посещения этой крепости, когда была ребенком. В то время стены холла украшали яркие гобелены, вдоль стен стояли дубовые столы, подносы были серебряными, напитки наливались в тонкие стеклянные бокалы, привезенные из Лондона, а на столах лежали серебряные ножи и вилки. Она помнила, что в зале стоял приятный запах, не тот, что сейчас, вспомнила многочисленных разодетых слуг и обед, приличествующий если не королю, то богатому лорду.
Хью заметил ее недоуменный взгляд. Усаживая девушку во главе стола рядом с собой, он мрачно сказал:
— Мы все потеряли за последние несколько лет, Кэти. Мне пришлось продать всю мебель и почти всех знаменитых лошадей Бэрри. Все мои люди ушли к Фитцморису, кроме тех немногих, которые сидят здесь. Я не могу держать много слуг, потому что мне их не прокормить. Но пострадал не только клан Бэрри. Другие великие кланы здесь, на юге, тоже пришли в упадок. Я все уговариваю себя, что, слава Богу, замок Бэрри еще стоит и находится в моих руках, но этого мало.
— Как жаль, Хью, — прошептала Катарина. — Мы везде видели следы войны. Это просто ужасно.
Он подвинул к себе поднос, наколол на вилку кусок мяса и положил его Катарине на тарелку. Девушка увидела, что Лэм садится слева от нее, и вся напряглась. Его колено под столом коснулось ее ноги.
Она быстро повернулась к Хью.
Твои вассалы присоединились к моему дяде Фитцморису?
Хью кивнул.
Моя мачеха сказала, что он объявил себя графом Десмондом.
Хью посмотрел на нее: