Игрушка из Хиросимы

— Обещаешь вернуться?

— Конечно. Кто-то ведь должен позаботиться о тебе.

Когда он сел в кабину и повернул голову, Мизуки не смотрела на него. Ее взгляд был прикован к борту вертолета, как будто там было написано не название авиаклуба, а божественное откровение.

«Боится расплакаться», — понял Бондарев и включил двигатель. Он тоже решил не смотреть на Мизуки. Так было легче расставаться.

44

Монотонный рокот двигателя и шум пропеллера нагоняли сонливость. Бондареву пришлось несколько раз хорошенько потрясти головой и даже ущипнуть себя, пока он летел на противоположный конец города, где находилась фабрика игрушек. Давали знать себя усталость и общая слабость организма, но Бондарев с ними справился.

Если бы так же легко справиться с Хозяевами северных территорий!

Поймав себя на этой мысли, Бондарев усмехнулся. Людям свойственна надежда на чудо. Это простительно, если у них детское сознание. Но взрослые должны полагаться только на себя и собственные силы. Только так есть шанс переходить из класса в класс, а не оставаться на второй год… десятый… сотый… тысячный…

Увидев слева цель своего путешествия, Бондарев вновь сделался энергичным и собранным, словно не он только что боролся с сонной одурью. Щуря глаза от ветра, высунул голову из кабины и опустил вертолет до высоты ста с небольшим метров, а потом еще ниже и ниже, чтобы его прикрывали здания и кроны деревьев.

Нельзя было, чтобы Хозяева заметили приближение вертолета раньше времени. Это должно было произойти в самый последний момент, чтобы у них не оставалось времени на раздумье. На этом строилась военная хитрость Бондарева.

Он миновал маленькие, почти необитаемые островки на реке Ота, затем взял круто на юг, развернулся и полетел обратно, на этот раз прямо над островками.

С небольшой высоты стало заметно, что они не такие уж пустынные, как казалось издалека. На этих диких скалах и жалких клочках суши можно было разглядеть крестьян и рыбаков, обитающих в крошечных глинобитных хижинах. Заслышав шум вертолета, они поднимали головы и, придерживая соломенные шляпы, равнодушно смотрели вверх. Бондарев подумал, что эти грязные бедняки ничуть не изменились за несколько веков. Разве что вечера они коротают не у очагов, а перед телевизорами, и успели обзавестись мобильными телефонами. Вот только сделались ли они от этого современными людьми?

В двухстах метрах от южной ограды фабрики Бондарев откинул прозрачный колпак кабины, очутившись на свежем и довольно прохладном воздухе. Он отчетливо видел вооруженных охранников, уставившихся на приближающийся вертолет. Некоторые передергивали затворы винтовок, другие куда-то звонили по своим мобильникам. Прежде чем открыть огонь, им нужно было получить на это разрешение.

С юга «Такахито Той Компани» примыкала к заводу по производству автомобильных карбюраторов. Вертолет Бондарева медленно проплыл над заводским двором и повис над оградой, слегка покачиваясь и вращаясь вокруг оси, как большая елочная игрушка.

Все охранники тут же сорвались с места и ринулись к ограде, держа винтовки, как солдаты, бегущие в атаку. Двое или трое попытались стрелять на бегу, что получалось у них неуклюже и бестолково. Разумеется, они мазали. Во всяком случае, Бондарев не услышал ни ударов пуль о корпус вертолета, ни того характерного звяканья, с которым пули отлетают от стремительно вращающихся лопастей.

Когда охранники приблизились на опасное расстояние, он увеличил скорость оборотов, заставил вертолет наклонить морду и бросил его вниз, словно собираясь идти на таран. Перепуганные этим маневром, одни японцы кинулись врассыпную, а другие попадали на асфальт, прикрывая головы руками.

Вертолет с грохотом пронесся над ними и устремился к противоположному концу фабрики.

