Игрушка для драконов

Я удивлённо вскинула брови:

— Но для этого нужна сильная эмоция!

— Да, вас ждёт небольшое испытание. Ещё раз прошу извинить, но это необходимо. Сегодня отдохните и не откажите мне в ужине на террасе. А утром Клара всё подготовит.

Приглашение на ужин выглядело приказом, и хоть я не собиралась отказываться, в душе шевельнулось недовольство: мог бы действовать и погалантнее. Всё же я не только обуза, но и главный козырь в его борьбе против Эдриксов!

Однако, привередничать было мне пока не на руку, поэтому я только кивнула.

— Вы свободны.

Нельзя сказать, что подобное пренебрежение меня не задело. Обращаться с дамой как с подчиненным галантным Драконам было не свойственно. Впрочем, ранее я не общалась с инквизиторами. Говорят, подобная работа оставляет неизгладимый след.

Я поднялась с дивана и попыталась придать своим движениям ту природную грацию, которая досталась мне от матери. Нет, я понимала, что очаровать подобного сухаря — дело для такой малоискушённой кокетки как я, непосильное. Но хотелось, чтобы Шилдс видел во мне не только важного свидетеля, но и хрупкую даму, нуждающуюся в защите.

От его покровительства, пусть и косвенно, зависит решение Министерства. Чтобы после всего вести достойную жизнь, я не должна быть замешана в скандале. В силах «безопасника» не довести дело о суда и добиться от моего мужа тихого развода. А если это будет невозможно, то сделать так, чтобы я не оказалась на одной скамейке с преступниками.

Покинув Огненный зал и втайне радуясь, что Шилдс не предложил меня проводить, я вспоминала всё, что просмотрела по судебным делам в обширной библиотеке Свитенвилля. Последнее публичное обвинение в триолизме рассматривалось больше двадцати лет назад и закончилось приговором, а после и публичной казнью. В тот раз осудили всех троих: и двоих Магов, и жену, желавшую делить постель одновременно как с супругом, так и со своим бывшим другом детства. Не помогли даже заверения последнего, что он с помощью магических кристаллов подчинил волю двух других. Суд был скор на решение и расправу, следов влияния магии, подавляющей волю, не нашли. Или не старались отыскать.

Подрыв семейных устоев, кровосмешение, дети, отцовство которых нельзя точно определить и прочие последствия двоемужества вели к вырождению господствующих рас и ослабляли их природную силу, поэтому решения по делам подобного рода выносились быстро, без шансов на оправдание.

Так, в глубокой задумчивости, я добралась до своей комнаты. Личной горничной у меня здесь не было, однако, я ничуть не огорчалась. Чужие глаза и уши в спальне, единственном месте, где я могла побыть самой собой, только раздражали.

Вот и сейчас тишина в отведённой мне комнате ласкала слух и успокаивала. Думать о предстоящем испытании я не хотела. Несмотря на то, что утро только началось, я уже чувствовала себя так, будто провела в седле весь день и ночь. Отказавшись от завтрака, оставленного на столике у окна, я приняла ванну с пеной и, заведя будильник на четыре после полудня, провалилась в сон.

Глава 16

Проснулась я задолго до звона будильника. Всё время боялась, что не услышу его и зов горничной на ужин застанет меня врасплох. И вроде бы это не официальный приём, когда надо тщательно выбирать бальное платье и причёску, стараясь случайно не оказаться похожей на другую даму на этом же приёме.

Я медленно встала и раскрыла створки шкафа. Безликие пастельные тона, вызывающие у меня дрожь своей блеклостью, невыразительные, но удобные платья, больше подходящие для повседневной жизни, чем для ужина с мужчиной. Полупрозрачных шарфиков из газа, что я так любила, не было вовсе.

Вздохнув, я примерела по очереди всё, что висело в шкафу, остановив свой выбор на кремовом платье с завышенной талией. Оно хотя бы идеально подходило по размеру. Покрутившись перед зеркалом, я осталась довольна увиденным. На меня смотрела скромно одетая молодая девушка, чьё глубокое декольте намекало на приватный вечер. Пусть я и выглядела провинциалкой, однако и ужин не обещал романтики.

Определившись с нарядом и подходящими к платью туфельками на низком каблучке, я немного успокоилась. Никто не ждал от меня, что вечером я буду блистать и кокетничать. Вероятнее всего, ужин — просто дань вежливости хозяина к вынужденной гостье.

И всё же не буду лукавить, я с нетерпением ждала вечера. Хотелось больше узнать о той роли, что готовит мне Око. И хоть немного о завтрашнем испытании, руководить которым предстоит немой Кларе. Я надеялась выспростить и о Филиппе. Конечно, господин Шилдс вряд ли захочет обсуждать со мной свою жизнь, на это я и не рассчитывала. Однако теперь у инквизитора не получится сделать вид, что Свитенвилль лишь случайный дом для временного содержания важных свидетелей. Вопрос, который волновал больше прочих: почему Серебрянный привёз меня именно сюда? В свой второй дом, хранящий немало тайн о его прошлом.

В дверь робко постучали:

— Госпожа Ядвига, разрешите войти? — спросила горничная. У неё было трудно произносимое имя, вероятнее всего, северного происхождения.

— Да, пожалуйста!

На пороге появилась миловидная брюнетка с высокими скулами и узким разрезом глаз. Она держала в руках большую коробку:

— Господин Кинегсон просит вас оказать ему честь и надеть это сегодня вечером.

Девушка присела в неглубоком поклоне и положила квадратный короб на кровать, но уходить не спешила. Она стояла, опустив голову, и бросала на подарок косые взгляды. Я понимала, что её распирало любопытство, мучило оно и меня, но я знала разницу между собой и слугами. Мать с детства учила меня не давать им лишнего повода для сплетен.

Её наука состояла в следующем: "Госпожа всегда должна быть немного легкомысленной, красивой, но не злобной особой. Горничные будут чувствовать превосходство своего ума над твоим и примутся давать советы, а ты слушай, раскрыв рот. И, поверь, узнаешь о настроениях в доме гораздо больше, чем если попробуешь расспросить их прямо. Слуги не станут разносить сплетни из зависти. И это лучший способ приобрести их преданность. А также незаметно для всех управлять домом. По-настоящему".

— Можете идти. Спасибо, — ответила я, однако, поймав раздражённый взгляд, поспешила добавить: — Передайте мою благодарность хозяину. Но я не могу принимать подарки от малознакомых мужчин. Леди это не подобает.

Во взгляде горничной, украдкой брошенным на меня читалось: «Вот и дура!»

— Надеюсь, хозяина это не обидит, — притворно вздохнула я, рассчитывая на откровенность служанки. Та сомневалась. Я видела, как ей хотелось поделиться своим мнением и решила немного подтолкнуть девушку к откровенности.

— Впрочем, по вашему взгляду я вижу, что поступаю бестактно. Простите меня, я никогда не бывала в обществе мужчины. Сами понимаете, что в том доме, где я жила…

— Понимаю, госпожа, — обрадовано кивнула горничная. — И если позволите…

— Да-да, — поддержала я. Мне вспомнилось, что мою мать все считали жеманной пустышкой. Даже я до последнего времени.

— Раз хозяин хочет видеть вас в этом наряде, значит, на то есть причины. Разные. Например, господин Кинегсон желает поднять вам настроение или показать, что расположен. Прежде чем отказывать, может, посмотрите?

Намёк был понят, я сердечно поблагодарила девушку и раскрыла коробку. Разумеется, в её присутствии.

Внутри лежало платье насыщенного голубого оттенка и аккуратные туфли из мягкой кожи, в которых можно проходить весь день и не чувствовать усталости.