Играя в жизни

– Почему?

– Что именно? – Кажется, Ведьма была рада разговору, ее теперь не угомонить, но я и не буду стараться. С ее помощью узнаю хоть что-то об этом проклятом месте и моем незавидном положении. – Почему его купят задорого? Если его кто-то узнает, то его голова стоит дороже всего этого гадюшника вместе с нами. Если нет, то он будет опасным. Взрослый сильный мужчина с метками алого цвета. Убив его, у кого-то знатно подскачет рейтинг.

Мужчина не издал ни единого звука. Может, помер? Я снова вернула взгляд на женщину.

– Вы знаете, кто он?

– Да.

– И кто же он? – спросила младшая из сестер.

Тонкие губы Ведьмы преобразовались в скупую самодовольную улыбку. Она не сказала, кто он, но это уже и не требовалось. Ведьма перевела все внимание на меня. Она смотрела так проникновенно, что первым желанием было отвернуться, но я смотрела в ее бледно-зеленые глаза.

– Как твое имя? – спросила она.

– Рэйвен.

– Какое у тебя клеймо?

Это уже какой-то допрос. Прищурившись, я посмотрела на Ведьму. Почему она игнорирует разговоры сестер, когда они к ней обращаются, а со мной разговаривает? Что ей от меня нужно? Может быть, Ведьма тут вовсе не пленница, а была посажена, чтобы выуживать из нас информацию для падальщиков?

– Какая вам разница?

– Хочу понять, что ты за птичка такая. Стоит тебя опасаться или нет.

К чему весь этот разговор? Не понимала ее мотивов, из-за этого не собиралась говорить, что у меня красная метка, в ответ лишь произнесла истину, которую осознать мне помогло совсем недавнее предательство Шанти.

– Опасаться стоит всех.

Даже своих ожиданий и надежд. Тем более их.

Ведьма снова улыбнулась и кивнула, словно одобрила сказанное мною ранее.

Дверь сарая распахнулась, внутрь вошли двое, что нашли меня висящей на дереве. За ними стояли еще три фигуры. Из-за яркого света дня за их спинами я не могла рассмотреть лиц, но это точно были мужчины. Они все оказались внутри и держали нас под дулом единственного у них пистолета, отстегнули наши руки от стены. Вывели по одному и затолкнули в телеги с деревянными ограждениями в виде клетки, их я видела ранее. Пришлось пригнуться, иначе бы я расшибла себе голову. Ко мне затолкнули старшую из сестер. В соседнюю клетку поместили Ведьму и младшую сестру, а мужчину – в третью. Телеги были сцеплены между собой цепями, машина, к которой как попало были привязаны телеги, выглядела старой и убитой. Ржавчина уже давно съела бока, а дно вероятно рассыпается уже не первый год.

– Кого не возьмут на торгах, убить, – сказал мужчина, поймавший меня, другому такому же бородатому, как и он сам.

Лица второго я так и не увидела, сначала он стоял спиной к моей клетке, а потом ушел в машину, в итоге туда набилось пятеро сопровождающих, и мы двинулись в путь по ухабистой, но уже накатанной дороге. Не мы первые, кого везут по ней, и не мы последние.

Пара часов пути оказалась настоящей мукой, хотя мы и ехали еле как. Меня подкидывало на кочках, неотесанное дерево врезалось в кожу, несколько раз я ударилась головой, но все это пустяки по сравнению со страхом, который поселился в моей голове. Меня продадут. С этой мыслью было тяжело смириться, не могла больше бездействовать. Ристалище ужасное место, и никто с добрыми намерениями не будет выкупать невольников и отпускать их восвояси. Если меня купят, то я буду рабыней. Не просто человеком, который пытается выжить, а вещью – безвольной, бесхребетной.

Я не думала, что нас повезут так скоро, мне удалось немного поспать, будучи в сарае. Я надеялась совершить попытку побега завтра с утра. Не успела.