К тому времени, как охранники опомнились и возобновили стрельбу, воздушная цель находилась слишком далеко от них. Бондарев пролетел в четырех метрах от поверхности реки и спешно поднялся выше, чтобы не зацепиться за рыбацкие лодки и сампаны, разбросанные по водной глади. Тут он заметил сухогруз, стоящий в доках, и предположил, что на него уже грузят игрушечных роботов, начиненных взрывчаткой.

Бондарева это не слишком обеспокоило. Если его план сработает, корабль с дедами-морозами не покинет порт. Ну а если он не сумеет выполнить задуманное, то, как говорится, одним кораблем меньше, одним больше, уже не важно.

Удалившись от фабрики, Бондарев развернулся и полетел вдоль острова, опять стараясь держаться за всеми естественными укрытиями, попадающимися по пути. Под ним проносились верфи и лодки, составленные у причалов борт к борту. Ему нужны были складские помещения, и он хотел попасть туда как можно быстрее, тише и незаметнее. Устроив шум возле южной ограды, он отвлек туда всех тех, кто должен был охранять территорию фабрики. Теперь предстояло подлететь с севера, скрываясь за трехэтажным зданием, и посадить вертолет прямо на крышу склада. Бондарев надеялся, что она достаточно прочная, чтобы выдержать вес легкого вертолета.

Маневр оказался сложным для столь неопытного летчика, каковым являлся Бондарев, но он с задачей справился и даже не срубил винтом провода, протянутые над фабрикой. Посадка получилась не слишком плавной. Вертолет фактически грохнулся на крышу с двухметровой высоты, а потом еще и подпрыгнул, словно пробуя перекрытие на прочность. Обошлось. Кровля не разошлась и не провалилась.

Первая часть представления завершилась благополучно, хотя до финала было еще очень и очень далеко.

45

Бондарев выскочил из кабины еще до того, как начало замедляться вращение лопастей вертолета. Пригнув голову, он подбежал к краю складской крыши. Перебравшись через барьер, повис на руках, оттолкнулся от стены и, развернувшись в воздухе, приземлился на газон.

Падение сопровождалось вспышкой адской боли в почках, но адреналин заглушил ее лучше всякого анестезиолога. Не теряя ни секунды, Бондарев побежал к двери конторы, в которой он уже побывал однажды вместе с Мизуки, а из конторы попал прямо в склад. В его руке был пистолет, заставивший рабочих шарахаться от удивления и испуга. Угрожая им «магнумом», он жестами приказал им убираться ко всем чертям. Пока те пятились, ворча и переглядываясь, он бросился к двери, за которой, как предполагал, хранилась взрывчатка.

В это время за его спиной раздался торжествующий голос Хато Харакумо:

— Что, мистер шпион? Наконец-то ты попался. Сам сунул свою тупую голову под нож гильотины!

Двое рабочих обступили его, что-то с жаром говоря и указывая пальцем на Бондарева. В руке он держал пистолет, направленный стволом вверх. До него было шагов семь-восемь.

Бондарев преодолел их меньше чем за секунду. В последний момент, когда управляющий опустил пистолет на уровень груди, чтобы выстрелить, он оттолкнулся, прыгнул, пролетел полтора метра горизонтально полу, и пуля прошла выше. Голова Бондарева врезалась Харакумо в живот, и он упал навзничь.

Рабочие застыли как истуканы.

— Убирайтесь! — рявкнул Бондарев, пальнул вверх, и их как ветром сдуло.

Обезоружив управляющего, он перевернул Харакумо лицом вниз и приставил пистолетное дуло к его спине.

— От тебя требуется только одно — ключ от комнаты с боеприпасами.

Харакумо начал говорить по-японски, но заткнулся после чувствительного удара по затылку. Бондарев повторил требование. Вместо того чтобы подчиниться, управляющий попытался сбросить его со спины, используя прием то ли джиу-джитсу, то ли дзюдо. Слегка оглушив его рукояткой «магнума», Бондарев заставил Харакумо подняться и, удерживая за болевые точки под ушами, процедил: