Игрушка
Шрифт:
– Добро пожаловать в мои владения, куколка, - саркастично прорычал Ромул, не сводя ни на мгновения с меня взгляд. – Неужели ты думала, что от меня можно скрыться? Габи, Габи. Это ты погубила Гудвина. Глупого песика. Зря ты так с ним. Ведь все могло бы быть проще. Зачем сопротивляться тому, чего никогда не миновать?
«Я тебя ненавижу!!!»
– Я переживу, - ехидно улыбнулся Ромул. – Тем более, если ты будешь невыносимой, то я всегда смогу тебя приструнить, как Мати.
Слезы наворачивались на глаза.
Гудвин. Мати. Я.
«За что?»
– Простым людям этого не понять.
– А вот и я, - радостно пролепетала Матильда и присела рядом. – Вот чай! Эй, вы чего? – удивленно уставилась на меня. – Габи, тебе плохо?
– Нет, она просто вспомнила грустную историю. О том, как злые люди наказывали других, если те пытались испортить им праздник. Правильно, Габи?
Оцепенения спало.
Одышка. В груди все пекло.
– Ром, ей плохо, - не унималась Мати.
– Нет, нет, нормально, - торопливо оправдалась я, изобразив лживую улыбку.
Страх. Ужас. Дикий ужас.
Эмиль. Боже. Мой Эмиль.
Ромул расхохотался, но все же промолчал.
Мысли. Мои мысли,… теперь и они принадлежат ему.
– Ты вся мне принадлежишь.
– А как же Матильда?
Дерзкая улыбка.
– О, Габи, - вдруг неожиданно отозвалась девушка, словно не слышит, не видит все то, что происходит между нами. – Мы скоро поженимся, - искренне, восхищенно улыбнулась девушка и протянула ко мне свою тоненькую ручонку. – Смотри, какое колечко!
Я краем глаза взглянула на Ромула.
Едкий, унизительный смешок. Отвел взгляд в сторону.
– Ты же будешь у нас свидетельницей? Правда? Я так рада, что ты здесь. Что приехала к нам в гости!
В гости?
Я вопросительно уставилась на Стефано.
Мати, видимо, замялась от такого моего поведения и тоже вопросительно уставилась на Ромула.
– Ладно, заткнись уже и не мешай, - вдруг резко, грубо гаркнул в глаза Мати и с отвращением скривился. – Лучше сходи проветриться.
И снова секунды молчания. И снова секунды полного забвения. А затем – клац. И опять милая, чарующая улыбка на ее лице.
– Я пойду воздухом подышу, а вы не скучайте. Хорошо? Простите. Но мне… нужно.
Снова милая улыбка.
Ушла прочь.
Я все еще смотрела ей в след, не веря своим глазам, ушам. Не веря ничему.
– Придется поверить.
– Что ты с ней делаешь?
– Что придумаю, то и делаю, - совершенно серьезно произнес Ромул и сделал глоток вина.
«ТАМ НЕЧЕГО ИСКАТЬ. ЧЕРНОТА И ЛОЖЬ…» - всплыли в памяти слова Гудвина.
– И что теперь будет с нами? Зачем мы тебе обе нужны?
– Обе? Нет. Мати мне уже не нужна. Я ее выброшу не сегодня, так завтра. Знаешь, все же сложно расставаться с привычками… Даже мне. Но я уже решил. Знаешь, я даже думаю над тем, что бы подарить ее Эмилю. Пусть делает с ней, что захочет. Когда-то он так ее хотел. Пусть лепить что угодно. Пусть даже тебя. Я не буду против.
Боль. Горечь. Я задыхалась. Когда-то и меня он… отдаст ему… Испорченную, использованную, другую… Отдаст мою оболочку…
Казалось, что я попала в клетку. В клетку, в которой нет ни дверцы, ни окошка. В которой мне предстоит сойти с ума. Потерять себя… и никогда больше не вернуться.
Хмыкнул.
–
А ты права. Знаешь, действительно права. Хотя, если ты не будешь меня расстраивать, то я не буду слишком тебя менять.– Зачем я тебе? Почему я?
– ИГРА, Габи, все это – лишь игра.
Сердце предательски кольнуло.
Дикий хохот.
– Габи, девочка, неужели ты думала, что ответ в том, что я к тебе неравнодушен. Что я пленен тобой?.. ОЧНИСЬ! Ты – полная дура, зацикленная, помешанная на своих сказочных вампирах, малолетка, с комплексом золушки… Ты ждешь принца? Ой, нет,… не так… Ты ждешь ВСЕМОГУЩЕГО принца, который спасет тебя от всемирного зла? Не хочу тебя расстраивать. НО за все время, пока я существую, НИ ОДНОГО ТАКОГО НЕ ВСТРЕТИЛ. Так что ты уж точно в пролете.
– Ты говорил, что когда-то любил. Трудно в это верить…
– Любил. Потому я ее и убил. Не дал никому. И не дал и ей самой все испортить. И теперь только все светлое о ней во мне храниться. Она не успела выпустить свой яд.
Тяжело сглотнула.
– Ты больной.
Ухмыльнулся в ответ. Глаза возбужденно сверкали от собственной коварности и самолюбия.
– Сумасшедший.
– И это говорит та, которая всегда себя называла умалишенной.
Снова комок в горле. Комок ненависти, презрения… Обида стремительно сменялась яростью. Дикой яростью.
Я ненавидела все в нем.
– Этот статус еще нужно заслужить. А ты это сделал сполна. Больной ублюдок.
– Ой, ой, как больно, - расхохотался Ромул.
– Я не понимаю, за что когда-то выбрала тебя Матильда. Ты же действительно пустой. Внутри чернота и гниль. Ничего настоящего.
– Матильда выбрала игру. Вот только вместо борозд кукловода я ей вручил веревочки куколки. И теперь она будет любить любого, кого я скажу. Или кого скажет любой другой из вампиров, в общем, кому будет скучно. Кому она понравится. Кто подберет ее.
– Ты ее отпускаешь?
– Я ее выбрасываю.
Живую…
– Живую, живую. Но и то лишь потому, что бы ты знала, чего стоит бояться. Что тебя ждет, если будешь со мной состязаться. Игрушка должна повиноваться своему Хозяину, а в ином случае он вправе это «отладить». И потом, я не мог моего любимого друга лишить двоих кукол. Пусть тоже поиграет. Я же не изверг.
– Сомневаюсь, что бы ты о ком-то заботился…
– Я всегда забочусь об Эмиле. И до тех пор, пока существую, я буду отравлять ему жизнь. Только так чувствуешь, что еще живешь. Только так… Ни любовь, ни дружба, ни счастье… не способны на это… Только Боль. Боль и ненависть. Неистовая боль и дикая ненависть. Лишь они… не приедаются.
__________________________
Глава Шестнадцатая
Игрушка
__________________________
***
– Ладно, пошли в номер. Надоело мне уже тут торчать, - раздраженно прошептал Ромул и встал из-за столика.
– А Матильда? – хваталась я за слова, как за спасательный круг.
– Габи, не поможет. Мати сама себе даст толк. Сегодня она мне не нужна. Да что сегодня. Раз ты у меня появилась, то я согласен уже на ее уход. Так что вставай и пошли. И веди себя разумно, иначе я всегда смогу тебя заставить лишь одним только словом.