Время шло, а я все никак не могла придумать хотя бы маломальский план как сбежать из новых обстоятельств в виде движущейся деревянной клетки. Даже если я сбегу, то куда? Что меня ожидает ночью, когда появятся чудовища? У меня нет ни воды, ни еды. Только жизнь, которая пока что принадлежит мне.

Первый раз машина остановилась у реки с широким, но очень старым мостом. Кажется, что шаткая переправа не выдержит веса машины и повозок. Вероятно, пленители знают это, потому что мужчина, скорее всего водитель, он же тот, кому дали задание убить невостребованный товар, вышел из машины и отцепил повозки. Он и еще трое остались с нами, а машина уехала через переправу. Странно.

Я с жаждой смотрела на воду, я не пила уже очень долго. Во рту стало сухо, а от обезвоживания начала болеть голова. Сил с каждой минутой становилось меньше. Пленители разговаривали недалеко от нас, один принес ветки и в скором времени разгорелся костер.

Под треск поленьев я рассматривала тюрьму на колесах. Она была достаточно хлипкая, ведь доски соединяли межу собой веревки. Если попытаться порвать хоть одну, то есть шанс выбраться. С трех сторон от меня лес, я могла бы скрыться в нем. Река рядом. Река. Вода.

Голова постепенно начала давать сбои, отсутствие воды давало о себе знать, но руки во всю пытались распутать один из наиболее хлипких узлов. Он не поддавался, с трудом легла на бок и попыталась разгрызть путы, сковывающие дерево, но и это не дало особого успеха, но я не прекращала. Грызла, тянула, рвала.

Навязчивая мысль – сбежать – не давала мне покоя. Более того, я жаждала этого слишком сильно, что не заметила, как соседка по клетке окликает меня. В итоге она толкнула меня в плечо. Я подняла на нее невидящий взгляд.

– Что ты творишь? – зашипела она и начала отталкивать мои руки от веревки.

– Отвали.

Я вернулась к своему занятию, более удачного момента не будет. Клетка впервые не движется, пленителей стало на одного меньше. Я более-менее в сознании.

Соседка закричала:

– Она пытается сбежа…

Я тут же бросила свое занятие и заткнула рот крикунье, но было уже поздно, ее услышали. Через несколько секунд у клетки появился мужчина, его верхняя губа была деформирована, казалось, что он постоянно скалится.

– Что у вас тут? – спросил он басом.

Соседка вырвалась из моего захвата и, запыхавшись от борьбы, закричала:

– Она хотела сбежать! Начала развязывать веревку.

Какого хрена она меня сдала?! Хочет заработать лишний балл от наших обидчиков? Пусть засунет его себе в задницу, чертова идиотка.

Пленитель перевел на меня взгляд и прищурившись достал ключ от висящего замка. Все так же не отрывая от меня взгляда, он отпер клетку, а я начала пятиться назад.

Бежать тут было некуда.

Слишком мало места для маневра. Он схватил меня за ногу и потащил к себе. Я отпинывалась от него второй ногой. Не видела, куда попала, но по свисту, вылетевшему изо рта пленителя было понятно – я сделала ему больно.

Теперь я хваталась за клетку как за спасение, но меня все равно вырвали оттуда. Я повалилась на землю, дух выбило из тела от падения. И я тут же получила пинок по животу и скукожилась в позе эмбриона. В глазах потемнело от боли. Воздух со свистом покинул меня сквозь стиснутые зубы. Что за дрянная неделя.

Пленитель дернул меня за волосы, и я оказалась на одной высоте с его лицом. Он присел на корточки и, зло смотря на меня, начал говорить. Медленно и вкладчиво, так, чтобы я уяснила раз и навсегда, с Кирком Брайаном шутки плохи. В итоге мне завязали руки за спиной и снова закинули в клетку. Кажется, что сознание держалось за ниточку, которая только что лопнула. Темнота постепенно забирала меня, сначала я противилась ей, но и эту битву все же проиграла. Когда последний треск костра долетел до моего слуха, я уже не могла поднять веки и провалилась в беспамятство.