Игры для взрослых

— Пройдемте сюда… Третья жертва…

— Причина смерти? — спросил Турецкий, стараясь не подавать вида, что вытянутое на резекторском столе обнаженное тело жертвы номер три уже вызывает у него озноб.

Доктор откинул длинные волосы девушки и Турецкий увидел вокруг ее шеи синяки. Вопрос о причине смерти отпал сам собой.

— Рентген вы уже сделали? — спросил он.

— Да. Мануальное удушение. Присутствует двухсторонний перелом щитовидного хряща.

Турецкий перевел взгляд на пальцы девушки и обратил внимание, что на них остались чернила.

— Отпечатки снимали?

— И даже отправил проверить в базе данных.

— А на руках что-нибудь обнаружили?

— Пока произвел внешний осмотр и взял на анализ кожные покровы и образцы ногтей. Кстати, в кулаке обнаружены обрывки волос. Короткие, светлые, прямые, длина семь сантиметров.

— А как насчет вагинального мазка?

Теодозий Иванович наклонился над телом.

— Обратите внимание: на внутренней стороне бедер многочисленные гематомы. Она отчаянно сопротивлялась. А теперь ответ на ваш вопрос. Пройдемте к моему рабочему столу, хочу вам кое-что показать. Танюша, уступите-ка место нашему гостю. Ему надо заглянуть в микроскоп.

Турецкий послушно прошел за доктором и уселся на предложенный стул. Он наклонился над окуляром микроскопа и зачаровано начал наблюдать за маленькими живчиками, которые проявляли завидную активность. Наконец оторвался от диковинного зрелища и повернулся к Теодозию Ивановичу.

— Это точно сперматозоиды?

— Конечно, — с видом фокусника ответил патологоанатом.

— Они что, живые? — изумился Турецкий.

— Как видите.

— Но ведь девушка мертва. Сколько же сперматозоиды могут жить?

— После эякуляции в течение одного-двух дней.

— А как давно умерла жертва?

— Не более суток назад. Я вас позвал, чтобы вы могли убедиться в стереотипе действий убийц. А то, что она их очередная жертва, у меня не вызывает сомнения. В первую очередь, это проявляется в способе лишения жизни жертв. А сейчас я отправлю анализ на экспертизу, и мы узнаем, кто убийцы. Во всяком случае их ДНК.

— Если те же, кто убил тех двух девушек, то, к сожалению, пока узнать нам этого не удастся.

— Если вы зайдете в фотолабораторию, то получите фотографию жертвы номер три. Наверное, она уже готова.

Турецкий зашел к Щеткину, когда тот с отрешенным видом грыз ручку, устремив взгляд в пространство.

— Я от патологоанатома, — с порога объявил Турецкий.

Щеткин словно очнулся и сфокусировал свой взгляд на сыщике.

— Только что видел труп третьей жертвы. Петя, требуется помощь.

— Я обещал — я помогу.

— Понимаю, что мой уровень и опыт позволяет поручить мне расследование этих дел. Но… Я частный сыщик. Привлекайте, давайте ксиву МУРа, без нее не могу.

— Что требуется от меня?

— Я сказал: Ксиву. И не только мне, ребятам тоже. То есть полномочия, чтобы мы могли беспрепятственно знакомиться с заявлениями населения. Нас интересуют отделения милиции, которые курируют некоторые районы Москвы.

— Вы получите такие такие полномочия, — пообещал Щеткин. — Дело уже на высоком контроле. Кстати, в джинсах жертвы номер три обнаружен клочок бумаги с адресом некоего Петра Суглобова. Телефона нет, придется ехать по адресу. Извини, у меня не хватает людей. Еще не все вернулись из отпусков. И с вами вопрос будет решен немедленно.

Турецкий вернулся в агентство, и Голованов объявил общий сбор. Поставленная задача немного разочаровала сыщиков. Рутинную работу с бумагами никто не любил, и все дружно опустили глаза, когда Голованов поинтересовался, есть ли доброволец.

Володя Демидов вызвался разыскать Петра Суглобова, и с фотографией жертвы номер три отправился по указанному адресу.

Филипп Агеев позавидовал другу, который оказался таким прытким, но ему ничего не оставалось, как поехать в отделение милиции, чтобы рыться в журналах, которые регистрировали заявления трудящихся. Вместе с Турецким они сначала поработали с картой, очертили круг отделений, которые их интересовали.

И началась кропотливая работа, сильно осложнявшаяся небрежной писаниной дежурных. У всех, как на подбор, был паршивый почерк, и приходилось напрягать зрение, чтобы разобраться в каракулях. Дежурные смотрели на Агеева подозрительно, и если бы не поручительство, выданное Генпрокуратурой и МУРом, наверняка упражнялись бы в остротах в адрес дотошного сыщика. Кропотливая работа хоть и медленно, но продвигалась. И на третий день в отделении милиции Агеев надыбал на заявление некоей гражданки Поповой. Она сообщила о том, что ночью, 18 августа, видела в окно своего дома, как на углу улиц Власова и Осокина двое неизвестных удерживали в машине девушку. Она вырывалась, мотала головой и явно пыталась выскочить. Агеев выписал адрес и телефон заявительницы и тут же отправился к ней.

Гражданка Попова впустила Агеева, лишь после того как он показал в глазок все то же временное удостоверение. Она подробно рассказала, что в ночь на 18 августа подошла к окну, чтобы закрыть форточку, потому что рядом водосточная труба, а кому надо, запросто проникнет в квартиру. И хорошо еще, если просто грабанет, а если прирежет? Так вот, закрывая форточку, она обратила внимание на то, что на светофоре остановилась белая машина, иномарка, потому что очень красивая. Рядом со светофором стоит столб с яркой лампой, прямо спать не дает это освещение, — тут же пожаловалась она. В машине она заметила возню и поэтому присмотрелась повнимательнее. А зрение у нее дай бог каждому, хотя все ее подруги в этом возрасте без очков, как слепые курицы. Так вот, поскольку второй этаж довольно низкий, она увидела девичью фигурку, которую с двух сторон заблокировали (женщина так и сказала — «заблокировали») двое мужчин. Она видела, что девушка боролась, вырывалась и пыталась дотянутся до дверцы. Но ей заломили руки и один мужчина локтем прижал шею к изголовью кресла. Как только зажегся зеленый свет, машина рванула с места.

— А номер вы не посмотрели? — надеясь на чудо, спросил Агеев.

— Почему же не посмотрела? Я его даже увидела, — гордо ответила гражданка. — Я же вам говорю, у меня стопроцентное зрение.

— Так вы его запомнили? — несказанно обрадовался Агеев. И зря. Потому что Попова как-то сразу увяла и пожаловалась, что хоть зрение у нее что надо, возраст все-таки дает о себе знать. Пока она бежала к столу, искала ручку, потом бумажку, половину цифр забыла, хотя все время повторяла их про себя.

— Но половину я все-таки запомнила! — тут же похвасталась она.

— Ну дайте хоть половину, — вздохнул Агеев.

С этими свидетелями просто беда. Запоминают массу ненужных деталей, а что жизненно необходимо — все мимо них.

Женщина бодренько потрусила к буфету и достала из-под чашки с веселенькими цветочками клочок бумаги. Это оказалось приглашение на распродажу дешевых брюк. Агеев переписал телефон. Память у Поповой была действительно неважнецкая. Агеев сказал бы, что просто никудышная. На бумажке старательно было выведено: Л…СР 99.