Игры богов

Водяную платформу подогнали к берегу и еще больше расширили, но все равно места хватило не всем. На празднике в честь рождения было радостно и шумно, и чтобы не повредить детям, особенно девочке, их укутали в защитные коконы. Сразу после смотрин состоялась торжественная коронация Сантилли. Так обычно и происходило: официально император начинал править через девять месяцев после свадьбы. Откуда пошел такой обычай, уже никто не помнил, но придерживались его свято. Ласайента сумел отвертеться, напирая на неполное совершеннолетие. Ашурт обиделся, пригрозив, что все припомнит в будущем, благо осталось недолго, каких-то неполных семьдесят лет.

Через месяц состоялся первый Совет с полноправным участием императора, на котором решался вопрос о второй жене графа Тальшу.

Мальчику была нужна мать. Настоящая, а не ее гулящий призрак, заточенный в башню. И не наложница, которая, как ни странно, у Тоньеса была одна.

«Надумал взяться за ум?» — накануне ядовито поинтересовался у него Сантилли.

Граф решил жениться. У ашуртов было в порядке вещей иметь несколько жен, лишь бы не ссорились, то есть было необходимо согласие, которое Беарн не дала. С одной стороны оно и не было нужно, все равно сидит под замком, с другой стороны — закон. Но Юштари избранница Тоньеса нравилась, и тот отважился обратиться к Совету. По большому счету мальчик их и познакомил, когда удрал на одном приеме от отца в сад и заблудился там. Нашла его чисто случайно Гаелис и привела обратно. По дороге они разговорились и в зал вошли уже друзьями.

Девушка была из дэи вэ, и, как и все темные, умна, расчетлива и тверда характером, понимайте упряма. Сантилли разговаривал с ней перед коронацией, и она созналась, что ей больше нравится мальчик, чем Тоньес, к которому она сама никогда бы не подошла — старая репутация бежала вприпрыжку впереди графа Тальшу.

«Но все меняются, ведь так, и сейчас он уже не такой, как раньше, стоит только посмотреть на его сына», — улыбалась Гаелис и с восторгом рассказывала, какой это необычный ребенок, а ашурт думал, что она сама недалеко от него ушла: девушке не было и пятидесяти.

Тоньес шел на этот брак ради сына, Гаелис ему нравилась и только, но Юштари уже строил планы на будущее, включив туда неизбежных братика и сестричку. С этим надо было что-то делать.

— Я — против, — категорично высказался Таамир.

Началось, хмыкнул Сантилли.

— Нет, — Рошейн с усмешкой оглядел Тоньеса, стоящего перед Советом.

Рашид покусал усы и сказал, как рубанул:

— За.

Ин Чу сморщился:

— Идти на поводу у ребенка?

Найири тяжело поглядел на графа и произнес:

— Я имею все права оторвать тебе голову, что и сделаю, если ты еще раз дернешься на сторону, и сам возьмусь за воспитание твоего сына. Не доставляй мне это удовольствие. За.

Сантилли представил, какие нешуточные страсти разгорелись на днях в Домах, чтобы короли вот так обыденно произносили короткие слова, решающие участь троих.

Тоньес, не таясь, вытер пот со лба.

— Я по-прежнему за изгнание, поэтому, извините, сути вопроса не понимаю, — едко высказался Андерс, — Против, — и тихо проворчал, покосившись на Найири. — Сразу надо было убить, только дом поганит.

Ашурт зло блеснул кончиками клыков, но промолчал.

— Не пожалел еще? — хмуро спросил его Маярт. — Против.

Вардис поднял руки:

— Воздержусь.

Маркос укоризненно глянул на князя:

— За.

Три на четыре.

Лас мотнул головой и уткнулся носом в переплетенные пальцы. Ничего не решил.

— За, — Сах откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на императора. Шаткое равновесие.

Никто не сомневался в его слове, каждый из сидящих здесь был в курсе взаимоотношений бывших родственников: император, мягко говоря, терпеть не мог бывшего зятя, но тот смог всех удивить:

— Я — за.

Теперь все повернулись к императрице: решающее слово всегда оставалось за ней.

— Против, — спокойно ответила Элерин, — Я не верю тебе, это раз. Заключать брак, исходя из чувств ребенка — не серьезно. Девушка еще очень молода — три. Любовью там и не пахнет — четыре. Это все.

Умеет солнышко быть твердой, умеет. Это дома мы мягкие и послушные, но не тогда, когда дело касается равновесия.

Так, а теперь о равновесии.

— К вопросу о равновесии, — повторил Сантилли свои мысли. — Мы отказываем, основываясь на логике и том, что нам известно, — он нехорошо усмехнулся в лицо Тоньесу. — Брак не состоится, мальчик останется без матери с отцом, — император насмешливо выделил последнее слово, — А теперь я вас спрашиваю, что мы получим в итоге?

— Хорошо, — Таамир холодно посмотрел на него. — Мы соглашаемся, а максимум через полгода имеем очередную измену, — дракон издевательски поклонился Тоньесу. — Юштари будет «рад», а как будет «довольна» очередная жена, я вообще молчу. И что мы получим в итоге? — передразнил он Сантилли.

— Убьет, — неожиданно весело хмыкнул Рошейн. — Я очень хорошо знаю характер Гаелис. Рискуешь, граф.

— Значит, проблема в любом случае будет исчерпана? — император иронично поглядел на Тальшу. — Может быть, кто-нибудь хочет поменять свое мнение? Убеди нас, Тони, будь добр.

Тальшу сжал губы и опустил глаза.

— Она прекрасная девушка, — наконец негромко сказал он. — Не пара мне, — ашурт твердо посмотрел на Сантилли. — И мне нечем вас убедить. Я поговорю с сыном. Я ничего ему не обещал, как и ей. Никто из них не знает о том, что я обратился к вам.

Видно было, с каким трудом давались ему слова. Граф поклонился и покинул зал Совета.

Таамир с независимым видом начал барабанить пальцами по столу. Рошейн заинтересовался резьбой под потолком, Андерс — своими руками.

— Как дети, — рассердился Сантилли, помолчал и продолжил. — Я прекрасно понимаю, что эта женитьба палка о двух концах, но эта девушка будет прекрасной матерью, и я продолжаю настаивать на браке. Предлагаю пока отложить окончательное решение. Элерин, ты согласна?

— Да, но я остаюсь при своем мнении. Ты правильно сказал — палка о двух концах, но мой — более мягкий, — она улыбнулась мужу, — И не забывайте об Аделис, пока она прекрасно справляется.

Совет начал расходиться.

— Это тебе не поле боя — тихо проворчал Таамир, не глядя на императора, — а жизнь. Наберись опыта, а потом командуй.

Ашурт хмуро проводил глазами спину дракона и окликнул уходящего Найири:

— Отец, есть разговор. Рино, мы догоним.

Императрица кивнула, подхватила под руку Таамира, и Сантилли услышал ее слова:

— Я хотела бы поговорить со Скиале и с Эдингером. Когда им будет удобно?

Элерин серьезно заинтересовалась вернувшимися, через пару месяцев она немного освободится и закопается в библиотеке, попутно начав трясти Мишеля, Чарти и всех остальных. Бедный Таамир, ему тоже достанется.