Игры богов

В отличие от большинства людей этот был маленький и тщедушный (сам, наверно, в детстве от врачей не вылазил) и одет он был в грязно-черный балахон, перепоясанный черным поясом. На голове черная шапочка, из-под которой торчат редкие светлые волосики, у пояса — небольшой черный мешочек (с ядами?). Сходство с вороном завершал костлявый крючковатый нос и губы ниточкой.

Пока Сантилли воевал с лекарем, Ласайента бегло огляделся. Кто-то в свое время приложил немало усилий, чтобы сделать эту комнату похожей на светлую лесную поляну. Даже потолок плавно, без углов, сходился в расписанный под небо купол, и казалось, что ветки наклоняются над тобой, закрывая от солнца. Он потрогал выпирающий ствол дерева — искусно раскрашенная лепнина, можно было догадаться, а они с Санти использовали бы настоящее. Еще бы и корягу притащили из леса. Наверно, когда-то здесь висели клетки с птицами, это было бы логично. Йёвалли задрал голову и хмыкнул, обнаружив небольшие кольца в потолке.

— Ае, — негромко позвал его из ниши ашурт.

Она была очень молода, почти девчонка: прозрачная от болезни кожа, почти потерявшая цвет, тусклые русые волосы, заострившиеся черты кукольного личика, худые руки поверх одеяла, тонкая детская шейка. Она чем-то напоминала Ласа, когда они только встретились — такая же маленькая и беззащитная.

Сантилли осторожно откинул одеяло, и запах тления и незнакомой вонючей мази резко усилился. Он потянул вверх теплую ночную рубашку, но лекарь перехватил его руку и возмущенно зашептал:

— Это недопустимо!

— Пошел вон! — ашурт легко подхватил его под мышки и выставил в коридор, захлопнув дверь, и пригрозил магам. — Еще раз увижу его здесь и порву на траурные ленточки.

Он бесцеремонно задрал рубашку и присвистнул: девушка была туго забинтована от бедер по грудь и еле дышала. Оглядевшись, император увидел обеденный стол у стены — то, что надо — и, снимая куртку, приказал магам:

— Тащите к окну, — но те не шевельнулись, недоуменно переглядываясь, и тогда Сантилли желчно поинтересовался. — Что встали? Я тухлятину не ем.

— Ну и зачем? — укорил его Лас, брезгливо отворачиваясь от женщины, которую громко тошнило над фарфоровым тазиком для умывания.

Дверь резко отворилась и в королевские покои стремительно вошла пожилая женщина в сопровождении девушки, за их спинами мелькнул черный балахон решившего не рисковать здоровьем лекаря. Обе были в одинаковых зеленых платьях, головы повязаны белыми накрахмаленными платками, сколотыми на затылке. Целительницы.

— Что здесь происходит? — властно спросила старшая.

Магистр тут же отвел ее в сторону и принялся что-то торопливо объяснять, временами бросая на демонов многозначительные взгляды. Ласайента критически оглядел женщин: настороженны, но не испуганы, значит, скорее всего, в курсе. Прогонять или нет? Принц вопросительно посмотрел на друга, и тот отрицательно покачал головой: пригодятся.

Пока маги совещались, друзья перенесли к окну стол, на который осторожно положили королеву.

— Турум-пум-пум, — угрюмо произнес Сантилли и отбил дробь по столу, когда бинты были срезаны.

Лас выразился короче, присвистнув. Мужчины ничего не сказали, потому что усиленно смотрели по сторонам, а целительницы это уже видели.

— Теплой воды. Много. Бинты. И тазы, — ашурт почесал нос. — Лекарь из меня еще тот, но эту дрянь надо вычистить.

Королева гнила заживо.

Они с помощью целительниц тщательно убрали гной, безжалостно срезая куски кожи и мышц, и щедро поливая промытые водой места кровью ашурта. Тысяча спасибо Вардису за уроки обезболивания и сенсею за знание активных точек. Жаль не дожил, прекрасный был человек, душевный.

— Ждем, — Сантилли устало присел на подоконник и закрыл глаза. — Вроде ничего лишнего не отрезали, хирурги.

— Похоже на проклятие, — сделал осторожное предположение Лас.

— Значит где-то должно быть что-то вроде точки приложения, — ашурт приоткрыл один глаз и покосился на обнаженную девушку. — Жутковато смотрится.

Королева вся в кровавых потеках лежала на столе, и солнечный свет ярко освещал открытые остатки мышц, сквозь которые местами просвечивали внутренности.

«Можно приводить студентов и наглядно изучать анатомию внутренних органов», — со смешком подумал он.

Но целительницы видели голубоватый защитный кокон, и старались не беспокоиться: девушка спокойно дышала, погруженная в глубокий сон.

— Тебе поесть надо, — посоветовал Лас осунувшемуся другу.

Сантилли иронично приподнял бровь:

— Что? Что в этом идиотском мире можно съесть, чтобы восстановить красную кровь? Синее мясо? Зеленое вино? Не смеши, — он снова закрыл глаза и хмыкнул. — Ну, почему бы этим кретинам при переселении не захватить собой кофе или парочку коровок? Симпатичненьких бодливеньких коровок. Но я сейчас бы и крысу съел. Сырую. Большую. Жирную крысу. Гадость, — скривился ашурт и замолчал.

— Не прижились, — йёвалли сел рядом и обнял его за плечи, — ни коровки, ни крыски. Им здесь не понравилось, — он поднес запястье ко рту друга, резанул по нему когтями и прижал к его губам. — Пей, где я тебе здесь нормальную крысу найду.

Ашурт попробовал дернуться, но Лас был готов к этому.

— Пей, пока я кровью не истек. Зря, между прочим. Тебе еще ей мышцы восстанавливать.

Маги с ужасом наблюдали, как один демон жадно глотает кровь другого.

— Хватит, — Сантилли с видимым сожалением оттолкнул руку йёвалли. — Не хочу, чтобы моя жена овдовела раньше времени.

Поздней ночью на девушке зарозовел тоненький слой кожи, и вымотанные демоны завалились спать в соседних покоях, выгнав оттуда фрейлину и для надежности забаррикадировав дверь шкафом.

Сантилли проснулся утром и как был без рубахи и босиком отправился на поиски заветной комнаты. Лас уже умытый сидел на подоконнике и ждал друга.

— Там, — кивнул он в нужном направлении и добавил, — но я бы тебе не советовал. Если только совсем невтерпеж.

Ашурт непонимающе нахмурил брови и осторожно толкнул дверь. Что такого должно быть во дворце…?

— Так, — он поджал губы, разглядев обстановку, и начал заводиться, услышав за спиной смешок. — Так. Значит, так? — Сантилли угрожающе развернулся к Ласу. — А тебе смешно?

Йёвалли прыснул, сдерживая смех, и закрыл лицо ладонями, выставив наружу глаза.

— Тебе смешно и ты веселишься, — окончательно разозлился ашурт, — а я должен ходить на это?

Ласайента кивнул, не убирая рук, и расхохотался в голос.

— Так! — император распахнул дверь в коридор и столкнулся с девушкой, как раз занесшей руку, чтобы постучаться.