Игры богов

— Нет, так не пойдёт. На-ка, вдохни, — он подсунул мне что-то под нос. Я вдохнул и тут же потерял контроль над своим телом. Оно обмякло, стало ватным и словно чужим. — Вот так, теперь дело лучше пойдёт.

Он снова уложил меня на каменную плиту, заменявшую ему смотровой стол, и продолжил точечный массаж. Вот только теперь мышцы не сокращались от боли, которую я продолжал ощущать. Сознание несколько раз даже мутилось, но неизменно прояснялось, стоило ему остановиться ненадолго.

Массаж был самой неприятной и болезненной частью моего восстановления, но благодаря ему я вдруг понял, что стал лучше ощущать тело. А когда отшельник вернулся к первой процедуре, я с нескрываемым удовлетворением, расплывшись в улыбке, стал ощущать отклик в каналах в ответ на его воздействия.

Спустя ещё какое-то время, моё тело стало живее. Я теперь мог встать без посторонней помощи и пройти метров десять, прежде чем устану.

Дни шли чередой, совершенно незаметно. Время я отмечал только по тем процедурам, которые проводил отшельник — с утра массаж, потом восстановление каналов, а вечером отмокание в воде, пахнущей травами.

В один из дней к нам заявился Адэрус.

— Приветствую, друг мой! — воскликнул он. — Как идут дела у нашего друга?

— Потихоньку, — ответил Рэнзо. — Кто это с тобой?

— Ах, э-э-э-э-это… Я обещал решить проблему с глазами…

— И? Эта ирия способна залечить божественное увечье?

— Нет. Она готова отдать свои глаза.

— Что?! — я аж поперхнулся.

— А что? Раз нельзя восстановить твои глаза, попробуем их пересадить. Кроме того, у меня много последователей, — сказал Адэрус. — На всех моего внимания не хватает, вот и пытаются его привлечь, кто как может. Зарана решила это сделать таким образом. И я никого ни к чему не принуждаю, это её решение.

— Как же она узнала о том, что мне нужны глаза? — спросил я.

— Ну-у… Тут да, моя работа, не отрицаю. Но я выбирал среди добровольцев! Она и сама рада услужить за толику моего внимания, правда Зарана?

— Да, господин! — ответил женский, сухой, холодный голос. — Я только рада Вам служить.

— О, ты послужишь! Так что, они подойдут или мне нового кандидата искать?

Отшельник встал из-за стола, за которым молол что-то в ступке, и твёрдым, но негромким шагом, подошёл к странной барышне. Я чувствовал троицу левее и чуть впереди себя очень ясно, и впечатление было… странное.

Начать с того, что, как человек, я чувствовал Пространством только отшельника, и то слабо. Адэрус едва ощущался, но ощущался более большим и высоким, чем он был на самом деле. А некая ирия имела странную форму, непонятную.

И тут мне в голову пришла идея воспользоваться ментальной связью, чтобы посмотреть на мир глазами Дзинсаи или Амалии. Вторая делала уборку по дому, поэтому я соединился разумом с первой.

Дом отшельника оказался обставлен огромным количеством непонятных вещей. Кругом стояли шкафы, столы и столики, висели полки, на них лежали какие-то косточки, связки трав, стояли банки с внутренностями мелких животных… Стол, за которым мы обедали, оказался выточен из цельного куска огромнейшей кости. Стены и пол дома были деревянными, но покрашенными чёрной краской, что создавало впечатление, что мы сидим в пещере. Только тут было сухо.

Ну, и троица, обсуждавшая возможность пересадки мне глаз от другого существа. Начать с отшельника…

Он был худощав, но жилист, ростом чуть ниже меня, возможно из-за того, что всё время сутулился. Он был одет только в штаны, капюшон, перчатки из тёмно-серой ткани и сапоги до колен. Был он, судя по всему, человеком, хотя не видя его лица я был в этом не уверен. Весь его обнажённый торс и руки с жёсткими, рельефными мышцами и светлой кожей покрывали чёрные татуировки в виде затейливого орнамента из острых углов, плавных линий и окружностей.

Адэрус выглядел, как злодей-искуситель и сердцеед из какого-нибудь исторического романа. Красавец, с блестящими волосами до плеч, аккуратной бородкой и усами, казалось, кривоватая улыбка приклеилась к его лицу с правильными чертами. Прямой нос, чуть скруглённый подбородок, не лишённый мужественности и холодный, жёсткий, оценивающий взгляд чёрных глаз. Да и одет он был в атласную рубаху, брюки и сапоги. Всё сплошь чёрного цвета. На рубахе по вороту и манжетам имелась вышивка из арканных символов.

Некая ирия походила на молодую женщину с серо-голубой кожей, белыми короткими волосами и огромными птичьими крыльями за спиной с серым оперением. Её волосы сверкали, как снег на солнце. У неё были чуть заострённые уши, округлое лицо с резковатыми чертами, и глаза — аквамариновые, с белёсой поволокой. Облачена ирия была в серебристый, сверкающий панцирь, белоснежную юбку и перчатки до плеч. Никакого оружия я у неё не заметил.

— Да, эти подойдут, — прохрипел отшельник, державший голову ирии за подбородок.

— Что же, тогда предлагаю не откладывать дело на потом, — воскликнул Адэрус, потирая руки. Отшельник кивнул и повернулся полубоком. И только спустя пару секунд я понял, что он смотрит на меня, в то время, как Дзинсая находилась в стороне.

Я разорвал связь как раз вовремя.

— Идём, страдалец, — произнёс Рэнзо. — И ты, крылатая, тоже.

— Если позволишь, я бы тоже хотел поприсутствовать при… операции, — сказал бог.

— Ладно, только не мешайся.

Дзинсая помогла мне дойти до смотровой. Я привычно снял рубашку и лёг на спину. Отшельник что-то делал, но через Пространство я не мог понять, что именно. Либо моя связь была ещё неважной, либо его действия были очень мелкими.

Вскоре он подошёл к моему изголовью.

— Сперва надо дочистить кое-что, — прохрипел он и начал скрести чем-то по моей глазнице. Хотя боли и не было, но от звука и самого ощущения меня то передёргивало, то вызывало мурашки, но я заставил себя всё вытерпеть. То же самое повторилось и со второй глазницей.

Потом Рэнзо выпрямился и, судя по всему, обратился к ирии.

— Смотри прямо. Вот так…

Раздался «чпок!», пахнуло кровью, меня передёрнуло, но ирия не издала ни звука. Нечто холодное и чуть влажное опустилось в мою глазницу, заставив содрогнуться. От отвращения меня чуть не вырвало.

Второй раз было ничуть не лучше, даже скорее хуже. К горлу уже подступил обед, а живот скрутило рвотным позывом, но я вновь заставил себя всё вытерпеть и не выдёргивать из своего лица чужеродные предметы — иначе жертва ирии была бы напрасной.

— Ну вот. А теперь убирайтесь вон, — скомандовал отшельник и взял меня руками за голову. От его ладоней, затянутых в мягкие перчатки, шло тепло прямо мне в голову, концентрируясь в глазах.

— Вы довольны, господин? — прошептала ирия, сотрясаясь от плача.