Игры богов

К Тимми друзья не пошли: нечего дразнить оборотней и плодить слухи. Вместо этого они полночи гоняли наперегонки на байках, потом завернули в какой-то французский кабачок, из которого их выгнали за слишком громкий смех, потому что Лас рассказывал смешные истории. Сантилли и не знал, что он так умеет смешить. Потом они немного похулиганили на водопадах, хорошо, что там их никто не заметил, иначе головы бы точно оторвали. И совсем мокрые и замерзшие ввалились на собственную террасу сушиться и греться.

Элерин в подвернутых штанах и теплой рубашке Ласайенты сидела с ногами в кресле, пила горячее вино со специями и с восторгом слушала их рассказы о человеческой армии. Кому из них пришла в голову идея покататься на шхуне, так и осталось неясным.

— Эле, врежемся, — спокойно произнес Сантилли, наблюдая, как судно несется прямехонько на скалу, одиноким зубом торчащую из воды.

— Не врежемся, — пропыхтела императрица, изо всех сил налегая на штурвал.

Сама захотела, никто за язык не тянул, со смешком подумал ашурт, предлагали же более легкое управление.

— Вы специально его таким сделали, — Элерин повисла на рукоятках. — У… меня…с-с-сил…. Мама!

Лас не выдержал и помог. Ашурт обхватил девушку за талию и прижал к себе, но она этого даже не заметила. Шхуна практически легла на бок, и, подпрыгнув на воздушном щите, птицей выпорхнула на чистую воду, зарывшись носом в волну.

Когда качка улеглась, герцог отпустил императрицу и скобу, за которую держался, а Лас отлепился от стенки и буркнул:

— Экстремалка.

Брат с удивлением принял от демонов спящую сестру.

— Вы что с ней сделали? — недоуменно прошептал он, не зная, куда ее пристроить.

— Шоковая терапия, — хмыкнул принц и кивнул на девушку. — Но начали не мы.

Выспаться им не дали: рано утром внезапно нагрянувший Мишель, огорошил их необычной просьбой.

— Сопровождение? Зачем? — Сантилли в очередной раз растер лицо и размял плечи, пройдясь по гостиной.

— Для солидности, — пояснил оборотень. — И не спокойно как-то ему. Мне, кстати, тоже. Вообще не хочу, чтобы он ехал, но переговоры сегодня.

Таамир созрел до завода компьютерной техники. Такими темпами он скоро всю И'не Кей-Лайн под себя подгребет, с досадой подумал герцог, а демонам и ийет останутся сельскохозяйственные зоны. Это, конечно, не плохо, кушать-то все хотят, но Сантилли тоже очень хотелось собственного производства. Подбросить отцу идею? Пусть какую-нибудь фабрику замутит. Земное словцо тут же застряло в голове, крутясь там и раздражая.

Друзья не сразу, но вспомнили, где вчера бросили байки. У водопадов. Там же нашлись и куртки, насквозь пропитанные влагой.

Быстро приведя вещи и мотоциклы в порядок, демоны порталом вышли в узкий переулок у гостиницы, в которой «остановился» король. Ласайента поймал себя на мысли, что ему начинает действовать на нервы эта конспирация, но люди…. Те же орханцы воспринимают все намного спокойнее, как нечто естественное или обычное стихийное бедствие — все равно от него никуда не деться.

Мишель был прав: в воздухе было разлито напряжение, как перед большим несчастьем.

«Или похоронами», — принц мотнул головой, отгоняя тяжелые мысли.

Сантилли тоже тревожно стрелял глазами по сторонам, стараясь определить источник опасности.

К выходу подогнали черный лимузин, из дверей появился король с Бетти, а следом — настороженный Мишель. Шофер распахнул дверцу, но оборотень обогнал опекуна и быстро юркнул на переднее сидение. Элизабет, радостно махнув демонам, шлепнула юношу по макушке папкой с документами:

— Выметайся.

Тот нехотя освободил кресло, на которое сразу опустилась девушка.

Таамир недовольно сжал губы: это было его законное место.

— Мальчики, — Бет мило улыбнулась, — мне договор перечитать надо. Можете поболтать там? — она кивнула назад.

Раздраженно проворчав: «Устроили, черт знает что», — дракон уселся сзади и шофер захлопнул дверцу.

Утренний полумрак улиц-ущелий, сонные люди, спешащие на работу, открывающиеся магазинчики, гудки автомобилей, обрывки разговоров. Все было обыденно и привычно, но ощущение опасности становилось почти осязаемым, тяжело наваливаясь на плечи. Лас перешел в боевое состояние и был уверен, что друг сделал то же самое, а за темными щитками шлемов глаз не видно.

Светофор. Красный. Сантилли чувствовал, как ширится в груди леденящий холод смерти. Ничего необычного, все спокойно, но он продолжал вертеть головой по сторонам, выискивая опасность.

Лас увидел его совершенно случайно — хлипкого подростка в поношенной кожаной курточке, небрежно прислонившегося к стене углового дома, и уже не смог отвести глаз. Что-то неправильное было в немного хипповатом пареньке, равнодушно надувающего жвачные пузыри.

«Сан, — йёвалли кивнул на человечка. — Не могу понять».

Ашурт, уже не заботясь о скрытности, откинул щиток и пристально вгляделся в незнакомца. Лас оглянулся по сторонам. Вроде все спокойно. Внешне.

Желтый. Йёвалли жгуче захотелось, чтобы пассажиры покинули машину. Он снова посмотрел на мальчишку у стены, и тот помахал ему рукой, как старому знакомому.

Зеленый. Лимузин, стоявший первым во втором ряду, мягко тронулся с места, но Сантилли дал газ, поравнявшись с ним, и забарабанил по стеклу, мысленно крича: «Уходите!». Таамир подался вперед и стукнул шофера по плечу, машина остановилась, и в это время на перекресток вылетел грузовик. Передние колеса подпрыгнули на легковушке первого ряда, перескочили через нее, и, как в замедленном кино, стали опускаться на лимузин. Лас выставил щит, тут же разлетевшийся вдребезги, и многотонная машина всей массой рухнула вниз, сминая лобовое стекло и крышу, ломая такие хрупкие человеческие тела. Бет!!!

Принц смахнул мешающий шлем и, не слыша человеческих криков и стараясь не думать о тех, кто остался в лимузине, бросился к подростку, выбрасывая вперед поток чистой силы. Не перебьешь, тварь! Человека впечатало в стену, он сразу вскочил, но его тут же снова сбило с ног. «Вардис!», — закричал Ласайента.

Они подбежали одновременно. Лас принял на кинжал тщедушное тело и опрокинул его на асфальт, темный спеленал его черным живым жгутом, сразу начавшим лопаться. Но тут подросток оскалил острые зубы и беззвучно крикнул йёвалли в лицо. Звуки резко пропали, и наступила полная тишина. Мир потемнел и закачался, но принц все-таки провернул клинок, вгоняя его еще глубже. Его дернуло вверх и отбросило в сторону, ощутимо приложив спиной и головой о тротуар. Дома перевернулись и повалились, но Лас, отмахнувшись от них, как от надоедливых мух, стал упрямо подниматься.