Игрек Первый. Американский дедушка
Шрифт:
— Это все я виноват! — в истерике голосил Игрек. — Простите меня, люди! Я выбью из себя эту дурь!
Долговязый не заметил, как на его плечо легла ладонь чекиста.
— Что случилось? — строго спросил Судаков.
— Африканка родила пятерых!
— Ты ее драл?
— Китаянка оказалась мужиком!
— А ты собирался ее отодрать?
Невозмутимость лощеного Брокгауза отрезвила Игрека.
— Я не знаю, в чем я виноват!
— Ты не виноват ни в чем! Господь Бог создал тебя по своему замыслу! — еще недавно за такой
Так же, как и того, в недавние времена он запросто обошелся бы без столь сомнительного довода. Имелись более веские.
— Бог или Дьявол? Вы верите в них?
— Я верю в то, что могу пощупать. Говорят, у тебя появилась новая девушка? — Сергей Павлович одобрительно улыбнулся, ожидая ответной улыбки на его двусмысленность.
— Кто говорит? — спросил Игрек после угрюмого молчания.
— Сумасшедшие.
— Что они еще говорят?
— Что твоя девчушка совсем крохотулька! И очень хорошенькая!
Игрек удрученно кивнул.
— Такие ему как раз нравятся… — продолжал Сергей Павлович.
— Кому? — насторожился глюк.
Президенту. Если б твоя девчушка попалась ему на глаза, его люди живо затащили бы ее в машину…
Игрек зарычал по-звериному.
Ободренный рыком всемогущего мальчугана, полковник с воодушевлением продолжал:
— У него член не меньше моей руки… Твою малышку он разнес бы в лоскуты…
Полковник Судаков почувствовал, что его неудержимо тянет к окну. Будто сотня невидимок толкает в спину. Судьба счастливчика Мухортых многому научила контрразведчика. Даже Героя он не желал получать посмертно. Поэтому Сергей Павлович бросился ничком на пол.
— Что с вами, Иоанн Васильевич? — опомнившись, встревожился Игрек. Он бросился к другу.
— Сердце.
Сейчас я кликну сестричку! — глюк ринулся в коридор. — Люся!
Избавившись от нахальных невидимок, полковник Судаков поднялся на ноги, отряхнулся.
Из-за проклятого демократа чуть не поплатился жизнью. Это тоже зачтется президенту. Как чуть не изнасилованная им девочка Игрека. И сломанная нога Мухортых.
Когда Долговязый вернулся в палату с Люсей, Брокгауза и след простыл.
— Где же твой дедулька?
— Может, умер? — Игрек вспомнил, что в детстве воспринимал смерть как исчезновение.
Люся прыснула. Черный юмор в Воробьевке был в ходу.
Когда родится, кликнешь?
На всякий случай Игрек выглянул в окно: не выпал ли часом Брокгауз.
Если и выпал, тот улетел, как птичка.
Долговязый припомнил, как учился летать, прыгая со стула. Махал руками, подражая вороне, даже каркал для полного сходства.
Молодая большеротая женщина заливисто смеялась над птенцом, выпавшим из гнезда.
Кто она? Когда это было?
Впервые Игрека взволновало его прошлое. Новой жизни он предпочел старую.
Чтоб воскресить в дырявой памяти картинку
из прежней жизни, Долговязый влез на стул. И с громким карканьем подпрыгнул к потолку, махая бессильными крыльями.Тяжело брякнувшись на пол, Игрек увидел в дверях Ирину. Она взирала на него с веселым изумлением.
— Кар — кар? — спросила она.
— Кар — кар! — обалдело подтвердил Игрек, не вставая с пола.
Ирина сама увлекла Игрека на чердак — в этом у него не было ни малейших сомнений.
«Она меня хочет! — пело и плясало внутри Игрека. — Я больше не насильник!»
— Я маленькая балерина… — дурным голосом запела Ирина, сделав неловкое фуэте.
Игрек с недоумением воззрился на нее.
— А чего, я большая балерина, что ли? — почему-то стала оправдываться Ирина. — Что не по тебе?
Этого дылда и сам не ведал.
От дурного сна Иринина бабушка пробудилась в отвратительном расположении духа. Старушке привиделось, что она опоросилась. Любовь с кабанами до добра не доводит!
«Осквернили мою утробушку, свиньи! — ворчала бабулька. Она и себе спуску не давала: — Кабаниха!»
Муторно стало пенсионерке даже от своих рассуждений во сне: имеет она право съесть свой приплод или нет? Поросятки были симпатичными, с разбойничьими рожицами.
Жаль, поделиться секретными снами ветерану труда было решительно не с кем.
Обнаружив в комнате внучки бездыханную девушку, бабушка перепугалась до потери сознания.
— Ирка! Ирка! — заголосила старушка, хотя успела обследовать квартиру и убедиться, что противной девчонки нигде нет. — Со мной родимчик случится!
Бабушка отметила, что незнакомка была совершенно голой, а простыня на постели скручена в жгут, как водится после скотской любви.
Где Ирка? Пустила в дом эту потаскуху с мужиком, а сама ушла? Мужик затрахал бедняжку до смерти и смылся? Из вещей вроде бы ничего не пропало…
Старушка окатила бесчувственную потаскуху холодной водой.
Никакого впечатления. Ни оха, ни вздоха.
Что сказать милиции? Что деваху какой-то кабан снасиловал?
«А ты его видала, этого кабанчика?» — спросит милиция.
«Видала, да не того…»
— Ирка! Ирка! — вновь затараторила перепутанная бабушка. — Ты чего из меня профурсетку делаешь!
Попричитав, бабулька успокоилась. Вызвала «скорую» и милицию, а входную дверь из хитрости оставила приоткрытой: я, дескать, дверь забыла запереть, спать улеглась, а как проснулась — гляжу, мне чужой труп подбросили.
Своей версии старушка крепко держалась, хоть и опасалась, что ее упекут в каталажку.
После того, как врач «скорой помощи» констатировал смерть, к месту преступления прибыл самый главный майор по невинно убиенным — Коробочкин. Ходил по квартире, все вынюхивал да высматривал и не верил ни единому слову хитрой старушки.