Игры чародея, или Жезл Ниерати

— Приятная перспектива, — буркнул Мэтт. — Годика через два точно доковыляем. А на востоке что?

— Глушь, — лаконично ответил Элвек. — Неделю топать можно, ни одного человека не встретите.

— Мечта! — протянул Макобер. — Нам, пожалуй, подходит.

— Если мы действительно в районе Гайтана, — с улыбкой согласился страж, — то терять нам нечего, на Майонте стоит поставить крест. А вот если нет…

Поблагодарив оборотня и смущенно попрощавшись С мальчишкой, они бодро углубились в ставший уже привычным ельник. Однако не прошло и часа, как природа преподнесла очередной сюрприз.

— Впечатляет. — Хельг поднял руку, делая знак остановиться.

Не впечатлиться действительно было сложно. Ельник заканчивался, словно его отрезали ножом: у части деревьев оказались даже обрублены ветви. Точно так же была отрезана и добрая половина озера, по ту сторону которого виднелась плотная стена дубравы.

— Озеро, господа! — торжественно объявила чародейка.

— Купались же вроде недавно, — робко возразил Торрер.

— Не купались — умывались. А вот теперь можно и искупнуться! — Тон старушки был бодрым, однако талисса отметила, что в озеро та полезла не без дрожи. Тем более что остальные дожидались ее на берегу.

Перекусив, сошлись на том, что, пока Торрер моет котелок, Макоберу не худо бы слазить на дерево и взглянуть, не виден ли где поблизости майонтский тракт, по которому они уже успели соскучиться.

Хельг вывел талиссу четко — дорога оказалась рядом, вот только шагать по ней долго не пришлось: теплым серым покрывалом на лес опустились сумерки.

Макобер вновь развел огонь, а Хагни вызвался помочь Мист разогреть прихваченную в «Свином боке» оленину.

— Спасибо, — тихонько поблагодарил он, убедившись, что их никто не слышит.

— Теперь скажешь, зачем тебе это было нужно?

— Увидишь. Ты ведь и сама не прочь заглянуть в Нетерту?

— Угу! — согласился кто-то из густой кроны дуба.

— Слышишь, поддакивает! — усмехнулся жрец.

— Кто там? — поднял голову Торрер.

— Все уже. Улетела.

— Птичка? — понимающе спросил Макобер.

— Почти. Сова. Или, может быть, филин.

— Филин?.. — задумчиво пробормотал гном.

— А что тебя так удивляет? — насторожился Хагни.

— Нет, ничего… Эльфушка, — Мэтт опасливо покосился на пристроившуюся на плече Рэппи и почему-то понизил голос, — а ты не знаешь часом, они крысами питаются?

— А чего бы им поститься-то? — простодушно удивился Торрер. — Жрут за милую душу.

Макобер с хрустом наступил эльфу на ногу.

— А вот гномов боятся. До смерти, — тут же сымпровизировал тот, подумав: «А ведь это у них уже входит в привычку. На всю жизнь хромым останусь». — Даже близко не подлетают! Хоть ты их хлебушком с солью…

— Понятно, — оборвал его гном. И до конца ужина не проронил больше ни слова.

— Кто будет беречь наш сон и покой? — отчаянно зевая, поинтересовалась Бэх после еды. — Хотите, я? Место не такое уж глухое: следов на тракте хватает.

— Спите, — проворчал Мэтт. — Я покараулю. И Крондорн с ними, со Снисходительными, но ежели ко мне сунется хоть одна сова…

И он погрозил кулаком безмятежному ночному небу.

Глава XX

Полина давно не чувствовала себя новичком в подобных играх, однако поведение Азнивьера ставило ее в тупик.

Прежде всего, непонятно, чего он добивался, приглашая ее отужинать? За весь вечер не было произнесено ни одного слова, которое позволило бы ей об этом догадаться. И потом, этот приход юного мага… Случайный? Ой, едва ли. Как не случайно и то, что ее имя Азнивьер назвал, а вот его — нет.

Но ведь должно было быть ровно наоборот! Она почти не появлялась в Нетерте, старалась не попадаться на глаза чародеям Круга и ни разу за последние дни не чувствовала прикосновения чужой магии. И все же Азнивьер не только узнал имя неприметной травницы, почти не выходящей (по крайней мере, общепринятыми путями) из своей комнатушки в северо-восточном секторе Нетерты, но и потрудился позвать ее на ужин.

Если бы приглашение принес слуга, она бы скорее всего отказала. Вежливо, с должным почтением, даже с изумлением, как и подобает травнице, пользующей простых рабочих, — но отказала бы. Однако приглашение возникло на столе в ее отсутствие, и уже это наводило на неприятные мысли. Выходит, Азнивьер хорошо знал обстановку ее потайной комнаты, знал, когда девушка возвращается в город. И как теперь выяснилось, знал ее имя.

Но ведь тогда ему стоило бы знать и еще одну вещь: то, что Полина мечтала оставаться в тени.

Или это слабо завуалированный намек на то, что ей это не удалось? И Азнивьер просто давал понять, что ее миссию в Нетерте можно считать оконченной?

Частично она расквиталась с ним своим нарядом: дипломат остолбенел, увидев ее на пороге. И похоже, не понял, что для нее это еще один способ быть неузнанной другими. Хотя и, безусловно, замеченной. Но если что, не ей отвечать на вопросы.

И все же как узнать, раскусил ли ее Азнивьер? Догадался ли, что она работает на лангер, или просто увидел в ней посланницу кого-то из конкурентов?

Пожалуй, не стоит пока портить Гардару настроение…

Ее комнатушка была слишком глубоко под землей, чтобы в ней можно было не чувствовать промозглую сырость, пропитывающую все и вся. Единственное, что спасало, — маленький очаг, огонь в котором горел постоянно. Когда Полина была в городе, о дровах она заботилась сама; когда ей приходилось покидать Нетерту — один из ее людей. Помимо всего прочего, огонь оказался и отличным прикрытием: кто бы к ней ни заглянул, у него создавалось ощущение, что травница отлучилась совсем ненадолго.

Горящий очаг был тем маленьким чудом, которому Полина не переставала удивляться. Она помнила его историю — его и сотен других очагов и каминов по всей Нетерте. Гардар первым рассказал ей, что гномы умели обогревать свои жилища задолго до возникновения Арвианской империи. Рассказал и о том, как Кхараду пришлось посетить Хорверк и долго уговаривать прадеда нынешнего короля, чтобы тот разрешил своим подданным сотворить это чудо здесь. И все равно пламя казалось ей порождением удивительной древней магии — более древней, чем люди на этой земле.