Игрушка для Шакала

Шумно выдыхаю кислород из легких.

Я просто хочу понять, как мне действовать дальше. Узнать, кто виновен в смерти отца. И вернуть себе свое. Деньги, имущество, статус. Да, я просто обязана разобраться со всем этим.

Неожиданно дверка в душевой открывается, и Одаевский вваливается в кабинку, не спросив разрешения. Пространство резко стало слишком тесным. Но мужчину, кажется, это совсем не смущает.

– Думала сбежать, принцесса? – спрашивает мой сексуальный гад, подстраиваясь под струи воды и обхватывая мои ягодицы ладонями. Пальцы тут же вжались в мягкую плоть, на которой, и без этого захвата, уже хватает синяков.

– Почему ты меня так называешь? – самое время узнать, а то этот вопрос уже давно крутится в моей голове.

– А как тебя называть? – Одаевский уткнулся носом в мою шею, прошелся языком по чувствительному местечку. – Ты самая настоящая принцесса.

Он впился поцелуем в мои губы, вызывая в теле дрожь и жажду. Точно так же, как ночью, властно и бескомпромиссно. Мои руки сами потянулись к его торсу, прошлись по крепкой груди.

– Моя вкусная принцесса, - заключает Одаевский, отрываясь от моих губ и тут же впиваясь засосом в кожу на шее и вырывая из горла стон.

– Ты так оставишь на мне засос, - хнычу, подставляя шею, как самая послушная из принцесс. Тьфу! Вот же прилипчивое прозвище!

– Вот и отлично, - обжигают жаром кожу его слова, - пусть все знают, что ты моя.

Вот же заладил! И ночью он постоянно это повторял.

– Я не твоя, - возмущаюсь, - мы просто вынужденные попутчики.

Рука мужчины подбирается к горлу, чуть его сжимает, и так же резко отпускает. Черные глаза всматриваются в мое лицо, будто пытаясь прочитать в нем что-то, безумно важное.

Мужчина выдыхает, словно, отпуская от себя важную мысль. Его рука опускается к моей груди, с силой сжимает сосок. Инстинктивно подаюсь ему навстречу. Тело реагирует на уверенную ласку так, будто, только этого и ждало с момента пробуждения. Жар под кожей расползается, становится ядовито-настойчивым, он отдается напряжением в низу живота, тянется мурашками по коже.

Рука мужчины скользит ниже, проходится по животу, пальцы скользят между складочек. Стону, выпрашивая ласку, когда пальцы мужчины ловко находят чувствительный бугорок и силой его надавливают, растирая.

– Не моя, говоришь? – шипит мне в лицо мужчина, вжимая меня спиной в кафель и закидывая мою ногу себе на бедро. Он резко входит, с глухим рычанием, растягивая меня под себя.

Если это месть, то очень сладкая. Мое тело отзывается на каждое движение, в одно мгновение настраиваясь на одну волну с мужчиной. Сама себя не узнаю. Ведь, еще вчера я всерьез планировала гордо держать броню. Сегодня же притягиваю к себе Одаевского за плечи, впиваясь в кожу ноготками и выкрикивая стоны удовольствия, не помня себя от блаженства. Оргазм накрывает взрывной волной, проносится по телу и вырывает из груди томные крики. Мы приходим к финишу почти одновременно, несмотря на, явно, не предназначенную для таких забав, душевую.

– Почему с каждым разом это все лучше? – спрашиваю, еще не придя в себя. И только потом прихожу в ужас от того, что произнесла это вслух.

– Будет еще лучше, обещаю, - смеется мне в губы Одаевский.

– А ты не слишком самоуверен?

– Для тебя, принцесса, буду, каким захочешь, - самоуверенно заявляет мужчина, резко переставая смеяться. – Скажи мне, чего ты хочешь?

Колени еще дрожат, а дыхание почти восстановилось. Сейчас мне очень трудно мыслить, особенно, если здраво.

– Я хотела только помыться, - выдыхаю.

Именно так и было. А он пришел, и все пошло не по плану.

Мужчина ничего не говорит, он берет гель, выдавливает себе в ладонь. Проводит руками по моему телу, растирает спину. Закрыв глаза, я полностью ему доверяюсь. Тем более, это очень приятно. Грани смылись, это все слишком интимно и непривычно. Как и то, что Одаевский может вести себя так ласково, с усердием школьника намыливая мне плечи.

Мужчина первым выходит из душа, и ловит меня в огромное полотенце. Не давая мне опомниться, вытирает мое тело, подсушивает полотенцем волосы. Как с маленькой девочкой, носится со мной. Или, как с принцессой?

Тьфу! Ну, точно, прилипло прозвище!

– Перебирайся в мою спальню, - говорит Одаевский, - хочу тебя каждую ночь, теплую и вкусную.

– Мне и здесь хорошо, - морщу нос.

– Упрямая, - заключает мужчина.

Он заворачивает меня в большой банный халат, подхватывает на руки и несет на кровать. Укладывает в постель, накрывает одеялом.

– Спи, принцесса, - слышу, закрывая послушно глаза.

Это была долгая ночь, и не менее, долгое утро. Поэтому я тут же проваливаюсь в сон. А, проснувшись, сразу чувствую, что мужчины рядом нет. И даже в доме его нет. Это понятно по ощущению пустоты, которое наваливается со всех сторон. Я и раньше чувствовала его присутствие. Но до этой ночи ощущение это не было таким острым.

Глава 30

Одаевский вернулся поздно ночью, когда я уже спала. Матрац рядом со мной прогнулся под тяжестью его тела, а потом это самое тело прижалось к моей спине. Если не знать, что мы враги, и вместе только временно, то можно подумать, что мы счастливы вдвоем.

Но это не так. Не может быть так.

Это все временное помешательство, и однажды я найду способ вернуть себе то, что и так, по праву, принадлежит мне.

К слову, эта мысль, как въедливая заноза, не выходит из головы. Слишком много вопросов, которые так и остаются без ответа.

Кто убил отца? Ну, не верю я в сердечный приступ, не верю! Отец никогда не жаловался на сердце. Насколько я знаю, у него вообще не было проблем со здоровьем. Быть может, это Одаевский? Он хотел получить холдинг, и он его получил.

От этой мысли тело напряглось, а рука, лежащая сейчас на талии, показалась мне горячей раскаленного железа. Я заерзала, пытаясь освободиться из захвата, но была тут же возвращена на место той самой властной рукой.

– Уже поздно сбегать от меня, принцесса, - шепчет мужчина мне в волосы.

Его нос зарылся в локоны и шумно втянул воздух, будто, пытаясь вобрать в себя весь мой запах. И, несмотря на все мои догадки, тело отозвалось мурашками удовольствия, которые разлетелись по телу, как маленькие бабочки.

Это несправедливо! Он отобрал у меня все, а я плавлюсь в его руках, как горячий воск!

– Что уже не так?! – шепчет Одаевский мне в ухо.

Он всегда чувствует мое настроение, легко считывает мысли. И теперь, конечно, сразу понял, что со мной что-то не так.

– Мне жарко, а ты горячий. Отодвинься, - вот и все, что я смогла придумать по-быстрому.